Cупружесская любовь малявин

Супружеская Любовь

Эммануил Сведенборг

(Перевод под редакцией В.В Малявина)

Глава
I
ВВЕДЕНИЕ.
О НЕБЕСНЫХ РАДОСТЯХ И БРАКАХ НА НЕБЕСАХ

Предвижу, что многие, читая нижеследующие главы и поучительные истории, помещенные после каждой главы, сочтут, что все это плод авторских фантазий. Воистину, все, что здесь изложено, не вымышлено, но наблюдаемо было мною, и не в состоянии отрешенном, а в совершенной ясности ума. Действительно, Господу было угодно, после того как я лицезрел Его, послать меня разъяснять учение о Новой церкви, о которой в Апокалипсисе говорится, как о Новом Иерусалиме. Для этого Он открыл мне сокровенные начала моего духа, и это позволяет мне в одно и то же время пребывать в духовном мире с ангелами и в обычном — с людьми, что и продолжается уже в течение двадцати пяти лет.

Однажды увидел я ангела, летевшего под восточным небом с трубою в руках. Он трубил на север, запад и юг. Его одеяние раз¬вевалось на ветру, а рубины и сапфиры, которыми был украшен его пояс, вспыхивали и сверкали на солнце. Он устремился вниз , и медленно опустился на землю недалеко от меня. Приземлив¬шись, ангел стал прохаживаться взад и вперед, а, завидев меня, подошел. Это было в то время, когда я, пребывая в духе, стоял на холме лицом на юг.
Когда ангел приблизился, я заговорил с ним, спросив, что про¬исходит, ибо я слышал трубный глас и видел его нисхождение.
«Я послан, чтобы созвать самых ученых и прозорливых, самых известных своей премудростью из всех стран христианского мира, какие есть на свете, — отвечал мне ангел, — чтобы они собрались на этом холме, где теперь стоишь ты, и чтобы открыли нам, как они думали, понимали и ощущали, живя в мире, что означают слова «небесная радость» и «превечное счастье».
А послан я с таким поручением потому, что в нашем обществе, расположенном в восточной части рая, появились вновь прибыв¬шие из природного мира, утверждающие, что ни одна душа в це¬лом христианском мире не ведает не только что такое небесная радость или же превечное счастье, но даже и что такое рай.
Братья и товарищи мои, воистину пораженные, сказали мне: «Спустись на землю, воструби и созови самых премудрых из тех, что обитают в мире духов, где собираются все покинувшие при¬родный мир; созови их, чтобы из уст многих узнать, правда ли то, что христианам столь беспросветно неведома их будущая жизнь».
Затем ангел сказал: «Подожди немного, и ты увидишь сонм премудрых, поспешающих сюда. Господь позаботится о том, что¬бы им было где собраться».
Я стал ждать, и через полчаса увидел две группы, прибываю¬щих с севера, две — с запада и две — с юга. По пришествии ангел провел их в дом, уготованный Господом, где они и расположились по сторонам света, от которых пришли. Там было шесть групп, или сообществ. Седьмое сообщество, которое прочие не могли видеть по причине исходившего от них света, было с востока.
После того как все собрались, ангел объяснил им, для чего это было сделано, и призвал по очереди поделиться своей премудро¬стью в отношении понимания небесной радости и превечного счастья. И тогда каждое сообщество составило свой круг, так что каждый мог лицезреть каждого, с тем чтобы обсудить меж собой и затем изъяснить другим понятия, которые они составили себе об этом еще в прежнем мире.

Посоветовавшись меж собой, первое сообщество от северной стороны сообщило, что, по их разумению, небесная радость и превечное счастье есть то же самое, что жизнь на Небе, а пото¬му всякий, кто оказывается на небесах, так же, как вступающий в брак, познает его радости. Не внутренним ли взором видим мы Небо над нами, которое в то же время пребывает в пространстве? А значит, именно там, а не где-либо еще и находятся блаженство из блаженств и удовольствие из удовольствий. В них вводится че¬ловек, когда попадает на Небо, исполняясь его радостями как во всех своих помыслах, так и в телесных ощущениях. Воистину не¬бесная радость, которая превечна, есть не что иное, как пребыва¬ние на Небе по Милости Божией.
Другое сообщество от Севера представило следующее толко¬вание: «Небесная радость и превечное счастье есть не что иное, как самые приятные отношения с ангелами и сладчайшие с ними беседы. Они приятно оживляют каждое лицо и на каждых устах во всем обществе играет радостная улыбка, вызванная чарующей беседой или шуткой. Что есть небесная радость, как не такие бес¬конечные беседы в вечности?»
Третье сообщество, первое из тех, что представляли мудрейших от запада, из взлелеянных ими помышлений заключили следующее: «Что есть небесная радость и превечное счастье, как не пиры с Авра¬амом, Исааком и Иаковом? Их столы будут уставлены вкуснейшими и богатыми яствами и тонкими благородными винами, а после пиров предстанут, танцуя, девы и юноши, двигаясь в ритме музыки флейт, напевая сладчайшие песни. Вечером актерами будут разыграны теа¬тральные пьесы. А после них снова начнутся пиры — и так каждый день вечности».
После такого утверждения четвертое сообщество — второе от западной стороны — возгласило свое мнение в следующих сло¬вах: «Мы выпестовали множество идей относительно небесной радости и превечного счастья, рассмотрев многие радости и срав¬нив их меж собой, и мы полагаем, что небесная радость есть ра¬дость райская. Что есть Небо, как не рай, простирающийся с вос¬тока до запада и с юга на север? В нем произрастают плодоносные деревья и красивейшие цветы, а посредине находится великолеп¬ное Древо Жизни, возле которого украшенные гирляндами бла¬гоухающих цветов восседают блаженные, наслаждаясь дивными плодами. Здесь вечное благорастворение воздухов, а потому цве¬ты распускаются и цветут бесконечно и многообразно. И их веч¬ное произрастание и цветение и вечное весеннее тепло сохраня¬ют души тех блаженных в вечной свежести, так что они непрестанно ощущают все новые радости, каждый день вдыхая их вместе с воздухом. Это возвращает их к цветению юности, а че¬рез него — к первобытному состоянию, в котором были сотворе¬ны Адам и его супруга. И так они возвращаются в свой прежний рай, перенесенный с Земли на Небо».
Пятое сообщество — первые из мудрейших с южной сторо¬ны — провозгласило следующее: «Небесная радость и превечное счастье есть не что иное, как возвышающее владычество и бога¬тейшее сокровище ослепительного царского великолепия и величия. Со слов людей, познавших все это в прежней жизни, мы можем сказать, что именно это составляет небесную радость — и непрестанное ею наслаждение, то есть превечное счастье. К то¬му же благословенным уготовано царствовать в небесах с Госпо¬дом, с царями и князьями, ибо они есть дети Того, Кто есть Царь царей и Господь господствующих, и они воссядут на престолах, и ангелы станут им служить.
Небесное великолепие мы узрим в Новом Иерусалиме, кото¬рый являет миру славу его. Врата его перламутровы, улицы чисто¬го золота, а в основании стен—драгоценные камни. Следователь¬но, любой, кого допустят на Небо, получит там дворец, сверкающий золотом и роскошью, и власть над прочими, в соот¬ветствии со своим положением. И с тех самых пор, как мы позна¬ли, что радость и глубочайшее счастье неотъемлемы от таких ве¬щей и что они являются непреложным обетованием Господним, мы не можем вывести столь же всеобъемлющего условия небес¬ной жизни из чего-либо иного».
После сих слов представители шестого сообщества — второ¬го от южной стороны, возвысив голос, изрекли: «Небесная ра¬дость и ее превечное счастье есть не что иное, как непрестанное восхваление Господа, единый бесконечный праздник и благого¬вейное чествование, с песнопениями и ликованием. Это означает постоянное возвышение своего духа к Господу с полным уповани¬ем на то, что Он принимает молитвы и хвалы с господней милос¬тью и благословением».
Некоторые из того сообщества добавили, что такие торжест¬ва должны быть украшены великолепными светильниками, куре¬нием благоуханного фимиама и торжественными процессиями, возглавляемыми папой с трубою в руках, за которым последуют епископы, а после них — мужчины с пальмовыми ветвями и жен¬щины с золотыми изваяниями в руках.
Седьмое сообщество, которого остальные не могли видеть из-за исходившего от него света, было от восточной части Неба. Это были ангелы того же сообщества, к которому принадлежал ангел с трубой. Когда они на своем небе услыхали, что никто в христианском мире не знает, что есть небесная радость и пре¬вечное счастье, они сказали меж собой: «Это не может быть правдой. Не могут царить столь беспросветный мрак и такое скудоумие среди христиан. Нам следует тоже спуститься вниз и послушать, так ли это. И ежели дело обстоит именно так, это дурной знак».
И тогда те ангелы обратились к ангелу с трубой: «Каждый, как тебе известно, кто мечтал о Небе и представлял себе небесную радость, попадает именно туда и получает именно то, что себе представлял, и после того, как он открывает, в чем состоит та ра¬дость и что она являет собой всего лишь отпечаток тех представ¬лений, которые он о ней прежде составил, — он забирается отту¬да и получает наставления. В мире духов такое случается со многими, кто имел обыкновение думать в прежней жизни о Небе и представлять себе небесные радости, вожделея их».
Ангел с трубой, выслушав эти слова, сказал, обращаясь к шес¬ти сообществам премудрых представителей христианского мира, собранных вместе: «Следуйте за мной, и я приведу вас к вашим ра¬достям — то есть на Небо».
Сказав так, ангел трубы пошел впереди, а за ним последовали вначале сообщество убежденных в том, что небесная радость со¬стоит в приятном общении и согласных разговорах. Ангел ввел их в собрание северной стороны, состоявшее из тех, кто в прежнем ” мире почитал небесную радость именно таковой. И размещались все они в просторном доме. Там было более пятидесяти комнат, предназначенных для различных видов собеседования. В одной говорили о том, что видели и слышали в публичных местах и на улицах, в другой рассказывали всяческие истории о прекрасном поле, перемежаемые многими шутками, так что лица собравших¬ся непрестанно озарялись веселыми улыбками.
В иных комнатах пересказывали новости о дворе, министерст¬вах, государственной политике, о множестве сведений, просочив¬шихся с заседаний тайных советов; там судили о событиях и пыта¬лись предугадать их последствия. В прочих комнатах беседовали о бизнесе, литературных делах; там говорили о гражданском бла¬горазумии и нравственной жизни, здесь — о Церкви и сектах и т. д.
Мне было дозволено заглянуть в этот дом, и я увидел, как бро¬дили из комнаты в комнату люди в поисках тех, с кем могли бы они разделить свои интересы, а значит, и радости. Тех людей, как мне представляется, было три типа — те, которые, набрав воздуха, готовы были заговорить; те, кто жаждал открыть для себя что-либо новое; и те, что были ненасытны, слушая.
У дома было четверо дверей, по одной на сторону света. Я за¬метил, что многие покидали своих собеседников, поспешая вый¬ти. И последовал за теми, кто направлялся к восточным дверям, и увидел подле дверей некоторых из них сидящими с опечален¬ными лицами. Я приблизился и спросил, отчего они сидят здесь столь печальны.
«Двери в этом доме затворены для желающих выйти, — отве¬чали они. — Вот уж третий день, как мы пришли сюда, и, вопло¬тив в жизнь наши представления о приятном обществе и веселых разговорах, так утомились от бесконечного словоговорения, что с трудом стали переносить даже негромкий шепот. И тогда, от¬вратившись, мы подошли к этой двери и постучали, но услышали в ответ: «Двери дома сего предназначены не для выхода, а для входа. Оставайтесь и наслаждайтесь своими небесными радостя¬ми». Получив такой ответ, мы поняли, что должны остаться здесь навсегда за то, что такой туман покрывал некогда наш рассудок, и теперь, со стеснением в груди, мы испытываем отчаяние».
Тогда ангел заговорил с ними: «Получается, что вам необходи¬мо, чтобы эта ваша радость была конечной. Вам представлялось, что такая радость — единственно небесная, в то время как она — лишь частица истинно небесной радости».
«Но что же является небесной радостью?» — вопрошали они ангела.
И ангел отвечал им кратко: «Это удовольствие делать что-ли¬бо благое для вас самих и для окружающих. Удовольствие блага порождается любовью, а ее внешние проявления исходят от муд¬рости. Удовольствие добродеяния, произрастающее из любви через мудрость, есть душа и жизнь всех небесных радостей. На небесах встречаются самые счастливые сообщества, которые ободряются ангелами, радуют дух, увеселяют сердца и освежают тело, но так случается лишь тогда, когда они совершат благие деяния в силу своих занятий или как-либо еще. И таким образом все их радости и удовольствия обретают душу и жизнь. В тех же случаях, когда такие душа и жизнь отсутствуют, вспомогатель¬ные радости перестают радовать и вначале делаются незначи¬тельными, затем обыденными, а напоследок и вовсе докучными и несносными».
И едва он произнес эти слова, дверь отворилась. Тогда те, кто сидел подле нее, вышли вон и поспешили домой, каждый к сво¬им занятиям и работе, и так они исцелились.
После того ангел обратился к тем, кто решил, что для них не¬бесной радостью и превечным счастьем станет пир с Авраамом, Исааком и Иаковом, после которого должны быть показаны зре¬лища и разыграны игры, а затем — снова пир, и так бесконечно.
«Следуйте за мной, — сказал он, — и я введу вас в удовольст¬вия радостей ваших». И он провел их через рощу и вывел на рав¬нину, устланную досками, на которых стояли столы — пятнадцать с одной стороны и пятнадцать — с другой.
«Для чего здесь так много столов?» — спросили они.
«Первый стол Авраама, второй Исаака, третий Иакова, — от¬ветствовал ангел. — Подле них по порядку двенадцать столов апостолов. По другую сторону столько же столов для их жен. Первые три для Сары, жены Авраамовой, Ревекки, жены Исаака, и Лии и Рахили, жен Иакова. А остальные двенадцать столов — для жен апостолов».
Немного погодя мы увидели, как на всех столах появились блюда, а между ними — горы яств. Приглашенные окружали сто¬лы в ожидании тех, кто должен сидеть во главе. Вскоре они яви¬лись, шествуя по порядку, от Авраама до последнего из апосто¬лов. И так они подошли каждый к своему столу и возлегли на свои места во главе тех столов. Затем, обратясь к стоявшим во¬круг, сказали: «Возляжьте с нами». И те возлегли—мужчины с От¬цами, а женщины с их женами, — и они ели и пили с веселием и благоговением.
После трапезы Отцы удалились, и тогда начались спортивные состязания, танцы молодых мужчин и женщин, а после того были показаны зрелища.
Когда же все завершилось, их вновь пригласили пировать. И устроено было так, чтобы в первый день пировать с Авраамом, во второй — с Исааком, в третий с Иаковом, четвертый с Петром, пятый с Иаковом-апостолом, шестой с Иоанном, седьмой с Пав¬лом, и так далее до пятнадцатого дня, пока пиршество вновь не возобновится в том же порядке, и так бесконечно.
И тогда ангел собрал вместе тех людей, которых привел, и сказал им: «Все те, кого вы видели за столами, имели такое же, как у вас, представление о небесной радости и превечном счастье, которые якобы получаются из таких увеселений. Для того чтобы они узрели, насколько их представления ошибочны, и для того, чтобы отвлечь их от тех взглядов, с соизволения Господня и были устроены эти пародийные пиршества.
Те, кого вы лицезрели во главе столов, — старые самозванцы, в большинстве своем простодушные, — которые оказались более достойными, чем другие, поскольку они носят бороды и облада¬ют неплохим здоровьем, что и породило в них фантазию считать себя ветхозаветными и новозаветными Отцами.
Но если вы последуете за мной, я укажу вам, как выйти отсюда».
И они последовали за ангелом и увидели пятьдесят человек с одной стороны и пятьдесят — с другой тех, кто, наполнив свои желудки до пресыщения, желали возвратиться в прежние при¬вычные места — одни к должностям, другие — к торговле, а про¬чие — к своей работе. Но прислуживавшие на пиру остановили их и стали спрашивать, который день они пируют и угощались ли за столом Петра и Павла, говоря, что, ежели они уйдут, не сделав этого, такое их поведение будет неприличным и постыдным.
И большинство из них ответили: «Мы пресытились нашими радостями. И пища потеряла для нас вкус, а удовольствие вку¬шать ее пропало. Наши желудки ее не приемлют. Мы не можем даже заставить себя ее отведать. Несколько дней и ночей терпе¬ли мы эту милость и теперь убедительно просим отпустить нас».
И когда их выпустили, они, задыхаясь от бешеной гонки, по¬мчались домой.
После всего этого ангел собрал вместе все сообщества и по пути стал поучать их, что есть Небо: «На Небе, как и на земле, есть еда и питье. Бывают здесь вечеринки и пиршества, а для первен¬ствующих накрыты столы с великолепными яствами, изысканны¬ми и дорогими, которые оживляют и освежают их дух. Есть здесь также и зрелища, музыка и пение — и все совершеннейшего ви¬да. Все эти вещи увеселяют, но не приносят счастья. И пирующие радуются им лишь оттого, что радость исходит из них самих. Сча¬стье, заключенное в них самих, делает всяческие удовольствия приятными, обогащает их и охраняет от того, чтобы те удовольствия приелись им и опротивели. И это счастье приходит к каж¬дому, кто делает благое дело. В характере каждого ангела есть естественная склонность, которая сосредотачивает его на том, какое добро необходимо сделать, и. эта склонность смягчает и ублажает его разум. Такие безмятежность и удовлетворенность по¬рождают состояние ума, в коем и можно восприять от Господа любовь к тому, чтобы совершать благие деяния. От такого вос¬приятия и происходит небесное счастье, которое является неотъем¬лемой частью тех радостей, о коих говорилось выше.
Небесная пища есть не что иное, как любовь, мудрость и слу¬жение вместе взятые! Иными словами, благо, совершаемое с разумением и освещаемое любовью. А потому человек, пребывающий на Небе, получает для своего тела пищу в соответствии с тем, ка¬кое делает добро: изысканные яства для тех, кто благодетелен во многих отношениях, умеренная, но отменная на вкус пища для тех, кто не слишком старается, скудная — для тех, кто себя не ут¬руждает, и никакой — для тех, кто ничего не делает.
После этого ангел созвал к себе так называемое сообщество премудрых, которые полагали, что небесная радость и превеч-ное счастье заключаются в высшей власти, богатейших сокрови¬щах, в большем престиже, чем царское достоинство, и в боль¬шем сиянии славы, так как в Священном Писании говорится, что они будут царями и князьями, и что, помимо прочего, будут цар¬ствовать в вечности вместе с Христом, а ангелы будут им слу¬жить. И сказал им ангел: «Следуйте за мной, и я введу вас в радо¬сти ваши».
И он направился к зданию, составленному из колонн и пира¬мид. Они вошли в невысокий дворец, двери которого были рас¬пахнуты настежь, и он провел их через сводчатую галерею, по обеим сторонам которой стояло по двадцать человек. Внезап¬но предстал перед ними некто, похожий на ангела, и сказал: «Путь на Небо ведет через эту галерею. Подождите немного и из¬готовьтесь, ибо те из вас, кто постарше, станут царями, а те, кто помоложе, — князьями».
И едва он это сказал, у каждой колонны возникло по трону, а на троне — шелковая мантия со скипетром и короной. Возле каждой пирамиды явился престол вышиной почти в полтора мет¬ра, а на престоле — золотая цепь и лента рыцарского ордена, на концах украшенная драгоценными кольцами. И было им сказа¬но: «Облачитесь в эти одежды, садитесь и ожидайте». И тогда, не медля ни минуты, те, кто постарше, кинулись к тронам, а те, кто помоложе, — к престолам, облачились в одежды и уселись.
И явилась снизу мгла, и под ее воздействием те, кто сидел на тронах и престолах, обрели горделивое выражение в лицах, и их стало распирать от гордости и уверенности в том, что они имен¬но и есть цари и князья. Мгла же имела форму фантазии, которая их вдохновляла. И вдруг словно бы с Неба прилетели юноши и встали по двое за каждым троном и по одному за каждым пре¬столом, чтобы служить им. И некий глашатай возвестил: «Вы те¬перь цари и князья. Обождите немного, Вам приготовляются на Небе дворцы. Скоро явятся сюда придворные и слуги и отведут вас в ваши покои». И так они ожидали, пока не утомились и не из¬мучились от своего нетерпеливого ожидания.
Через три часа Небо над их головами разверзлось, и на них глянули ангелы, которые сказали с жалостью; «Зачем вы тут сиди¬те, словно неудачливые комедианты? С вами сыграли злую шутку, вас обратили в идолов за то, что вы убедили себя, что будете цар¬ствовать с Христом, как цари и князья, а ангелы станут вам слу¬жить. Или вы забыли слова Господа, что тот, кто пожелает воз¬выситься, на Небе будет унижен? Вам следует знать, что означает быть «царями и князьями и царствовать вместе с Христом». Это оз¬начает быть мудрыми и совершать благие деяния, ибо царство Христа, то есть Небо, есть царство блага. Поскольку Господь лю¬бит каждого из нас, Он желает того, что есть благо для каждого, а благо и есть служение. И поскольку Господь совершает добрые, или благие деяния посредством ангелов и людей в мире, Он сооб¬щает любовь к служению тем, кто действительно служит людям, и наградой им является духовное блаженство, что и составляет небесное счастье.
На небесах, как и на земле, существуют высшее господство и беспредельное изобилие, а значит, здесь есть правительства и формы правления, то есть большие и меньшие власть и досто¬инство. И для тех, кто занимает самое высокое положение, есть здесь дворцы и суды, чье великолепие и роскошество превосхо¬дит дворцы и суды земных царей и императоров. И в соответст¬вии с числом судей, министров и телохранителей, так же, как роскошной одеждой, обладают они высшими почестями и сла¬вой. Но величайшие из них избраны были из тех, чьи сердца по¬священы общему благу. И только их телесные чувствования во¬влечены в изобильные роскошества — и то лишь для того, чтобы повелевать.
Если кто бы то ни было делает что-либо благое, это способст¬вует общему благу, то есть как бы общей телесности, и все, что делают благого ангелы и люди как бы от себя, исходит от Госпо¬да; это и означает царствовать с Господом».
Когда услышали эти исходящие с небес слова мнимые цари и князья, они сошли со своих тронов и престолов, отбросив ски¬петры, короны и мантии. Мгла воображения рассеялась, и свето¬зарное облако накрыло их, одарив премудростью, которая исце¬лила их разум.
После того ангел вернулся в дом, где находились мудрейшие из христиан, и призвал к себе тех, которые убедили себя, что не¬бесная радость и превечное счастье есть райские увеселения. «Следуйте за мной, — сказал он, — и я отведу вас в рай, на ваши небеса, чтобы вы познали блаженство небесного счастья».
И он повел их через высокие врата, сооруженные из сплетен¬ных ветвей и побегов могучих деревьев. И там он стал водить их кругами с места на место. То действительно был рай, располо¬женный у первого входа на Небо, где пребывают люди, которые, будучи на земле, верили, что Небо — это один сплошной рай, ибо так его и называют, — люди, которые составили про себя мнение, что после смерти наступает отдохновение от трудов праведных и что то отдохновение состоит в том лишь, чтобы увеселять свой дух, прогуливаясь среди роз, услаждаться сладчайшим виноград¬ным нектаром, пировать и что такую жизнь можно вести лишь в небесном раю.
Ведомые ангелом увидели большую толпу старых и молодых мужчин, юношей, жен и дев, сидящих по трое и по десятеро сре¬ди роз и плетущих венки, которыми они украшали головы стари¬ков, запястья молодых мужчин и которые вешали на грудь юно¬шей. Они увидели других, собиравших с деревьев плоды и относивших их в ивовых корзинах своим товарищам; иные от¬жимали сок из винограда, вишни и ягод в чаши и с удовольстви¬ем его пили; иные услаждали себя, вдыхая ароматы, которые рас¬пространяли вокруг цветы, фрукты и благоуханная листва; иные распевали сладчайшие песни, услаждая слух тех, кто находился поблизости; иные сидели возле источников, забавляясь тем, что придавали струям воды причудливые формы; иные прогулива¬лись, шутливо беседуя; иные бегали, играли, танцевали, парами и в хороводе; иные направлялись в садовые домики, чтобы воз¬лечь на кушетке. Много было и прочих райских увеселений.
После того как увидели пришедшие с ангелом все это, тот, проведя их туда и сюда, наконец подвел к группке людей, сидев¬ших в прекрасном цветнике, окруженном оливами и лимонными деревьями. Они царапали себе лицо, издавая стоны и вопли. Те, кто следовал за ангелом, обратившись к ним, спросили: «Почему вы плачете?»
«Седьмой день уж мы в раю, — отвечали они, — и когда мы пришли сюда, нам показалось, что наши помыслы вознеслись до Неба и наполнились глубочайшим удовольствием от сих радос¬тей. Но через три дня острота ощущений стала пропадать. И она улетучивалась из нашего разума и чувств до тех пор, пока мы вов¬се перестали понимать, что такое счастье. И когда наши вообра¬жаемые радости оказались таким образом исчерпанными, мы ис¬пугались, что утратили способность получать удовольствие от жизни. Мы стали скептиками в отношении небесного счастья — если оно вообще существует. И тогда мы стали бродить по тро¬пинкам и полянам в поисках ворот, в которые вошли сюда, но мы все ходили кругами.
Мы обращались к тем, кто встречался на пути. Некоторые ска¬зали: «Вы не найдете ворот, ибо этот райский сад — гигантский лабиринт, и те, кто хочет поскорее выбраться из него, все больше сбиваются с пути. Вам не остается ничего иного, как поселиться здесь навсегда. Вы сейчас как раз находитесь посередине — в цен¬тральной точке всяческих удовольствий».
И вот что еще поведали они тем, кто сопровождал ангела: «Мы сидим здесь полтора дня. У нас не осталось надежды, что мы сумеем выбраться отсюда, и вот мы сидим в этом цветнике и ви¬дим вокруг оливы, виноград, апельсины и лимоны. Но чем более смотрим на все это, тем труднее нашим глазам смотреть, носам — обонять, а устам — вкушать. Вот почему вы видите, как мы плачем в тоске и печали».
И когда ангел услышал те слова, он сказал: «Этот райский ла¬биринт на самом деле является входом на небеса. Я знаю дорогу, . и я вам ее укажу».
Когда он сказал так, сидевшие вскочили со своих мест, обня¬ли ангела и последовали за ним вместе с остальными. И ангел по пути учил их, что есть после этого небесная радость и превечное счастье — что это вовсе не внешние увеселения райских кущ, ибо они ничего не значат, если людям не довелось стяжать себе ду¬ховных райских увеселений. «Внешние райские радости есть только услаждение плоти, зато сокровенные, духовные радости предназначены для услаждения ваших душ. У внешних радостей нет души, а значит, те не обладают небесной жизнью, кто не стя¬жал внутренних, духовных удовольствий. А всякое наслаждение без участия души непременно умаляется и становится докучным и даже более утомляет разум, чем работа. По всему Небу рассея¬но множество райских кущ, и ангелы также в них наслаждаются, и их удовольствие длится бесконечно, ибо в них самих заключено духовное наслаждение».
«Что значит духовное наслаждение? — вопросили все в один голос, услышав такие слова. — И отчего оно получается?»
«Духовное наслаждение исходит от божественной любви и мудрости, — ответил ангел. — Любовь — движущая сила, и она действует через мудрость, и так вы обнаружите и то и другое в действии—то есть в чем-то благом. Это наслаждение источает¬ся от Господа и входит в вашу душу и нисходит далее через выс¬шие к низшим уровням вашего разумения и ваших плотских чув¬ствований, и так исполняется. Вот что делает радость истинной, и она оказывается превечной — от Вечного, от Которого она ис¬ходит. Вам довелось увидеть райскую жизнь, но, уверяю вас, там нет ничего такого — даже листочка, — что исходит не от. сочета¬ния любви и мудрости в благе. И если в человеке есть такое соче¬тание, он пребывает в небесном раю, иными словами, на Небе».
После тех слов ангел вернулся в дом, к людям, которые твер¬до уверили себя, что небесная радость и превечное счастье есть вечное славословие, потому что, когда они жили на земле, они ве¬рили, что узрят Бога, и потому еще, что небесную жизнь называют вечной субботой, ибо в этот день принято почитать Господа.
Ангел сказал им: «Следуйте за мной, и я введу вас в вашу ра¬дость», — и привел их в маленький город с храмом посредине, где и все прочие здания были священными.
В городе том увидели они людей со всех концов той страны, и среди них — немало священников, которые принимали вновь прибывших, приветствовали их и отводили за руку к дверям хра¬ма, а оттуда — в один из домов, что окружали храм. И представляли им, как следует непрестанно славословить Бога, говоря: «Этот город — преддверие небес, а храм города — вход в велико¬лепный и очень просторный небесный храм, в котором в молитвах и песнопениях вечно прославляют Бога ангелы. Правила и здесь и там таковы, что вновь прибывшие должны идти прежде в храм, где и оставаться три дня и три ночи, а после такого посвящения они должны следовать в один из множества домов, освященных нами, и молиться, восклицать, проповедовать, переходя из дома в дом вместе со всеми, кто там собрался.
Особо следует помнить, что вы ни в коем случае не должны ни помышлять про себя, ни говорить вашим товарищам ни о чем таком, что не было бы святым, благочестивым и относящимся к религии».
И тогда ангел отвел своих спутников в храм, который был запол¬нен теми, кто оказался удостоен величайшей в мире чести, при том что были они обычными людьми, И там стояла стража, которая не выпускала тех, кто не отбыл в храме положенных трех дней.
Ангел сказал: «Сегодня второй день, как эти люди попали сю¬да. Взгляните на них! Посмотрите, как прославляют они Господа!»
Они оглянулись кругом и увидели, что большинство из тех людей спят, а те, которые не спят, протяжно зевают. Некоторые, похоже, из-за непрестанного обращения к Господу и невозмож¬ности дать отдых телу потеряли над ним контроль. Действитель¬но, для самих себя они представляли совсем не то, что для окру¬жающих. У некоторых из-за непрерывного обращения к Господу были вытаращены глаза. Словом, все они были обессилены и внут¬ренне опустошены. Они отвернулись от кафедры, крича: «Наши уши глохнут! Прекратите ваши проповеди! Звуки голоса вызыва¬ют у нас содрогание».
И, повскакав со своих мест, они устремились к двери и, сло¬мав, отворили ее, оттолкнув стражей и рассеяв их.
Когда священники увидели это, они последовали за теми людь¬ми, и, окружив их, поучали, молились и вздыхали, говоря: «Пра¬зднуйте празднование! Прославляйте Господа! Освящайте себя! В этом небесном преддверии мы посвятили вас в таинство вечно¬го славословия Бога, и тогда там, в том великолепном, простор¬ном небесном храме, вы насладитесь превечным счастьем».
Но те, к кому они обращались, им не внимали, они едва слуша¬ли — из-за отупения, которое проявилось в них после двухдневного возвышения разума и отстранения от обычных домашних и об¬щественных забот. Когда же они попытались удалиться, священ¬ники стали хватать их за руки и за_ одежду, понуждая вернуться в дома, чтобы продолжить читать там проповеди. Тщетно. Те кричали: «Отпустите нас, иначе мы лишимся чувств!»
Когда они произнесли те слова, явились четверо в белых одеждах и митрах. Один из них в мире был архиепископом, ос¬тальные трое—епископами. Теперь они были ангелами. И эти ан¬гелы созвали священников и стали говорить с ними: «Мы увидели вас с небес с вашей паствой. Как вы их пасете!—сказали они. — Вы доводите их до исступления. Вы не ведаете, что означает славить Бога. Это означает совершать деяния из любви. Иными словами, честно,4 искренно и усердно исполнять любую работу. Это и есть отношения любви Бога и любви ближнего. Это составляет основу общества и его благо. И Господь прославляется через это, а уж по¬том, в соответствующее время, через славословие. Разве вам не из¬вестно слово Господне: «Тем прославится Отец Мой, если вы принесете мною плода и будете Моими учениками» (Иоанн 15:8), Вы, священники, можете возвеличивать Господа через сла¬вословие, в том и состоит ваше служение, и за то вам честь, хвала и воздаяние. Но если бы честь, хвала и воздаяние не были неотъ¬емлемой частью вашего служения, вы не смогли бы хвалить Госпо¬да через славословия более, нежели это делают они».
Сказав так, епископы приказали стражам: «Пусть каждый, кто пожелает, войдет или выйдет, так как огромное большинство людей не приемлют никакой иной небесной радости, кроме бес¬престанного восхваления Господа, ибо они ничего не знают о том, что есть Небо!»
После этого ангел со своими спутниками вернулся к месту со¬брания, откуда еще не успели разойтись сообщества премудрых; там он созвал к себе тех, кто считал, что небесной радостью и превечным счастьем является возможность попасть на Небо ми¬лостью Божией, и что там их ожидает такая же радость, какую испытывают люди в обычной жизни, когда их приглашают в цар¬ский дворец на пир или на свадьбу.
Ангел сказал им: «Останьтесь здесь на время, мне пора тру¬бить, чтобы собрать людей, знаменитых своей премудростью в отношении духовной жизни Церкви».
Несколько часов спустя пришли девять человек. И каждый из них был в лавровом венце, обозначавшем его известность. Ангел отвел их в дом собраний, где уже ожидали те, кого созвали преж¬де. В их присутствии ангел обратился к девяти знаменитостям.
Он сказал: «Я знаю, что по вашей просьбе, согласно вашей идее, вам была предоставлена возможность вознестись на Небо и что вы вернулись на эту нижнюю, поднебесную землю, вполне сведущими в условиях небесной жизни. Так посвятите нас, каким открылось вам Небо».
В ответ они услышали следующее. «Мое представление о Не¬бе, с раннего детства и до последнего моего земного часа, — ска¬зал первый, — что это — место безоблачного блаженства, счастья, наслаждения, увеселений и удовольствий; мне представлялось, что, если я попаду на Небо, я буду окружен атмосферой удоволь¬ствий и буду вбирать их в себя всеми фибрами души, как жених в день свадьбы, который со своей невестой направляется в брач¬ные чертоги. Когда я был вознесен на Небо, я настолько был по¬глощен этим видением, что незаметно для себя миновал и первую стражу, и вторую. Но когда подошел к третьей, начальник над стражами заговорил со мной и спросил: «Кто ты, друг мой?» И я от¬вечал: «Разве я не на Небе? Я очутился здесь, чтобы исполнилась моя заветная мечта. Пожалуйста, пропусти меня». И он пропустил.
И тогда я увидел ангелов в белых одеждах, они обошли во¬круг, рассмотрев меня, и прошептали: «Как? У этого гостя нет не¬бесных одеяний?» Когда я это услышал, я подумал: «Должно быть, я выгляжу, как тот гость, о котором Господь сказал, что он без одежды брачной пришел на брак», — и я сказал: «Так дайте мне такие одежды». Они рассмеялись. Тогда подбежал кто-то из суда и приказал: «Разденьте его донага, вышвырните отсюда, и одеж¬ды его бросьте вслед за ним», — и меня низвергли».
Тогда второй сказал: «Я полагал, как и он, что могу попасть на Небо, то самое, которое над моей головой, и меня будут окружать радости, с которыми я буду жить вечно. И мое желание тоже сбылось. Но ангелы разбежались, завидев меня и говоря меж со¬бой: «Что это за чудовище? Как сюда залетела эта ночная птица?» И я действительно почувствовал, что стал не совсем человеком, хотя внешне ни в чем не изменился. Это произошло от воздухов, которые там благорастворены. Внезапно кто-то прибежал из суда с приказом к двум служителям вывести меня вон, и меня отправили обратно тем же путем, каким я прибыл, и так до самого дома. И когда я вернулся, я вновь казался и другим, и себе человеком». Третий сказал: «Мое представление о Небе всегда было связа¬но с местом, но не с любовью, и когда я оказался в этом мире, ме¬ня сильно влекло на Небо; я увидел людей, которые восходили туда, и последовал за ними. И я был допущен туда, но всего на не¬сколько шагов. И когда я захотел возвеселиться духом в соответ¬ствии с моим представлением о небесных радостях и блаженстве, небесный свет, белый как снег (говорят, основу его составляет премудрость), поверг мой разум в замешательство, а в глазах мо¬их сгустилась тьма, и на меня нашло исступление. Вскоре, от теп¬лоты Неба, которая сливалась с тем ослепительным светом (гово¬рят, основу ее составляет любовь), сердце мое затрепетало, меня охватила тревога, во мне пробудилась какая-то внутренняя боль, и я бросился навзничь на землю. И пока я так лежал, из суда при¬шел служитель с приказом осторожно выпроводить меня вон, в мои собственные свет и тепло. И едва я вернулся, мои разум и сердце вернулись ко мне».
Четвертый также подтвердил, что и у него представление о Небе было связано с местом, но не с любовью; он сказал: «Ког¬да я впервые попал в духовный мир, я спросил некоторых из пре¬мудрых, можно ли подняться на Небо, и они ответили: «Туда мо¬жет попасть всякий, но вам следует остерегаться, чтобы вас не выдворили вон». Я посмеялся над этим и направился дальше вверх, уверенный, как и другие, что именно там любой человек может в полной мере насладиться всевозможными радостями. Но, как ни странно, едва я попал туда, я стал задыхаться и из-за боли и ломоты, которые стал испытывать во всем теле, упал на зем¬лю в корчах, как змея, оказавшаяся слишком близко к огню. И тог¬да я пополз к крутому обрыву и бросился с него вниз. Стоявшие внизу подняли меня и отнесли на постоялый двор, где ко мне вер¬нулись силы и здоровье».
Остальные пятеро также рассказали множество удивитель¬ных вещей о том, как поднимались на Небо; они утверждали, что их состояние там, наверху, изменилось, как у рыбы, вынутой из во¬ды на воздух, или у птицы, поднятой на слишком большую высо¬ту. И еще они сказали, что после этого тяжкого испытания не стремятся больше на Небо — общая участь всех таких же, как они, где бы эти люди ни находились. Они сказали: «Мы знаем, что в духовном мире, в котором мы пребываем, каждый приуготовляется, будучи благорасположенным к Небу и не приемля ад, и когда лю¬бой человек оказывается готов, для него открываются пути к со¬обществам таких же, как он сам, и в тех сообществах он и пребы¬вает вовеки. И люди охотно следуют такими путями, ибо эти пути — пути любви».
Когда те, кто был из первого призыва, услышали все это, они признались, что тоже представляли себе Небо, как место, где можно вечно услаждаться пребывающими повсюду радостями.
После того ангел с трубой сказал им: «Теперь вы видите, что не¬бесная радость и превечное счастье обозначены вовсе не местом, ибо они зависят от качества жизни человека, и что небесное состо¬яние жизни происходит от любви к мудрости. А благо состоит в со¬единении двух в одно, а значит, небесное состояние жизни получается, когда любовь и мудрость соединяются в благе — это можно обозначить словами «милосердие», «вера», «доброделание», ибо ми¬лосердие есть любовь, вера есть истина, из которой исходит муд¬рость, а доброделание есть благо. Более того, в нашем духовном мире, как и в мире природном, есть пространство. Иначе здесь не было бы жилищ и отдельных домов. И все же это не собственно пространство, а иллюзия пространства, в соответствии с состояни¬ем вашей любви и мудрости — или милосердия и веры.
Каждый их тех, кто становится ангелом, обладает собствен¬ным небом внутри себя, ибо его небо есть любовь. Ибо, согласно творению, каждый человек является крошечным образом и подо¬бием необъятного Неба. Человеческий облик именно таков. И каждый попадает в небесное сообщество, маленькой моделью которого является. По этой причине он находит такое сообщест¬во, которое отвечает его собственному внутреннему строению, и принимает в нем участие, как если бы он не только поместил се¬бя в нем, но и вобрал его в себя, вовлечен в его жизнь, как если бы она была его собственной жизнью, принимает жизнь Неба как свою, а свою — как его. Каждое сообщество существует как нечто коллективное, и ангелы в нем представляют собой частицы, из которых оно состоит.
Из этого следует, что люди, которые живут во зле и лжи, са¬ми в себе сформировали образ ада, и на Небе претерпевают муки из-за столкновения и даже сшибки противоположностей. Ибо ад¬ская любовь противоположна небесной, и радости, доставляемые той и другой любовью, бьются друг с другом и убивают друг друга, как истинные враги».
11 Когда он закончил свою речь, с небес раздался голос, обратив¬шийся к ангелу с трубой: «Отбери из всей группы десять человек и веди их к нам. Мы слышали от Господа, что Он устроил так, что в течение трех дней наши небесные тепло и свет — то есть лю¬бовь и мудрость — не будут доставлять им мучений».
Ангел отобрал десять человек, и они последовали за ним, под¬нялись по извилистой тропинке на некий холм, и оттуда — на го¬ру, где располагалось Небо ангелов. Прежде они видели Небо на удалении, словно оно покоилось на облаках. Врата открылись пе¬ред ними, и когда они миновали третьи, ангел, который их вел, подбежал к князю того сообщества и возвестил, что они прибыли.
Князь отвечал: «Возьми нескольких моих слуг, и передай при¬шедшим с тобой, что я рад им. Отведи их в мой внешний суд и распредели между ними жилье, чтобы у каждого была спальня. И возьми моих придворных и прислужников, чтобы они им слу¬жили».
Так и было исполнено. Но когда ангел ввел их в покои, они по¬просили разрешения нанести визит князю. Ангел ответил: «До по¬лудня нельзя. Теперь утро. Здесь все заняты на своих должнос¬тях. Но вы приглашены на обед, и там вы будете сидеть за одним столом с нашим князем. Между тем я отведу вас во дворец, и вы увидите его пышность и великолепие».
12 Пока он вел их во дворец, они имели возможность обозреть его снаружи. Он был велик, выстроен из порфира, а в основа¬нии — из ясписа, с шестью высокими колоннами из лазурита пе¬ред входом. Кровля была из золотой черепицы, высокие окна — из прозрачнейшего хрусталя, а рамы их были также золотые.
Их отвели во дворец и провели по всем комнатам, и они уви¬дели, что отделка в тех комнатах неописуемой красоты, а пото¬лок везде украшен неподражаемой резьбой. Вдоль стен стояли серебряные столы, украшенные золотом, а на них множество ут¬вари из драгоценных камней, а также целые самородки небесных форм, и множество других вещей, каких никогда не доводилось видеть человеческому глазу, так что никто не мог бы заставить се¬бя поверить, что они существуют на небесах.
Они были ошеломлены, увидев все это великолепие, и ангел сказал: «Не удивляйтесь. Все, что вы видите, задумано и изготов¬лено не руками ангелов. Создал все эти вещи и одарил ими наше¬го князя Творец Вселенной. Так что перед вами образец высочай¬шего архитектурного искусства, и от этого образца происходят все правила, по которым выстраивается природный мир.
Подобные предметы, — продолжал ангел, — будут очаровы¬вать наше зрение и сводить нас с ума, покуда мы будем полагать, что они и есть радости нашего неба. Но покуда наши сердца не пребывают в них, они — всего лишь дополнение к радостям на¬ших сердец. Итак, в той мере, в какой мы смотрим на них как на второстепенное и как на Божье творение, мы будем провидеть в них Господни всемогущество и милосердие».
13 После чего ангел сказал: «Сейчас нет еще полудня. Идемте со мной в княжеский сад, что близ дворца».
Они пошли, и на входе он сказал: «Перед вами самый чудес¬ный из садов всего небесного сообщества».
Но они отвечали ангелу: «О чем ты говоришь? Мы не видим никакого сада. Единственное, что мы видим, — одно дерево с пло¬дами, и его ветви и крона кажутся нам золотыми, а листья — сере¬бряными, украшенными изумрудами, а под тем деревом мы видим малых детей с кормилицами».
И тогда ангел сказал благоговейно: «Это дерево расположено в центре сада, и мы называем его Небесным Деревом. Иные еще называют его Древом Жизни. Но идите вперед и приблизьтесь к нему. Ваши глаза прозреют, и вы увидите сад».
Они так и сделали, и глаза их прозрели, и они увидели дере¬вья со множеством сладчайших плодов, и те деревья были обви¬ты виноградной лозой, и кроны их под тяжестью плодов склони¬лись к Древу Жизни, вокруг которого они росли. Эти деревья были посажены вплотную друг к другу и составляли таким обра¬зом ровные круги, или спираль, вившуюся нескончаемой гирлян¬дой. Это была совершенная спираль, составленная из деревьев. Различные виды деревьев перемежались в ней согласно изыскан¬ному вкусу плодов. Первый виток начинался на приличном удале¬нии от Древа Жизни и пребывал в подвижном зареве света, так что деревья, составляющие спираль, равномерно сияли, от перво¬го до последнего. Первые деревья, называемые райскими, были самыми изящ¬ными, изобилующими вкуснейшими, невиданными доселе пло¬дами, ибо они не могут произрастать из почвы природного ми¬ра. Далее следовали оливковые деревья, затем виноградная лоза, затем деревья, из которых получают благовония, а в конце следовали деревья, обладающие хорошей древесиной для раз¬личных поделок. Тут и там в этой древесной спирали были ска¬мьи, образованные скрещением и переплетением молодых вет¬вей и украшенные плодами. В этом сплошном круге были отверстия, ведущие в цветники, а затем — на лужайки, которые служили переходами в поля и террасы.
Когда спутники ангела все это увидели, они воскликнули: «Но это же образцовый рай! Куда бы мы ни обратили взоры, в нас про¬никает нечто небесно-райское, что невозможно описать!»
Ангел обрадовался, услышав эти слова: «Все сады на нашем небе — формы, или образы блаженств небесных в их истоках, — сказал он. — Впечатление этих блаженств возвысило ваши по¬мыслы, так что вы воскликнули: «Но это же образцовый рай!» Од¬нако люди, которые не получают такого впечатления, видят в этом рае обычный лес. Каждый, кто любит благо, получает та¬кое впечатление, а люди, любящие славу — вовсе не из любви к благу, — его не получают». После того ангел разъяснил своим спутникам, для чего каждый из видимых ими предметов пред¬ставлен в том саду.
Покуда они слушали, от князя прибыл гонец, который от его имени пригласил их преломить хлеба вместе с князем; тут же яви¬лись два прислужника, которые принесли прекрасные льняные одежды, говоря: «Облекитесь в эти одежды, ибо никто не может быть допущен к трапезе без небесных одежд».
Они надели на себя принесенные одежды и последовали за своим ангелом, который отвел их к открытой галерее при двор¬це, предназначенной для прогулок, и они стали поджидать князя. Ангел стал представлять их известным вельможам и правителям, также поджидавшим князя. Примерно через час двойные двери распахнулись, и они ясно увидели, как в широкие западные двери проходит князь во главе пышной процессии. Перед ним шли главные советники, затем камергеры, а после них знатнейшие придворные. В центре процессии шел князь, за ним — советники рангом пониже, а уж после них — прислужники, и всех их было сто двадцать человек.
Ангел, стоявший впереди десяти вновь прибывших (облачен¬ных теперь в одежды гостей), приблизился к князю и почтительно их представил. Князь, не останавливаясь, сказал: «Идемте со мной преломить хлеба», — и они пошли за процессией в столовую и уви¬дели великолепно сервированный стол. Посреди стола возвыша¬лась золотая пирамида со ста блюдами, расположенными тремя ря¬дами. На тех блюдах лежали сладкие пироги и патока — вместе с другими яствами, составленными из вина и пирогов. Из центра пи¬рамиды било фонтаном вино, сладкое как нектар, фонтан этот рас¬текался мелкими ручейками и пополнял стоявшие внизу чаши.
По сторонам этой пирамиды располагались золотые небесные формы с блюдами и тарелками, наполненными различными яства¬ми. Небесные формы, на которых стояли блюда и тарелки, были формами искусства и премудрости, которые в природном мире ни через какое мастерство не могут быть изготовлены либо описаны. Блюда и тарелки были серебряные, с резным орнаментом по кра¬ям и середине, представляющим все те же небесные формы. Ча¬ши же были из самоцветов. Вот какова была сервировка стола.
15 Князь и его министры были одеты следующим образом. На князе была пурпурная мантия, обшитая серебряными звездами. Под мантией на нем была надета сверкающая шелковая туника си¬него цвета. Она была с вырезом на груди, где красовалась лента с орденом его сообщества. На ордене была изображена орлица, распростершая крылья над своим птенцом, сидящим на вершине дерева. Орден был изготовлен из сверкающего золота, обрамлен¬ного бриллиантами. Главные советники были облачены так же, но без ордена. Вместо него шею их украшали сапфиры на золотой цепочке. Придворные были в плащах каштанового цвета с изобра¬женными на них орлятами в обрамлении цветов; под плащами на них были надеты опаловые шелковые туники; такого же цвета бы¬ли у них панталоны и носки. Вот как они были одеты.
16 Главные советники, тайные советники и управляющие стояли вокруг столов; по сигналу князя они простерли руки и все вместе вознесли молитвенные хвалы Господу, после чего князь кивком головы, позволил им усесться.
Обратившись к десяти гостям, князь сказал: «Располагайтесь и вы. Вот ваши места». Они расселись, и прислужники, которых князь прежде приставил к ним, встали за ними/Тогда князь обра¬тился к ним: «Каждый из вас должен взять по тарелке из того кру¬га и по блюду из пирамиды». Они так и сделали, и по мере того, как они брали тарелки и блюда, на их месте появлялись все но¬вые. Чаши их были наполнены вином, фонтаном бьющим из боль¬шой пирамиды, и так они ели и пили.
Когда все насытились, князь заговорил со своими десятью гос¬тями: «Я слышал, что на земле, расположенной под этим не¬бом, — сказал он, — вас собрали с тем, чтобы вы поделились сво¬ими мыслями в отношении небесной радости и проистекающего из нее превечного счастья, и вы высказались по-разному, каждый в соответствии с тем, что он почитал за удовольствия, основыва¬ясь на своих физических ощущениях. Но что есть физические удовольствия без удовольствий духовных? Ведь душа услаждает¬ся именно ими. Увеселения души суть удовольствия, которых мы обычно не замечаем, но они становятся все более очевидны по мере того, как проникают в наши помыслы, а оттуда — через ощу¬щения — в наше тело. Разумом мы воспринимаем их как увеселе¬ния, а самим телом — как удовольствия через телесные ощуще¬ния. Превечное счастье .состоит из всех этих компонентов. Счастье же, которое мы ощущаем через нижние уровни созна¬ния, не вечно, но временно. Оно не только конечно — оно бес¬следно исчезает и иногда становится несчастьем.
Теперь вы видите, что все ваши радости являются небесными радостями и они много лучше, чем вам доводилось предполагать. Но они не касаются нашей души. Ибо в глубине наших душ есть три вещи, которые единовременно исходят от Господа, все три — как одна «троица»: это любовь, мудрость и благо. Но любовь и му¬дрость проявляются лишь в образах, ибо они присущи чувствам и мыслям, через благо же они материализуются, потому что про¬являются в действиях и трудах вашего тела. И таким образом они становятся действительными и материализуются. А поскольку лю¬бовь и мудрость проявляются и материализуются через делание, благо вдохновляет нас, а благо есть работа, исполненная честно, старательно и от души.
Любовь к благу и приверженность благодеянию охраняют ра¬зум от рассеянности и заблуждений, связанных с потаканием всем похотям, которые соблазнительно проникают в него через тело, а также через мир с помощью чувств, и которые бросают на ветер истинную религию и истинную мораль, а также пользу, которую последние приносят. Приверженность же благу венчает религию и мораль, скрепляет их вместе и вводит разум в состояние, в ко¬тором он может воспринимать мудрость и ее истину. И тогда она отвергает иллюзии и насмешки лжи и суеты. Но обо всем этом вы узнаете лучше у премудрых из нашего сообщества, которых я пришлю к вам после полудня».
Когда князь сказал это, он поднялся, а с ним поднялись и гости, сказал: «Мир вам», — и приказал, чтобы ангел-провожатый отвел их назад в их покои и оказал им всевозможные почести, а также при¬гласил всех образованных и любезных людей развлекать их беседой о всевозможных радостях, которыми наделено это сообщество.
17 Когда они возвратились в свои покои, они так и поступили. Люди, которые были приглашены из города, чтобы развлекать их беседой о всевозможных радостях сообщества, пришли и по¬сле приветствий стали прогуливаться с ними и вести приятные разговоры.
Но ангел-провожатый сказал: «Эти десятеро были приглаше¬ны на это небо, чтобы увидеть его радости и через них получить новое представление о превечном счастье. Так расскажите же им что-либо о том, какие радости мы испытываем благодаря телес¬ным ощущениям. После этого придут премудрые и объяснят им, что позволяет нам получать от них удовольствие и испытывать ‘ счастье».
Когда люди из города это услышали, они сказали следующее.
Первое: «Здесь теперь проводятся праздники, которые назна¬чил князь, чтобы освободить наш разум от напряжения, какое ис¬пытывают некоторые люди, когда очень стараются. В эти дни у нас проходят концерты музыкантов и певцов на площадях, а так¬же игры и состязания — за городской чертой. Затем на площадях сооружаются подмостки, украшенные гирляндами с виноградны¬ми листьями и плодами, а на подмостках сидят на трех уровнях му-зыканты, со струнными и духовыми инструментами, дискантами и басами, резкого и мягкого звучания. По обеим сторонам подмо¬стков стоят певцы, мужчины и женщины. Они услаждают слух со¬бравшихся дивной музыкой и пением, хоровым и сольным попеременно. В такие праздники это продолжается с утра и до полу¬дня, а потом до вечера».
Второе: «Кроме того, каждое утро мы слушаем сладчайшие песнопения дев и отроковиц, которые доносятся до площадей из близлежащих домов. И весь город откликается этому пению. Каждое утро они поют о проявлениях духовной любви. Иными словами, они выражают ее посредством модуляций голоса, и чув¬ство исходит от песни, словно сама песнь и есть чувство. Оно на¬полняет души слушателей и пробуждает в них отзвук. Небесная песнь именно такова. Исполнители говорят, что им представляет¬ся, будто звуки этой песни сами себя порождают, заполняя собою все вокруг и весело поднимаясь все выше, по мере того, как слу¬шатели проникаются ими. Когда пение смолкает, окна и двери домов на площадях затворяют, и город замирает, ниоткуда не до¬носится никакого шума, никто нигде не слоняется. И тогда каж¬дый приступает к исполнению своих обязанностей».
Третье: «Но в полдень двери распахиваются, а позднее кое-где распахиваются и окна, и вы можете увидеть на улицах играющих детей, за которыми присматривают сидящие у крыльца няни и кормилицы».
Четвертое: «В городских предместьях устраиваются игрища для подростков. Они там бегают наперегонки и играют в мяч. Они бьют мячом о стену ракеткой, и эта игра называется теннис. Еще там проводятся состязания среди мальчиков, чтобы выявить, кто ловок, а кто медлителен в речах, помыслах и поступках, и победи¬тели в качестве приза получает лавровые ветви. Есть там множе¬ство других способов выявить скрытые до поры способности мальчиков».
Пятое: «Также в городских предместьях имеются подмостки, на которых комедианты представляют сценки о нравственной чис¬тоте и добродетели, при этом есть среди них такие, кто представ¬ляет примеры обратного».
Один из десяти переспросил: «Что это значит?»
Они отвечали: «Добродетель не может быть полноценно представлена во всей своей полноте и притягательности, если зрителям не демонстрируют примеров как ее высочайших, так и самых незначительных проявлений. Эти актеры постоянно представляют самые ничтожные образцы добродетели, так что дальше даже умалять некуда. Но закон разрешает показывать что-либо противоположное — то есть недостойное и постыд¬ное — только иносказательно и как бы на удалении. Так установ¬лено потому, что славное и благое качество добродетели, прохо¬дя через постепенные стадии, никогда не превращается в дурное и нечистое, оно лишь умаляется, пока не сходит на нет, и только после того как оно сойдет на нет, является качество противопо¬ложное. Итак, Небо, в котором сосредоточено все добродетель¬ное и благое, не имеет ничего общего с адом, в котором все дур¬но и нечисто».
18 Пока они беседовали, поспешно вошел слуга и доложил, что по приказу князя прибыли восемь премудрых и желают войти. Когда ангел услышал это, он вышел, поприветствовал вновь при¬бывших и привел к собравшимся. И после обычных приветствий и представлений премудрые вскоре включились в разговор, заго¬ворив вначале об истоках мудрости и о том, как она накапливает¬ся, рассказав много интересного о ее развитии. «У ангелов, — ска¬зали они, — премудрость никогда не иссякает, но вечно возрастает и умножается».
Когда ангел услышал это, он сказал, обращаясь к премудрым: «За обедом наш князь говорил с этими людьми о том, где угнезди¬лась мудрость, утверждая, что в благодеянии. Не хотите ли вы что-либо добавить?»
Они сказали: «Прежде всего, когда люди были созданы, они были полны мудрости и любви — не ради собственного блага, но ради того, чтобы передавать их один другому, и неотъемлемой частью премудрости является то, что считается мудрым не тот, кто мудр сам по себе и живет лишь ради себя, но тот, кто в то же самое время живет и ради других. Именно на этом основании зиждется человеческое сообщество, которое в противном случае не могло бы существовать. Жить для других означает совершать бла¬гие деяния. Благие деяния — скрепляющие общество узы, и этих уз столько, сколько благих деяний, то есть их бесконечное множест¬во. Существуют духовные блага, связанные с любовью к Богу и лю¬бовью к ближнему. Существуют нравственные и гражданские бла¬га, относящиеся к любви к обществу и конкретному сообществу, к которому человек принадлежит, или, к примеру, к компаньонам, деревенским жителям, с которыми соседствует. Существуют мир¬ские блага, относящиеся к любви к миру и его нуждам. И существуют телесные блага, связанные с любовью к тому, чтобы держать свое тело в должной форме ради более высоких благ.
Все эти блага вменены человеку, и он должен исполнять свое предназначение шаг за шагом, творя добро одно за другим, а ког¬да два добрых дела соединяются вместе, одно является частью другого. Люди, вовлеченные в главное, или духовное добро-делание, оказываются вовлеченными во все возможные виды добро-делания; такие люди и являются премудрыми. Те же, кто занят не главными, но второстепенными разновидностями добро-делания, а также теми, что следуют еще ниже, не являются премудрыми, а только кажутся таковыми с точки зрения напускной нравствен¬ности и любезности. На самом же деле они дьяволы, ибо любят только мир и себя в мире.
Те же, кому доступен лишь четвертый уровень добро-делания, мудры наименее всего. В действительности они — дьяволы, ибо живут лишь для себя, а если что и делают для других, то ради са¬мих себя же.
Более того, каждой любви присуща ей одной свойственная радость, ибо любовь и существует благодаря радости, а радость, происходящая от любви к добро-деланию,— это небесная ра¬дость. Она снисходит по порядку ко всем более низким радостям, возбуждает их в соответствии с тем, какое место они занимают в своей иерархии, и делает их вечными».
И тогда они перечислили несколько небесных удовольствий, которые происходят от любви к добро-деланию, и сказали: «Таких удовольствий тысячи и тысячи, и те, кто оказывается на Небе, по¬знают их».
И так они провели весь день до вечера, во все более премуд¬рых беседах о любви к благу.
19 Но к вечеру явился к тем десяти одетый в льняное платье го¬нец и пригласил их на свадьбу, которая была назначена на следу¬ющий день. Гости сообщества возликовали, что смогут увидеть на Небе даже свадьбу.
После того их отвели к одному из главных советников на ужин, а после ужина они один за другим вернулись, и каждый от¬правился в свои покои, и там они спали до утра.
Проснулись они от звуков пения дев и отроковиц, о котором говорилось выше, исходивших от домов, расположенных вокруг площади. На этот раз они воспевали супружескую любовь. Слад¬козвучное пение глубоко тронуло и взволновало гостей, и они за¬метили, что счастливая приятность усугубила их радость, усилила ее и освежила.
Когда настало время, ангел сказал: «Приготовьтесь, и надень¬те на себя те небесные одежды, которые прислал вам князь».
Они так и сделали, и одежды те сияли, словно сотканные из света. Они спросили ангела: «Отчего это происходит?»
Ангел ответил: «Оттого, что вы идете на свадьбу. В такие дни как сегодняшний наши одежды блистают и становятся свадеб¬ными».
20 После того ангел отвел их к дому, где должна была состоять¬ся свадьба, и привратник отворил им двери. Прямо у порога их встретил и приветствовал ангел, посланный женихом, провел в дом и усадил на отведенные для них места. Затем их от имени невесты пригласили в комнату, посреди которой они увидели стол с великолепным светильником с семью свечами и золотыми канделябрами. На стенах висели серебряные лампады. И когда они горели, от их света воздух казался золотым. Возле стола с зо¬лотым семи-свечником они увидели два стола с тройными рядами хлебов, а по всем четырем углам комнаты стояли столы с хрус¬тальными чашами.
Пока они на все это взирали, дверь, ведущая в следующую за невестиной комнату, отворилась, и оттуда вышли шесть дев, а за ними следовали невеста и жених, которые держались за руки и шли к своим местам, расположенным напротив стола с семи¬свечником. Там они уселись, жених — слева, а невеста — одесную жениха, и шесть дев встали возле невесты.
Жених был в сверкающей пурпурной мантии и белоснежной тунике с эфодом. На эфоде был золотой диск, обрамленный брил¬лиантами с выгравированным в центре орленком, брачным симво¬лом того небесного сообщества. На голове у жениха был кидар.
На невесте же была алая мантия с длинной, до пят, расшитой тогой, а под грудью она была опоясана золотым поясом. Голова невесты была увенчана золотой короной с рубинами.
И когда они вместе воссели, жених повернулся к невесте и на¬дел на ее палец золотое кольцо. Затем он надел ей браслеты и ожерелье с большими жемчужинами. Жених замкнул браслеты на запястьях невесты, а ожерелье — на ее шее и сказал: «Прими эти подношения», — и когда она приняла их, он поцеловал ее и сказал: «Теперь ты моя», — и назвал ее своей женой.
Когда все это свершилось, гости вскричали: «Да будет с вами благословение Господне!». Каждый прокричал это по отдельнос¬ти, а потом вместе со всеми. Тот, кого князь послал присутство¬вать на церемонии от своего имени, также вскричал. И в то самое мгновение густой фимиам, означавший благословение небес, на¬полнил комнату. Тогда слуги взяли хлеба со столов возле семи-свечника и наполненные вином чаши со столов, что стояли по уг¬лам, и поднесли каждому гостю и хлеб и чашу, и те ели и пили. После чего муж и жена встали и подошли к брачному чертогу в сопровождении шести дев, державших в руках зажженные лам¬пады, прошли в опочивальню, и дверь за ними затворилась.
21 Потом ангел-провожатый заговорил с участниками брачного пира о десяти своих спутниках, рассказав, как привел их по прика¬занию свыше и показал им великолепие княжеских палат и их ок¬рестностей и как они угощались за одним столом с князем, а по¬том беседовали с премудрыми. И он спросил: «Можно ли им поговорить и с вами?»
И тогда те пришли и стали говорить.
И один из премудрых участников брачного пира спросил: «По¬нимаете ли вы, что означает все то, что вы сейчас видели?»
«Не вполне, —отвечали они и спросили в свою очередь: — По¬чему жених, а теперь муж, был так одет?»
«Жених, а теперь муж, представлял Господа, а невеста, теперь жена, представляла Церковь, — ответили им, — потому что на Не¬бе свадьба символизирует женитьбу Господа на Церкви. Вот по¬чему на голове у него был кидар, и вот почему он был одет, как Аарон, в мантию, тунику и эфод. И вот почему на голове у невес¬ты, а теперь жены, была корона, и на ней была надета королев¬ская мантия. После они будут одеваться совсем иначе, ибо это торжество длится всего один день».
И они спросили еще: «Если он представлял Господа, а она — Церковь, почему тогда она сидела по его правую руку?»
«Потому что сочетание Господа и Церкви составляет двоица: любовь и премудрость, — ответил премудрый, — и Господь есть любовь, а Церковь есть премудрость, и премудрость располагается одесную любви. Для воцерковленного человека это распознает¬ся словно бы из-за его собственных внутренних богатств, и, взра¬щивая в себе мудрость, он получает любовь Господа. Одесную пребывает могущество, а могущество любви достигается через мудрость. Но единожды, после свадьбы, этот порядок меняется, ибо тогда уже муж представляет мудрость, а жена—любовь к его мудрости, — это есть, конечно, не изначальная любовь, но любовь вторичная, которую жена получает от Господа через премуд¬рость мужа. Любовь Господа, которая есть изначальная любовь, для мужа есть любовь к пребыванию в мудрости. И после свадь¬бы муж и его жена вместе представляют Церковь».
И еще один вопрос они задали: «Почему же тогда присутство¬вавшие мужчины не стояли возле жениха, ныне мужа, так же, как стояли возле невесты, ныне жены, шесть дев?»
«Потому, — ответил премудрый, — что мы числимся ныне де¬вами, а число шесть означает всеобщность и полноту*.
И они спросили, отчего это так.
Он ответил: «Девы представляют Церковь, а Церковь включает в себя оба пола, то есть все мы девы, поскольку составляем Цер¬ковь. Об истинности этих слов можно заключить из Апокалипсиса: «Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девствен¬ники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни по¬шел» (14:4). А поскольку девы воистину представляют Церковь, Господь уподобил Церковь десяти девам, приглашенным на брач¬ный пир (Матфей 25:1—13)- А поскольку Израиль, Сион и Иеруса¬лим уподобляются Церкви, в Священном Писании часто говорится о «деве и дщери» Израиля, Сиона и Иерусалима. У Давида так гово¬рится о соединении Господа и Церкви: «Стала царица одесную Тебя в Офирском золоте… в испещренной одежде ведется она к Царю; за нею ведутся к Тебе девы, подруги ее, приводятся с ве¬сельем и ликованьем, входят в чертог Царя» (Пс 44:10,15—16).
После чего они спросили еще: «Не подобает ли священнику присутствовать на подобной церемонии и отправлять ее?»
«На земле, — ответил премудрый, — но не на небесах, ибо здесь представлены сами Господь и Церковь. На земле не ведают о том. И даже среди нас священник отправляет таинство брака. Он выслушивает, утверждает и освящает взаимное согласие. Со¬гласие есть основа брака, прочие же его составляющие — лишь формальность».
22 После этого Ангел-провожатый подошел к шести девам, рас¬сказал им о своих спутниках и попросил удостоить своим общест¬вом. Девы направились было к ним, но, едва приблизившись, вне¬запно повернули назад и направились на женскую половину, где находились иные девы, их подруги.
Когда ангел это увидел, он последовал за ними и спросил,
почему они так внезапно удалились, не побеседовав с его спут¬никами.
«Мы не могли к ним приблизиться», — ответили девы.
«Почему же?»
«Мы не знаем, — был ответ, — но мы почувствовали что-то, что воспретило нам сделать это и вернуло нас назад. Надеемся, они нас извинят».
Ангел возвратился к своим спутникам, пересказал им ответ дев и добавил: «Догадываюсь, что у вас есть к ним нечистый инте¬рес. На небесах мы любим дев за их красоту и утонченность ма¬нер, мы очень любим их — но целомудренной любовью».
Его спутники рассмеялись и сказали: «Ты угадал верно. Но кто, видя перед собой такую красоту, может не испытывать при этом никаких желаний?»
23 После того празднества все гости, участвовавшие в свадебном пире, ушли, и вместе с ними — те десятеро со своим ангелом. Бы¬ло уже поздно, и они отправились спать. На рассвете они услыша¬ли, как кто-то возгласил: «Сегодня суббота». И они встали и спро¬сили ангела, что это было.
Он отвечал: «Это для восхваления Господа, которое происхо¬дит в одно и то же время. Священники возглашают об этом. Мы совершаем его в храмах и весь ритуал занимает два часа. Если хо¬тите, вы можете пойти со мной, и я отведу вас туда».
Они привели себя в порядок и вместе с ангелом вошли в храм. Тот храм был так велик! В нем могло уместиться около трех тысяч человек. Он был полукруглым, со скамьями, стоявши¬ми рядами вдоль стен, и задние ряды были выше передних. Ка¬федра, расположенная перед скамьями, находилась на некото¬ром удалении от центра. Слева за кафедрой была дверь. Десять гостей вошли со своим ангелом, и ангел отвел их туда, где они могли сесть, говоря: «Каждый, кто заходит в храм, знает здесь свое место. Они ведают о том неосознанно и просто нигде более не могут сесть. Если это все же случается, они ничего не слышат и не чувствуют. Это создает неудобства, так что священник не может сосредоточиться».
24 После того как все собрались, священник взошел на кафедру и произнес проповедь, исполненную духом премудрости. Пропо¬ведь была о божественности Священного Писания и о том, как оно соединяет Господа с обоими мирами: духовным и природ¬ным. Будучи необычайно воодушевлен, он наглядно показал в своей проповеди, что Священную книгу надиктовал Иегова Гос¬подь, и что сам Он в ней пребывает, являясь ее премудростью. Священник показал также, что мудрость, которая есть Он сам, со¬крыта за буквальным смыслом и явлена лишь тем, кому открыты истины религиозного воспитания и в то же время кто живет в благе, то есть пребывает в Боге, и Бог пребывает в них. Он за¬ключил свои слова молитвой и сошел с кафедры.
После того как слушатели разошлись, ангел попросил священника сказать несколько напутственных слов своим десяти спутникам. Тот подошел к ним, и они проговорили полчаса, бесе¬дуя о Святой Троице и говоря, что она содержится в Иисусе Хри¬сте, в Котором полнота всякой святости содержится телесно, согласно словам апостола Павла. Затем они говорили о союзе благодеяния и веры—только священник называл это союзом бла¬годеяния и истины, ибо вера есть истина.
25 Поблагодарив священника, они ушли домой, и там ангел ска¬зал им: «Сегодня третий день, как вы оказались в этом небесном сообществе, и Господь уготовил вам три дня, так что нам настало время расстаться. Снимите одеяния, что прислал вам князь, и на¬деньте ваши собственные». И когда они переоделись, им вдруг за¬хотелось покинуть небеса, и они так и сделали, и спустились вниз. Ангел сопровождал их до того места, где они прежде встрети¬лись. И там они возблагодарили Господа, что Он счел возможным наградить их знанием, а также пониманием того, что есть небес¬ная радость и превечное счастье.
26 И я утверждаю, что рассказываю это в точности так, как все было на самом деле. Первая часть происходила в духовном мире, который находится между небом и адом, а последующая — в небесном сообществе, откуда явился ангел с трубой, который был моим провожатым.
Кто в христианском мире имел бы хотя бы малое знание о Не¬бе и его радостях и счастье — а такое знание есть знание спаси¬тельное, — если бы Господу не было угодно открыть некоторым их духовные вежды и наставить их?
Это следует из того, что апостол Иоанн видел и слышал, что подобные вещи существуют в духовном мире. Он описал это в Апокалипсисе. К примеру, он видел Сына человеческого среди семи светильников, скинию, храм, ковчег и алтарь небесный; кни¬гу, запечатанную семью печатями, открытой и оттуда исходящих коней; четырех животных вокруг престола; 12 000 избранных от каждого колена; саранчу, выходящую из бездны; дракона и его схватку с архистратигом Михаилом; женщину, рождающую сына и убегающую от дракона; двух зверей, одного исходящего из мо¬ря, а второго — из земли; женщину, сидящую на красном звере; дракона, низверженного в озеро, полное огня и серы; коня бело¬го и великую вечерю; новое небо и новую землю; и нисходящий свыше Святой Иерусалим с описанием его ворот, стен и их осно¬вания и реку живой воды, и Древеса Жизни, приносящие плоды каждый месяц. Было там и прочее. Иоанн видел все это, когда ду¬хом пребывал в духовном мире и в небесах. Кроме того, это дока¬зывается тем, что видели апостолы после Вознесения Господня, и о чем позднее поведал апостол Петр (Деяния 11) и что видел и слышал апостол Павел.
Кроме всего этого, о многом поведали пророки. Иезекииль, к примеру, видел четырех созданий, которые оказались херувима¬ми (Иезекишгъ 1:10); новый храм и новую землю, и ангела, обме¬ряющего эту землю (Иезекииль 40—48). И он был перенесен об¬ратно в Иерусалим и видел там мерзости, а также взят был в плен в Халдею (Иезекишъ 8:6—9).
То же происходило с Захарией. Он увидел человека, скачуще¬го верхом среди миртовых деревьев (Захария 1:8 ел). Он увидел четыре рога, а затем человека с межой в руке (1:18—21; 2:1сл). Он увидел светильник и две маслины; летающий свиток и меру (5:1—6); четыре колесницы и лошадей, появившихся между двух гор.
То же и с Даниилом. Он видел четырех зверей, выходящих из моря (Даниил 7:3 и ел.), и стычку между овном и козлом (8:2 исл.}; архангела Гавриила, с которым говорил (9:20 и ел.}.
Слуга Елисея видел колесницы и огненных коней вокруг Ели¬сея, и при этом его очи были отверзты (2 Царств 6:17).
Все это и многое другое в Библии свидетельствует, что вещи, существующие в духовном мире, являлись многим людям преж¬де и после пришествия Господня. Зачем же удивляться, что они могут возникать также теперь, возвещая начало Новой Церкви, или Новый Иерусалим, который нисходит от Господа с небес?

Глава
II
СУПРУЖЕСТВО НА НЕБЕ

27 Те, кто полагает, что люди после смерти есть души или духи,
и кто лелеет мысль, что души и духи есть не что иное, как сгуще¬ние воздуха, или дыхание, — такие люди не могут себе предста¬вить, что и на Небе бывают свадьбы. Они также думают, что лю¬ди после смерти смогут вновь стать людьми только после Страшного Суда. Обычно они ничего не ведают о духовном мире, в котором обитают духи и ангелы, и даже не знают, где расположе¬но Небо и где — ад. Тот мир не был известен до нынешних времен, и никто в мире не знал, что ангелы на Небе — это люди в челове¬ческом обличье (таковы и духи ада, только обезображенные), так что ничего нельзя было сказать и о небесных браках. Ибо люди могли сказать: «Разве душа может соединиться с душой или дыха¬ние с дыханием таким образом, как соединяются супруги на зем¬ле?» Они могли сказать и многое другое, так что в самый момент произнесения тех слов всякая вера в небесное супружество долж¬на была улетучиться.
Но теперь из книг «Небо и ад» и «Апокалипсис откровенный» стало известно многое о том мире и описано, каков он на самом деле. И по нижеследующим причинам можно считать установ¬ленным, что на небесах заключаются браки:
(1) Человек после смерти продолжает жить как человек.
(2) Мужчина на Небе остается мужчиной, а женщина — женщиной.
(3) Любовь каждого человека остается с ним и после смер¬ти.
(4) На Небе любовь между мужчинами и женщинами, так же, как и любовь супружеская, сохраняется.
(5) Все это я познал на собственном опыте.
(6) Следовательно, на небесах также существуют супру¬жества.
(7) Утверждение Господа о том, что после воскрешения браков не заключают, касается духовного супружества.
Вот объяснение всему сказанному здесь, пункт за пунктом.
28 (1) Человек после смерти продолжает жить как человек. В силу изложенных выше причин, до нынешнего времени в мире не было известно, что человек продолжает жить после смерти как человек. Это удивительно, особенно для христианского мира, у которого есть Слово, а следовательно, он просвещен о вечной жизни, тем более что сам Господь говорит, что все мертвое вос¬креснет и что «Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Матфей 22:30—32; Лука 20:37—38). Кроме того, в отношении умственных чувствований и мыслей люди пребывают среди ангелов и духов и в их сообществе столь естественно, что их нельзя отделить от ангелов и духов, покуда они не умрут.
Еще более удивительно, что неизвестно, когда именно каж¬дый человек, который когда-либо жил, начиная со времен творе¬ния, приходит к своему собственному народу, или, как сказано в Писании, приобщался и приобщается. Сверх того, люди имеют некое представление, появившееся у них под влиянием Неба, ко¬торое оказывает воздействие на их самые сокровенные мысли. Благодаря этому они ощущают в себе истину и видят ее внутрен¬ним взором; истина гласит: человек продолжает жить как чело¬век после смерти — счастливо, если жил добродетельно, и несча¬стливо, если жил порочно. Поистине, каждый постигает сие, едва ему доводится вознестись в мыслях хотя бы ненамного выше собственного тела, то есть прочь от мыслей, сопровождающих физические чувствования. Так случается, когда он пребывает в священном состоянии богопочитания и когда лежит на смерт¬ном одре в ожидании конца.
Так же случается, когда он слышит о мертвых и о том, что с ними случилось. Мне много доводилось рассказывать об этом — о том, что сталось с братьями, женами, друзьями знакомых мне людей. Я также писал о том, что сталось с англичанами, датчана¬ми, католиками, евреями и нехристианами и что сталось с Люте¬ром, Кальвином и Меланктоном. И до сих пор никто не спросил меня: «Как могло все это случиться с ними, ведь они не восстали еще из гроба, потому что еще не свершился Страшный Суд?! Раз¬ве не стали они душами безвременья, которые есть дыхание, и разве не находятся они в некоем месте, отведенном для ожида¬ния, или в ином каком-либо пространстве?» До сего дня никто ни разу не задал мне таких вопросов, из чего я заключаю, что каж¬дый чувствует в глубине души, что будет продолжать жить как человек и после смерти.
Какой человек, который любил свою жену и своих деток, не утешает себя, что они в руках Господа, когда они умирают или умерли, если мысли его способны подняться над физическими чувствами, когда он думает об этом? И разве он не предполагает, что увидит их снова после смерти и присоединится к ним в жиз¬ни, полной любви и радости?
29 Разве человек не может, исходя из собственного разумения, не видеть, если он того желает, что после смерти люди не пре¬вращаются в дыхание, которое не может быть ничем иным, кро¬ме как веянием ветра, или воздухом, или эфиром, который есть душа человека, и душа пребывает в нем, уповая и ожидая соеди¬нения со своим телом, с тем чтобы наслаждаться его ощущения¬ми и удовольствиями, существующими в мире как прежде? Разве он не понимает, что если бы люди были именно таковы, после смерти их состояние делалось бы хуже, чем состояние рыб, птиц и животных на земле, у которых нет души, а потому они не тре¬вожатся в вожделении и ожидании? Если бы люди были просто дыханием и дуновением ветра после смерти, они бы перемеща¬лись во Вселенной или, согласно преданию, собирались бы в спе¬циальном месте, отведенном для ожидания, или — с Отцами — в преддверии ада, в ожидании Страшного Суда.
Всякий может разумно заключить из этого, что те, кто жил, на¬чиная со времен творения, которое состоялось, как полагают, шесть тысяч лет назад*, все еще должны пребывать в состоянии постоян¬но усиливающейся тревоги, потому что всякое ожидание и вожде¬ление порождает беспокойство и ежеминутно это беспокойство усиливает. Значит, они должны все еще носиться по Вселенной или пребывать где-то наверху в чрезвычайно жалком состоянии. То же

  • По библейской хронологии архиепископа Юшера. Здесь и далее примеч. ред.
    относится к Адаму и его жене, к Аврааму, Исааку и Иакову, и ко всем другим, кто окончил свой земной путь за этот срок. В таком случае нет более плачевной доли, чем быть рожденным человеком.
    Но Господь, который есть Иегова превечный и Создатель Все¬ленной, установил так, чтобы было как раз наоборот: чтобы люди, которые присоединились к Нему и жили в соответствии с Его ус¬тановлениями, становились блаженнее и счастливее после смер¬ти, чем они были в мире. И что делает их еще более блаженными и счастливыми — это то, что там они духовны, а человек духовный ощущает и воспринимает духовные удовольствия, которые много значительнее удовольствий земных, ибо в тысячу раз благостнее.
    30 Вы можете видеть, что духи и ангелы суть люди, что извест¬но от тех, которые являлись Аврааму, Гедеону, Даниилу и проро¬кам, и особенно Иоанну, когда он писал Апокалипсис, и также от тех, которые явились к женам-мироносицам у гроба Господня. Действительно, ученики видели самого Господа после Его Вос¬кресения. Причиной, по которой они увидели ангелов и духов, было то, что их духовное зрение было открыто. И когда ваше ду¬ховное зрение открыто, вы можете видеть ангелов в их естест¬венном виде — человеческом. Но когда это зрение закрыто, что означает, что оно омрачено видами, которые глаз получает от ма¬териального мира, духи становятся невидимыми.
    31 Однако следует заметить, что после смерти люди являются уже не природными людьми, но людьми духовными. Самим себе они кажутся прежними настолько, что человеку даже представ¬ляется, что он все еще пребывает в природном мире с тем же те¬лом, тем же лицом, тем же голосом, и теми же чувствами, потому что у него остаются те же ощущения и мысли, или та же воля и тот же разум.
    На самом деле человек уже не тот, потому что он теперь чело¬век духовный, а следовательно, сокровенный. Но он не замечает разницы, потому что не может сравнить свое нынешнее состоя¬ние с состоянием, которое имел прежде, на земле, ибо то состоя¬ние он уже оставил и пребывает в совсем ином.
    Так, я часто слышал, как духи говорят, что, насколько им изве¬стно, они все еще находятся в предыдущем мире, с единственной лишь разницей, что они не видят тех, кого в прежнем мире покинули, и в то же время видят тех, кто из него ушел или, иными словами, умер. Действительная причина, по которой они видят теперь этих людей, а не иных, заключается в том, что они теперь являются не природными людьми, а духовными, или субстанци¬альными*. А духовный, или субстанциальный человек видит духов¬ных, или субстанциальных людей точно так же, как природный, то есть материальный человек видит природных, или материаль¬ных людей. Но видеть друг друга они не могут из-за разницы меж¬ду субстанцией и материей, которая точно такая, какова разница между причиной и следствием. А поскольку причина в собствен¬ном смысле тоньше, или чище, она не может явиться следствию, поскольку оно грубее, а следствие не может возникнуть перед при¬чиной, которая тоньше, то есть ангел не может явиться человеку в этом мире, так же, как человек не может явиться ангелу.
    После смерти человек может стать духовным, или субстан¬циальным, потому что духовное было в нем всегда, невидное при¬родному, или материальному человеку, что можно сравнить с одеждой или кожей, которая его покрывает и из которой он выходит духовным, или субстанциальным, а следовательно, чище, глубже и совершеннее.
    Духовный человек есть всегда человек совершенный, хотя природный человек его не видит. Это очевидно, ибо апостолы видели Господа после Его Воскресения. Он явился, а потом исчез. И Он был все тем же, видимый и невидимый. И они также ут¬верждали, что когда видели Его, глаза их-были открыты.
    (2) Мужчина на Небе остается мужчиной, а женщина — женщиной. Люди продолжают оставаться людьми после смерти, и они остаются мужчинами и женщинами, ибо мужское остается мужским, а женское — женским, и они не могут обращаться одно в другое. Следовательно, мужчина должен жить как мужчина, а женщина — как женщина и дальше, став духовными.
    Сказав, что мужское не может обратиться в женское и что жен¬ское не может обратиться в мужское, я должен вкратце объяснить, чем различаются мужская и женская сущность, ибо это неизвестно.
    Вот в чем заключается их основное различие. Самое сокровен¬ное в мужчине — любовь; а ее скрывает мудрость, или, иными
  • Состоящими из субстанции, предшествовавшей всем формам материи.
    словами, любовь, облаченная в мудрость. Самое сокровенное в женщине — это мужская мудрость, а ее покров — любовь. Но эта любовь — женская, и Господь дает ее жене через мудрость супруга. Иная любовь, мужская есть любовь к тому, чтобы стано¬виться мудрым, и Господь наделяет ею мужа через восприятие им премудрости. Вот почему мужское — это мудрость, которая при¬надлежит любви, в то время как женское—любовь к этой мудро¬сти. Итак, от сотворения мира, любовь к слиянию воедино укоре¬нена в обоих. Но об этом позже.
    Эти слова из книги Бытия показывают, что женское происхо¬дит из мужского, или что женщина взята из мужчины-. «Господь Бог… взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию… И сказал человек-, вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от му¬жа [своего]» (Бытие 2:21, 23).
    Значение слов «ребро» и «плоть» будет объяснено позже.
    33 Из этого творения проистекает то, что мужчина рождается быть разумным, а женщина — водящей, или, иными словами, муж¬чина рождается с наклонностью к знанию, в то время как женщи¬на рождается в любви к тому, чтобы сочетать себя с этой наклон¬ностью мужчины. Поскольку по внутренним формам образуются внешние, формой мужчины является форма разума, в то время как формой женщины является форма любви к этому разуму, вот почему у мужчины иное лицо, иной голос, иное тело, чем у жен¬щины, ибо каждый знает — жесткое лицо, грубый голос, крепкое тело, и к тому же борода во всех отношениях намного менее пре¬красны, чем внешность женщины. Мужчина и женщина разнятся также в поведении и привычках. Словом, нет у них ничего такого же, но между тем они во всем подобны.
    Конечно, мужское проявляется в мужчине в каждой части его тела, самой сокровенной, так же как в его образе мыслей и в каж¬дом проявлении чувств. То же относится и к женскому в женщи¬не. И поскольку одно не может превратиться в другое, отсюда следует, что после смерти мужчина остается мужчиной, а жен¬щина — женщиной.
    34 (3) Любовь каждого человека остается с ним и после смер¬ти. Люди знают, что любовь существует, но они не знают, что это такое. Они могут сказать, что любовь существует, ибо так при¬нято говорить, ибо мы говорим: «Он любит меня», и «Король лю¬бит своих подданных», «Подданные любят своего короля», «Муж любит свою жену, а мать — своих детей» — и наоборот; а также что тот или иной человек любит свою страну, соотечественников и своих ближних. То же относится к неодушевленным предме¬там, вроде: «Он любит эту или иную вещь».
    Но при том, что мы постоянно произносим это слово, вряд ли кто-либо понимает, что оно означает. Люди не могут соста¬вить об этом внятного представления с помощью науки и, следо¬вательно, не могут определить его в свете знания, ибо понятие это принадлежит теплу, а не свету. И когда они думают об этом, они решают, что любовь есть или ее нет, что она ничто или не¬что, могущее передаваться во взгляде, а также восприниматься с помощью слуха, через общение и таким образом проникать в человека. Люди вовсе не сознают, что любовь есть их жизнь — не та жизнь, которая присуща человеческому телу в целом и да¬же его обычным помыслам, но жизнь, пронизывающая каждую его частицу. Мыслящий человек может выразить это следующим образом: «Если устранить из жизни любовь, сможет ли человек думать о чем-либо или что-либо делать? Мысль, речь и готов¬ность действовать успокаиваются вместе с чувствами, которые их сопровождают, и возбуждаются вместе с ними, не правда ли?» Итак, любовь — это тепло человеческой жизни, или жизненная теплота. Теплота крови и ее алый цвет происходят от нее. А производит ее Огонь ангельского солнца, который есть чистая любовь.
    У каждого своя любовь, то есть одна любовь отличается от дру¬гой. Это означает, что ни у кого не может быть такой же любви, как у кого-то еще. Вы можете заключить это исходя из бесконеч¬ного числа лиц, являющихся образами любви — ибо нам известно, что лица меняются от любви. Еще они меняются от желаний, ко¬торые происходят от любви, а также от ее радостей и печалей, которые запечатлеваются на лицах. Это делает очевидным, что человек есть любовь, он — живой образ своей любви. Но по¬скольку есть еще внутренний человек, или дух человека, который живет после смерти, он и есть образ своей любви; внешний же человек представляет себя иначе, ибо внешний человек с младенчества научился скрывать желания своей любви — равно как при¬творяться и предпочитать чужое своему.
    6 Поскольку любовь есть жизнь человека (см. п. 34), а следователь¬но, сам человек, любовь живет после смерти вместе с ним. Мысль человека, и, следовательно, то, что он знает, и его восприятие то¬же есть человек, но они взаимодействуют с его любовью, ибо че¬ловек и мыслит в силу своей любви и совершает поступки, на¬сколько это возможно, руководствуясь своей любовью. Это свидетельствует о том, что любовь составляет бытие, то есть сущ¬ность человеческой жизни, из чего вытекает, что помышления, которые происходят от любви, суть видимое существование, или проявление его жизни. Следовательно, речь и действие, ко¬торые вытекают из помышлений, на самом деле вытекают не из помышлений, но из любви, явленной через помышление.
    Из многих случаев явствует, что после смерти человек стано¬вится не своими мыслями, но чувствами и происходящими от них мыслями; иными словами, он есть его любовь и проистекающее из нее понимание. После смерти человек отказывается от всего, что не гармонирует с его любовью. Действительно, он постепен¬но перенимает через лицо, голос, речь, жесты и манеры образ любви своей жизни. Вот почему все на Небе устроено в соответ¬ствии с различными положениями, происходящими от любовного блага, а весь ад — в соответствии с положениями, происходя¬щими от любовного зла.
    37 (4) На Небе любовь между мужчинами и женщинами, также, как и любовь супружеская, сохраняется. Речь идет о тех, кто уже на земле стали духовными людьми. Любовь к противополож¬ному полу остается у людей после смерти потому, что мужчина остается мужчиной, а женщина — женщиной, а мужское в муж¬чине проявляется во всем его существе, и в каждой его частице. То же можно сказать о женском в женщине. И каждая частица — даже самая наималейшая — их существа жаждет соединения. Та¬кое расположение к союзу было укоренено в человеке со времен творения, так что оно всегда присутствует в нем, а это означает, что первое (мужское) томится и жаждет соединения со вторым (женским). Любовь, рассматриваемая сама по себе, есть не что иное, как желание, и от него происходит стремление соединить¬ся, а в супружеской любви — стать одним целым.
    В конце концов люди были созданы двуполыми именно с тем, чтобы двое могли быть как одно целое, ибо взятые вместе они и составляют совершенного человека. Без этого сопряжения они остаются каждый сам по себе, являясь частью — половинкой — целого. А поскольку такое стремление глубоко сокрыто в каждой частице мужчины и женщины и поскольку способность к соеди¬нению в одно и воля к нему заключены в каждой частице их су¬щества, обоюдная и взаимная любовь к противоположному полу остается у мужчин и женщин и после смерти.
    Я разделяю любовь к противоположному полу и супружескую любовь, поскольку любовь к противоположному полу есть нечто иное, нежели любовь супружеская. Любовь к противоположному полу легко найти у людей, живущих в мире, а супружеская лю¬бовь свойственна только духовным людям. Обычные люди любят и стремятся только к внешним союзам и тем удовольствиям, кото¬рые из них проистекают. Духовный человек любит и стремится к внутреннему союзу и к тем разновидностям счастья, которые дух от такого союза получает. И он может сказать, что таких раз¬новидностей счастья, которые можно познать с одной женой, с коей он соединяется в одно целое, не счесть. И чем прочнее они соединяются, тем выше, шаг за шагом, поднимается его счастье к вечности. Но обычные люди даже не помышляют об этом.
    Вот почему можно сказать, что супружеская любовь остается после смерти с людьми, допущенными на Небо, — ибо они стано¬вятся духовными людьми еще на земле.
    (5) Все это я познал на собственном опыте. До сих пор я считал достаточным подтвердить эти суждения разумными дока¬зательствами того, что люди после смерти остаются людьми, муж¬чины — мужчинами, а женщины — женщинами, а также того, что любовь каждого остается с ним, — в особенности любовь к проти¬воположному полу и супружеская любовь. Но с младенчества, от родителей и учителей, а позднее — благодаря учению Церкви и от священников—люди усваивают веру в то, что каждый из нас после смерти не сможет жить как человек до Судного Дня, и не¬которые ожидают его уже шесть тысяч лет. Более того, многие восприняли это мнение как предмет веры, который недоступен пониманию. По этой причине следовало подтвердить эти ут¬верждения рассказами о том, что я видел собственными глазами, в противном случае человек, доверяющий лишь собственным ощущениям, скажет, исходя из вкорененной в него веры: «Если бы люди после смерти продолжали оставаться людьми, я бы хоть что-нибудь увидел и услышал от них. К тому же не было еще та¬кого, чтобы кто-нибудь спустился с небес или поднялся из ада, чтобы поведать нам о своей жизни».
    Дело в том, что ныне невозможно и никогда не было возмож¬ным, чтобы ангел сошел с Неба или какой-либо дух из ада поднял¬ся для того, чтобы побеседовать с кем-либо из людей, если Гос¬подь не раскрыл сокровенные возможности разума человека, то есть его духовную сущность. И это в полной мере может про¬изойти лишь с теми, кому Господом уготовано воспринять духов¬ную премудрость. Следовательно, Господу было угодно сделать это со мной для того, чтобы знание о том, каковы Небо и ад, а так¬же о том, как люди живут после смерти, стало общедоступным, а не оставалось в небрежении и не было бы в конце концов отри¬нуто. Убедительные доказательства того, о чем и для чего я все это говорю, не могут быть здесь приведены. Однако они собраны в книге «О небесах и об аде», в ее продолжении «О духовном ми¬ре» и, наконец, в «Апокалипсисе откровенном». Те же из них, ко¬торые касаются непосредственно супружества, приведены в рас¬сказах, помещенных в конце параграфов или глав настоящей книги.
    40 (6) Следовательно, на небесах также существуют супру¬жества. Ныне это подтверждено логически, а также на основе опыта, так что не нуждается в дальнейших доказательствах.
    41 (7) Утверждение Господа о том, что после воскрешения браков не заключают, касается духовного супружества. Мы можем прочесть об этом в Евангелиях.
    Некие саддукеи, отрицающие воскрешение, обратились к Ии¬сусу с такими словами: «Учитель! Моисей написал нам, что ес¬ли у кого умрет брат, имевший жену, и умрет бездетным, то брат его должен взять его жену и восстановить семя бра¬ту своему. Было семь братьев, первый, взяв жену, умер бездетный; взял ту жену второй, и тот умер бездетным; взял ее третий; также и все семеро, и умерли, не оставив детей; по¬сле всех умерла и жена; итак, в воскресение которого из них будет она женою, ибо семеро имели ее женою?»
    Но в ответ Иисус сказал: «Чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божий, бу¬дучи сынами воскресения. А что мертвые воскреснут, и Мои¬сей показал при купине, когда назвал Господа Богом Авраама и Богом Исаака и Богом Иакова. Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы» (Лука 20:27—38; Матфей 22:23— 32; Марк 12:18-27).
    Господь хотел сказать этими словами, во-первых, что люди восстают после смерти, и во-вторых, что они не вступают в брак на Небе.
    О том, что люди восстают после смерти, Он учил, говоря, что Бог не есть Бог мертвых, но живых, и что Авраам, Исаак и Иаков живы. Он говорил об этом снова в притче о богатом человеке в аду и о Лазаре на небесах (Лука 16:22—31).
    О том, что на Небе не вступают в брак, Он учил следующими словами: «Сподобившиеся тою века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят». Далее идут слова о том, что они не могут больше умереть, ибо они как ангелы и сыновья Господа, сыновья Воскресения; это свидетельствует о том, что Он имел в виду не какие-то иные, а лишь духовные браки. «Духов¬ные браки» соотносятся с представлением о соединении с Госпо¬дом, а это происходит на земле. Коли это происходит на земле, это продолжается и на Небе, то есть браки не заключаются на не¬бесах, ни супружеству там не предаются. Вот как следует пони¬мать слова: «Чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят». Господь также называет их «дети брачные» (Матфей 9:15; Марк 2:19). В этом же фрагменте Он зовет их «сынами чертога брачного», «сыновьями Божьими» и «сыновьями воскресения».
    Из следующих стихов понятно, что «жениться» означает со¬единяться с Господом, а «идти на брачный пир»’ означает быть принятым Господом в царствии небесном.
    У Матфея (22:1—14) царствие небесное уподоблено царю, ко¬торый устроил брачный пир для сына своего и послал рабов сво¬их звать гостей на брачный пир.
    У Матфея (25:1 ел) царствие небесное уподоблено десяти де¬вам, которые вышли навстречу жениху, и пять из них готовы всту¬пить в брак. Это следует из стиха 25:13, где сказано: «Бодрствуй¬те, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий»; здесь Господь разумеет себя.
    В Апокалипсисе {19:7,9) сказано: «Наступил брак Агнца, и же¬на Его приготовила себя. Блаженны званные на вечерю Агнца». В «Учении Нового Иерусалима о Священном Писании» (издано в Амстердаме в 1763 г.) исчерпывающе объясняется, что каждое слово, сказанное Господом, необходимо понимать исключитель¬но в духовном смысле.
    42 Я прибавляю к сказанному два рассказа о том, что видел в ду¬ховном мире. Первый таков.
    Однажды утром, взглянув на небо, я увидел отверстия в небес¬ном своде, одно в другом. И заметил, как первое, ближайшее, разда¬лось, за ним показалось второе, повыше, а еще выше—третье. Бла¬годаря свету, падавшему сверху, я увидел, что на первом уровне были ангелы, составляющие первое, самое низкое небо, на втором— ангелы, составляющие второе, среднее небо, а на третьем уровне были ангелы, которые составляют третье, самое высокое небо.
    Вначале я поинтересовался, что это такое и зачем это, и тогда с неба раздался трубный глас: «Мы узнали, что ты размышляешь о любви супружеской, — сказали мне, — и теперь видим, каков ты. И еще мы видим, что никому на земле не известно в действитель¬ности о том, что такое супружеская любовь, из чего она происхо¬дит и в чем ее сущность. Но это следует знать! Поэтому Господь решил открыть тебе Небо, с тем, чтобы свет, который его осве¬щает, мог проникнуть в глубины твоего разума и ты смог это по¬стичь. Для нас, обитающих на Небе, особенно на третьем, небес¬ные радости открываются главным образом через супружескую любовь, и теперь нам дозволено ниспослать тебе супружескую чету, чтобы ты сам в этом убедился».
    И я увидел колесницу, спускающуюся с самого верхнего, тре¬тьего неба, и мне показалось, что на ней спускается один ангел. Но по мере того, как она приближалась, я различил, что их двое.
    Издали колесница сверкала, как бриллиант, а везли ее два же¬ребенка, белых как снег. Чета, которая сидела в колеснице, дер¬жала в руках двух горлиц. Они громко сказали мне: «Ты хочешь, чтобы мы приблизились. Берегись, пламенное сияние нашего не¬ба, из которого мы снизошли, не должно проникнуть в тебя слишком глубоко. Оно озарит твои высокие умственные пред¬ставления светом, — ибо они имеют небесную основу. Но ты ни¬когда не сможешь изъяснить это в мире, в котором сейчас пребы¬ваешь. И ты должен принимать разумно все то, что услышишь, и так же разумно объяснять это с тем, чтобы быть понятым».
    «Я буду осторожен, — ответил я, — приблизьтесь!»
    И они приблизились, и оказалось, что это муж и жена. «Мы су¬пруги, — сказали они. — Мы живем блаженно на Небе с первого века, который вы называете золотым, и всегда пребываем в цвете¬нии юности, как ты видишь это сейчас».
    Я внимательно посмотрел на них, и должен сказать, что они представляли собой супружескую любовь в ее жизненном вопло¬щении и внешнем великолепии: в жизненном воплощении, яв¬ленном в лицах, и во внешнем великолепии, явленном через их одежду. Ибо все ангелы представляют собой проявление любви в человеческом облике. И преобладающее в них чувство сияет на их лицах, а одеяния они для себя выбирают в соответствии со сво¬им нравом. На Небе говорят, что каждый облачается в свой нрав.
    Возраст мужа представлялся посередине между отрочеством и юностью. В глазах его светился свет премудрой любви, и от это¬го казалось, что все лицо излучало сияние, а от того сияния кожа на его лице словно тоже светилась, и все лицо представлялось сиятельно-утонченным. На нем был длинный плащ с синей туни¬кой, опоясанной золотым поясом с тремя драгоценными камня¬ми — двумя сапфирами и огненным камнем посредине. Чулки на нем были из серебристого льна, а башмаки парчовые. Вот как муж представлял супружескую любовь.
    А вот как выглядела жена. Я видел ее лицо — и не видел его. Мне оно представилось воплощением красоты, но я не рассмот¬рел его, поскольку красота неизъяснима. Ибо лицо ее блистало пламенным светом — разновидностью того света, которым обла¬дают ангелы третьего неба, — и свет этот слепил меня. Заметив это, она спросила меня: «Что ты видишь?»
    «Все, что я вижу, — это супружеская любовь и то, как она мо¬жет быть представлена, — ответил я. — Но я вижу и не вижу».
    При сих словах она слегка отвернулась от своего мужа, и тог¬да я смог получше разглядеть ее. Глаза ее светились небесным светом, который, как я уже сказал, является пламенным, ибо про¬истекает из любви к премудрости. Действительно, жены на этом небе любят своих мужей из премудрости и в связи с их премудро¬стью, а мужья любят своих жен в соответствии с этой обращен¬ной на них любовью и в соотнесении с нею, и именно это их объ¬единяет.
    Из этого происходила у нее такая красота, что никакой худож¬ник не смог бы даже попытаться передать ее, ибо те краски, ко¬торыми он располагает, не обладают подобающим колоритом, а его искусство — такой мощью, какая необходима, чтобы пере¬дать эту красоту. Волосы ее были уложены так, чтобы подчерк¬нуть красоту лица, и они были украшены цветами из драгоценных камней. Ожерелье было из огненных камней с вкраплениями хри¬золита, а браслеты — с крупными жемчужинами. На ней были алый плащ с пурпурной туникой и рубиновыми застежками. Но более всего меня восхитило то, что все цвета на ней перелива¬лись, когда она глядела на мужа, и были то ярче, то бледнее: яр¬че, когда они смотрели друг на друга, и бледнее, когда они смот¬рели по сторонам.
    После того, как я все это рассмотрел, они вновь со мной заго¬ворили, и когда говорил муж, у меня было ощущение, что слова его исходят и от жены. Когда же говорила жена, возникало чув¬ство, будто то была речь мужа, ибо таково было их единомыслие. И в том усмотрел я также воплощение супружеской любви. Она была безмолвно целокупной с радостью, которая венчала их со¬стояние покоя и невинности. И изливалась от них на меня.
    Напоследок они сказали: «Нас призывают обратно. Мы тебя покидаем». И они вновь появились на колеснице, и она повлекла их по мощеной дороге меж цветников, окруженных оливами и померанцевыми деревьями. И когда они приблизились к своему небу, им навстречу вышли девы и, поприветствовав, впустили.
    43 И тогда я увидел ангела с того неба, который держал в руке свиток и, развернув его, сказал мне: «Я вижу, что ты размышля¬ешь о супружеской любви. В этом свитке содержится неизвестное о ней знание — тайны, кои никому прежде не были открыты. Теперь их откроют, ибо так нужно. На нашем небе таких тайн больше всего, ибо мы всегда пребываем в премудрости и супру¬жеской любви. Но говорю тебе, что только те, кого Господь до¬пустит в Новую Церковь, то есть Новый Иерусалим, смогут сделать эту любовь частью самих себя».
    После тех слов ангел обронил раскрытый свиток. Тогда ан¬гельский дух поймал его и положил на столе в некоей комнате, -которую затем запер, а ключ протянул мне и сказал: «Пиши».
    44 Вот вторая история. Однажды я увидел трех духов, недавно пришедших из природного мира, которые бродили повсюду, на все смотрели и все выведывали. Они удивлялись, что по-преж¬нему остаются людьми и что видят вокруг себя все то же. Им бы¬ло известно, что они покинули прежний, природный мир, и они были убеждены, что не смогут оставаться в мире ином людьми до самого Страшного Суда, когда все восстанут из могил во плоти и крови. И для того чтобы отмести все сомнения относительно того, являются ли они по-прежнему людьми, они изворачивались, осматривали и прикасались к себе и другим, тысячекратно удос¬товеряясь, что они и теперь еще люди, такие же, какими были в прежнем мире, за исключением того, что они видели друг дру¬га в более ярком свете, а предметы — в большем блеске и, следо¬вательно, много более совершенными.
    Тогда два ангельских духа попались им на пути и спросили, от¬куда они.
    Они отвечали: «Мы отошли из мира и вот мы снова живем в мире, только сменили один мир на другой. Нас это поражает».
    Затем все трое вновь прибывших стали спрашивать двух ан¬гельских духов о Небе, а поскольку двое из трех были юноши и в глазах их светился огонь желания, ангельские духи спросили: «Вы, должно быть, видели женщин?»
    Те отвечали: «Да».
    И поскольку они спрашивали о Небе, ангельские духи сказали: «На Небе все великолепно и блестяще, и человеческому глазу та¬кое было недоступно. Здесь есть молодые женщины и мужчи¬ны — и женщины столь прекрасны, что их можно назвать самой красотой, а мужчины столь благонравны, что их можно назвать самим благонравием. И красота женщин и благонравие мужчин сочетаются друг с другом, как частицы целого».
    Двое вновь прибывших спросили: «Неужели человеческое те¬ло на Небе в точности такое же, как в природном мире?»
    Ответ был: «В точности такое же. Ни мужчины, ни женщины здесь ничего не лишились. В природном мире мужчина есть муж¬чина, а женщина есть женщина в полном соответствии с той со¬вершенной формой, в какой они были сотворены. Отойдите в сто¬рону и поглядите друг на друга, чтобы понять, все ли у вас на месте, и вы убедитесь, что остались мужчинами, как это было на земле».
    И тогда вновь прибывшие опять заговорили: «В мире, из кото¬рого мы отошли, мы слышали, что на Небе не бывает браков, ибо люди здесь становятся ангелами. Значит, здесь нет и любви по¬лов?»
    «Такой любви полов, какая была на земле, здесь нет, — отве¬тил ангельский дух, — а есть здесь ангельская любовь, чистая и не знающая похоти».
    Вновь прибывший сказал на это: «Если здесь любовь полов не подразумевает обольщения, разве это можно назвать половой любовью?»
    И, помышляя о такой любви, они вздохнули и сказали: «О, до чего же суха небесная радость! Какой же юноша в таком слу¬чае изберет для себя Небо? Такая любовь бесплодна и безжизнен¬на, не так ли?»
    Эти слова насмешили ангельских духов, и они воскликнули: «Половая любовь у ангелов, какая есть на Небе, полна глубочай¬ших удовольствий. Она исполнена приятнейшего чувствования, как если бы каждая частица ума раздавалась вширь. И это распро¬странение ума воздействует на состояние жизненных органов в груди таким образом, что сердце как бы играет с легкими, и из этой игры рождаются дыхание, голос и речь, которые и устанав¬ливают дружественные отношения меж полами, то есть между молодыми мужчинами и женщинами, оставаясь непорочно чис¬тыми небесными радостями.
    Все вновь прибывшие проходят испытание, чтобы выяснить, какова их чистота; для этого их помещают в общество молодых женщин — небесных красавиц, — которые по их голосу, речи, ли¬цу, глазам и жестам, а также по энергии, которую излучают муж¬чины, определяют, что они из себя представляют с точки зрения любви полов. Если их помыслы нечисты, женщины убегают и со¬общают остальным, что видели сатиров, или приапов. И тогда вновь прибывшие меняются, в том числе и внешне, и в глазах ан¬гелов они выглядят косматыми, с ногами звериными, либо коро¬вьими, либо леопардовыми, а вскоре их и вовсе изгоняют оттуда, чтобы они своей похотью не отравляли воздух».
    Услыхав все это, двое вновь прибывших сказали: «Значит, по¬ловой любви нет на Небе. Что представляет собой чистая поло¬вая любовь, как не любовь, лишенную своей сути? Товарищество молодых мужчин и женщин есть не что иное, как гербарий удо¬вольствий, не так ли? Мы не камни и не пни. Мы вмещаем в себя жизнь и ощущаем ее».
    На такие слова ангельские духи отвечали с неудовольствием: «Вы решительно не понимаете, что означает чистая половая лю¬бовь, ибо сами вы нечисты. Это именно радость разума, а следова¬тельно, и сердца, а не нижней плоти в то же самое время. Ангель¬ская чистота, которой обладают оба пола, не позволяет этой любви опускаться ниже сердца, но пребывает в самом сердце и выше; радости чистой половой любви, которые столь глубоки и столь богаты удовольствиями, что невозможно описать слова¬ми, побуждают благонравных мужчин возвеселяться о женской красоте. Но эта половая любовь — для ангелов, ибо они способны только на супружескую любовь, а у этой любви нет ничего обще¬го с нечистой половой любовью.
    Истинная супружеская любовь — любовь чистая, и у нее нет ничего общего с нечистой любовью, и это любовь лишь к одно¬му представителю противоположного пола. О других не может быть и речи. Поймите, это духовная любовь, рождающая любовь к телу, а не телесная любовь, ведущая к любви духовной. То есть это не такая любовь, которая раздражает дух».
    С удовольствием выслушав эти слова, два юноши сказали: «Так значит, на Небе все же существует половая любовь? Какая же еще любовь может называться супружеской?»
    Но ангельские духи им отвечали; «Подумайте хорошенько. Поразмышляйте, и поймете, что ваша половая любовь есть лю¬бовь внебрачная, а супружеская любовь совершенно иная — она отличается от внебрачной как пшеница от соломы, или как чело¬век от зверя. Если бы вы спросили женщин на Небе, что есть вне¬брачная любовь, уверяем вас, вы услышали бы в ответ: «А что это такое? О чем вы говорите? Как это вы позволяете себе произно¬сить слова, которые так ранят наш слух? Как человек мог выду¬мать любовь, которая не предусмотрена творением?»
    Если же вы спросите их, что означает истинная супружеская любовь, ответ будет такой: это не любовь к противоположному полу, а это любовь к одному только представителю противопо¬ложного пола, которая может проявиться лишь в одном случае: когда Господь устроит так, что молодой мужчина заметит моло¬дую женщину, а женщина — мужчину, и оба они ощутят супруже¬ское воспламенение в своем сердце и смогут сказать, что она при¬надлежит ему, а он — ей. Ибо любовь встречает любовь, и они распознают друг друга, и любовь в одночасье соединяет две души в одно целое, и тогда становятся общими их мысли; а из разума любовь переходит в грудь и опускается все ниже после свадьбы и так становится совершенной. Она соединяет их каждый день до такой степени, что их уже не двое, а оба — как одно существо. Мне известно также, что они могут поклясться, что не знают иной половой любви. Действительно, они говорят: «Как могла бы суще¬ствовать половая любовь, не будучи столь ответна и взаимна, не будучи нацелена на вечный союз, который означает, что двое становятся одной плотью?»
    Ангельские духи еще сказали следующее: «На Небе вовсе не знают, что такое блуд, ни что он вообще существует, ни даже что он может существовать. Ангелы холодеют всем телом к нечистой или внебрачной любви и, напротив, теплеют всем телом к любви чистой, супружеской. У мужчины при взгляде на распутную жен¬щину нервы ослабевают, а при виде жены вновь укрепляются».
    Трое вновь прибывших выслушали все это и спросили: «Ос¬тается ли любовь между супругами на Небе такой же, какая была у них на земле?»
    «Остается», — ответили ангельские духи. Они поняли, что вновь прибывшие спрашивают о физических удовольствиях, а по¬тому сказали: «Совершенно такой же, но много богаче, потому что понимание и ощущения у ангелов много тоньше, чем у прос¬тых смертных. И насколько может быть жизненна любовь, кото¬рая не исходит из потенции? Когда потенции нет, любовь умаля¬ется и остывает. И разве не является потенция главным мерилом, основой такой любви? Разве не лежит она в истоке, в основании, не является ее краеугольным камнем? Всеобщий закон гласит, что высшее пребывает за счет низшего. То же относится и к супру¬жеской любви, а это значит, что без физического удовольствия супружеской любви быть не может».
    Тогда вновь прибывшие спросили: «Рождаются ли здесь дети от такой физической любви,’ а если нет, то какой прок в этом удо¬вольствии?»
    Ангельские духи ответили: «Детей в обычном понимании, при¬родных, здесь нет, но есть дети духовные».
    Их спросили, что это значит.
    «Физическое удовольствие, — ответили они, — делает супру¬гов ближе друг другу в браке благом и истинном, а благой и истин¬ный брак есть брак, основанный на любви и премудрости, а лю¬бовь и премудрость и есть дети, рожденные от этого брака. Поскольку муж на Небе олицетворяет премудрость, а жена—лю¬бовь к ней, и поскольку оба духовны, это означает, что здесь они не могут зачать и родить иное потомство, кроме духовного. Вот почему ангелы здесь после таких удовольствий не испытывают огорчений, как на земле, но только счастье, и они получают его из постоянного источника потенции, который также освежает и освещает их. Как видите, каждый, кто оказывается на Небе, воз¬вращается в цветение своей юности, наделяется энергией, свой¬ственной этому возрасту, и остается таким навсегда».
    Когда трое вновь прибывших услышали это, они сказали: «Раз¬ве мы не читали в Новом Завете, что на небе не бывает браков, ибо там все ангелы?»
    Ангельские духи на это изрекли: «Взгляните на небо и вы по¬лучите ответ».
    «Зачем нам глядеть на небо?» — спросили они.
    «Затем, что всякое разъяснение к Новому Завету исходит от¬туда, — ответили духи. — Внутренне Новый Завет духовен, и ан¬гелы, которые также духовны, могут разъяснять его духовный смысл».
    И вскоре небо разверзлось над их головами, и появились два ангела, и сказали-. «На Небе, как и на земле, заключаются брачные союзы. Но лишь среди тех людей, у которых супружество благое и истинное — как у всех ангелов, — то есть этот текст относится к духовному супружеству, которое и является благим и истинным. Это происходит на земле, а не после смерти, и не на Небе. Так, го¬ворится о пяти юродивых девах, приглашенных на свадьбу, на которую они не могли попасть. Это было оттого, что это не были браки благие и истинные, и у дев не было масла, а были лишь све¬тильники. Под «маслом» подразумевается благо, а под «светильни¬ком» — истина. А «вступить в брак» означает войти на Небо, где и сочетаются таким образом благо и истина».
    Трое вновь прибывших рады были услышать все это, и они ис¬полнились желанием пребывать на Небе и надеждой вступить там в брак, и они сказали: «Мы предадимся благочинию и пристой¬ной жизни, чтобы получить желаемое».

Глава
III
СОСТОЯНИЕ СУПРУГОВ ПОСЛЕ СМЕРТИ

45 Я только что показал, что на Небе есть супружество. И если супружеский союз заключен в природном мире — он может длиться и укрепляться и после смерти, а может и прекратиться. Этот вопрос решается не с помощью доводов, а на опыте, ка¬кой я приобрел через содружество духов и ангелов, так что имен¬но от меня зависит рассмотреть его таким образом, чтобы разум его воспринял. Это одна из тех вещей, о которых супруги надеют¬ся узнать и молятся о том Господу. Ибо мужья, которые любили своих жен, и жены их умерли, хотят знать, что с ними сталось, а также встретятся ли они со своими женами снова, и так же де¬ло обстоит с женами, которые любили своих мужей. И многие су¬пруги хотят заранее знать, будут ли они после смерти разлучены или останутся вместе. Те, кто не был меж собой согласен, жела¬ют знать, будут ли они разлучены, а те, кто был, желают знать, будут ли они жить вместе. Поскольку нижеследующее интересу¬ет весьма многих, я поместил свои сообщения в таком порядке:
(1) После смерти половая любовь каждого человека оста¬ется такой же, какой она была внутренне, то есть его внут¬ренней потребностью и мыслью.
(2) То же относится к супружеской любви.
(3) Обычно супруги встречаются после смерти, узнают друг друга, вновь соединяются и какое-то время живут вмес¬те. Это происходит на первом этапе, пока они находятся во внешней среде, как это было в природном мире.
(4) Но постепенно, по мере того, как их оставляет все на¬носное и остается лишь то, что было им внутренне присуще, они понимают, каковы были на самом деле их любовь и привязанностъ друг к другу и смогут ли они жить вместе заодно.
(5) Если супруги могут жить вместе, они остаются супру¬гами, а если не могут, они разлучаются-, либо муж уходит от жены, либо жена от мужа, а иногда — друг от друга взаимно.
(6) Затем муж получает надлежащую жену, а жена — над¬лежащего мужа.
(7) Супруги взаимно наслаждаются соитием так же, как это происходит в природном мире, только более богатым и счастливым, хотя от него и не может быть детей. Вместо этого они способны к деторождению духовному, порождая любовь и премудрость.
(8) Так бывает с теми, кто допущен на Небо. И дело обсто¬ит иначе с теми, кто попадает в ад.
Далее следует объяснение, которое подтвердит и разъяснит изложенные пункты.
46 (1) После смерти половая любовь каждого человека оста¬ется такой же, какой она была внутренне, то есть ею внут¬ренней потребностью и мыслью. После смерти любовь пола ос¬тается такой, какой она внутренне была присуща человеку при жизни. Всякая любовь следует за человеком после его смерти, ибо любовь — это основа его жизни. Любовь сдерживающая, которая является главной из всех прочих видов любви, остается с челове¬ком навсегда, так же, как и прочие виды любви. Они остаются по¬тому, что любовь принадлежит к духовному в человеке, а также и к телесному — через духовное, а поскольку человек после смер¬ти становится духовным, он уносит с собой свою любовь. Любовь— основа человеческой жизни, отсюда следует, что, поскольку после смерти человек продолжает жить как в природном мире, она оста¬ется в нем, то есть остается его сокровенным желанием и мыслью. Что до любви половой, то она является основой всякой люб¬ви, ибо при творении заложена в душу человека, откуда происхо¬дит все его естество. Половая любовь вменена ему ради умноже¬ния человеческого рода. Причина, по которой такая любовь остается, есть то, что после смерти мужчина остается мужчиной, а женщина — женщиной; и в душе, разуме и теле мужчины нет ничего такого, что не было бы мужским, то же и с женщиной; и оба они созданы так, что постоянно стремятся к соединению в одно целое; и именно-стремление к половой любви порождает любовь супружескую.
А поскольку наклонность к единению начертана на всем, что касается мужчин и женщин, это означает, что эта наклонность не может уменьшиться и умереть со смертью тела.
47 Любовь половая остается у человека постольку, поскольку, когда он жил в природном мире, она была его внутренним побуж¬дением, ибо у каждого человека есть внешнее и внутреннее. Это еще можно назвать внутренним и внешним человеком. Итак, есть внутренние и внешние воля и разум. И когда человек умирает, все внешнее отходит от него, а все внутреннее остается с ним, ибо внешнее принадлежит телу, а внутреннее — духу.
Следовательно, человек есть его любовь, а любовь преоблада¬ет в его духе, а это значит, что половая любовь остается с ним по¬сле смерти, так же, как прежде, — сокровенно. К примеру, если его сокровенной любовью была любовь к супружеству или целомуд¬рию, и после смерти он продолжает любить супружество или це¬ломудрие. А если он внутренне ощущал любовь беспорядочную, она такой останется и после смерти. Но половая любовь у одного человека вовсе не такая же, как у другого. Существует бессчетное множество ее разновидностей. И у каждого человека она остается такой, какой пребывала при жизни в его душе.
48 (2) Соответственно, супружеская любовь остается та¬кой же, какой внутренне пребывала в природном мире, — то есть такой, какой она была во внутренней воле и помыслах человека. Я говорю о любви к противоположному полу и супру¬жеской любви потому, что это не одно и то же. Я также утверж¬даю, что после смерти любовь к супружеству остается у человека, ибо она была его внутренней составляющей, пока он жил в мире. Но немногие знают разницу между любовью к противоположно¬му полу и любовью супружеской, так что я постараюсь в начале этого раздела вкратце о ней сказать.
Любовь к противоположному полу есть любовь ко многим его представителям, в то время как супружеская любовь есть любовь лишь к одному представителю противоположного пола. Любовь ко многим есть любовь природная, она у нас такая же, как у зверей и птиц, целиком принадлежащих природе. Любовь же к супруже¬ству есть любовь духовная, свойственная и принадлежащая только людям, ибо люди были созданы для того, чтобы стать духовными, и для этого они рождаются. То есть насколько человек отвращает¬ся от любви к противоположному полу и проникается любовью су¬пружеской, настолько он духовен. В начале супружества любовь к противоположному полу кажется связанной с супружеской лю¬бовью, но по мере дальнейшей супружеской жизни они разделя¬ются, а затем у людей духовных любовь к противоположному полу улетучивается, и ее заменяет супружеская любовь. С теми же, кто не духовен, все происходит противоположным образом.
Из того, что я сказал, следует, что любовь к противоположно¬му полу относится ко многим и является природной, даже скот¬ской в определенном смысле, а следовательно, нечестивой и не¬целомудренной. А поскольку она не знает пределов, это блудная любовь. Супружеская же любовь совершенно иная. Из нижесле¬дующего станет ясно, что супружество духовно и естественно для человека.
(3) Обычно супруги встречаются после смерти, узнают друг друга, вновь соединяются и какое-то время живут вмес¬те. Это случается на первом этапе, когда они живут внешним, как жили в природном мире. Всего этапов, какие проходят люди по¬сле смерти, два — внешний и внутренний. Вначале они обретают свое внешнее состояние, а затем уже — внутреннее. В состоянии внешнем, если кто-либо из них умер раньше, супруги встречают¬ся, узнают друг друга, и если они жили вместе в природном мире, они соединяются и какое-то время живут вместе. Пока они пре¬бывают в этом состоянии, каждый из них ничего не знает о распо¬ложении к нему другого, ибо это от них сокрыто. Но позднее, когда они переходят в свое внутреннее состояние, их расположе¬ние друг к другу становится очевидным, и если они схоже мыслят и сочувствуют друг другу, они продолжают свою супружескую жизнь. Но если они пребывают в несогласии и чувства их по от¬ношению друг к другу неодинаковы, они разлучаются.
Если у человека было несколько жен, он поочередно воссое¬диняется с ними, пребывая в своем внешнем состоянии. Но когда он обретает состояние внутреннее и может уже различать лю¬бовные веяния, он либо выбирает одну из жен, либо всех их остав¬ляет, ибо в духовном мире, так же, как в природном, христианам
‘ В оригинальном издании 47 и 48 параграфы повторяются дважды.
дозволяется иметь лишь одну жену, иначе это подрывает и оск¬верняет веру.
Так же обстоит и с женщинами, у которых было несколько – мужей. Но женщины сами себе мужей не выбирают. Они лишь яв¬ляются, а мужья берут их себе в жены.
Следует заметить, что мужья редко узнают своих жен, зато жены хорошо знают своих мужей. Это происходит потому, что женщины обладают внутренней любовной силой, а мужчины — только внешней.
486 (4) Но постепенно, по мере того, как их оставляет все на¬носное и остается лишь то, что было им внутренне присуще, они понимают, каковы были на самом деле их любовь и привя¬занность друг к другу и смогут ли они жить вместе заодно. Нет необходимости далее это объяснять, ибо все это вытекает из того, о чем сказано в предыдущем параграфе. Я лишь расскажу о том, как люди избавляются от всего внешнего и проникаются внутренним. После смерти каждого человека знакомят с миром, который называется миром духов и который расположен между Небом и адом. Там их приуготовляют, добродетельных — к небесам, а по¬рочных — к аду. Целью приготовлений является то, чтобы внут¬ренне и внешне они были меж собой согласны и едины, но не раз¬двоены. В природном мире внешнее и внутреннее между собой схожи лишь у людей чистосердечных. Мы знаем о том, что они не¬схожи у людей хитрых и лживых, особенно у лицемеров, льсте¬цов, обманщиков и лгунов. В духовном мире недозволительно иметь такое раздвоенное сознание, а соответственно, доброде¬тельные здесь хороши и внутренне и внешне. Действительно, по¬сле смерти каждый человек становится таким, каков он внутрен¬не, а не таким, каков он внешне. Для этой цели он принужден жить попеременно то внешним, то внутренним. Каждый человек, даже самый злобный, во внешней жизни разумен,—то есть он хо¬чет таковым казаться. Но внутренне злобный человек неразумен. В соответствии с изменениями, которым он в жизни подвержен, человек получает возможность видеть свою глупость и вразум¬ляться. Но если он не вразумился в природном мире, этого с ним не случится и после смерти, ибо ему нравится собственная нера¬зумность и он хочет всегда быть таким, и в таком случае он вовле¬кает свое внутреннее «я» все в те же пороки. Тогда его внутреннее и внешнее «я» соединяются, и когда это происходит, ему уже уго¬тован ад.
С добродетельным человеком происходит обратное. Он ис¬кал Господа в природном мире и стал разумным, и тогда он внут¬ренне делается более разумен, чем внешне, ибо привязанности и разочарования внешнего мира заставляют его временами посту¬пать неразумно. В таком случае его внешнее приводится в гармо¬ническое соответствие с внутренним, которое, как я уже сказал, премудро. Когда это происходит, он оказывается приуготовлен к Небу. Из этого ясно, каким образом после смерти человек осво¬бождается от внешнего и проникается внутренним.
49 (5) Если супруги могут жить вместе, они остаются супру¬гами, а если не могут, они разлучаются: либо муж уходит от жены, либо жена от мужа, а иногда — друг от друга взаимно. Разлуки случаются после смерти потому, что брачные союзы, за¬ключаемые на земле, редко основаны на внутренней любви, но ча¬ще — на внешней, скрывающей, что заключено внутри. Наше внешнее представление о любви своей причиной и истоком име¬ет такие предметы, которые относятся к любви природного мира и любви телесной. Богатство и состояние принадлежат главным образом к любви природного мира, в то время как достоинство и честь относятся к телесной любви. Сверх того, существуют вся¬ческие соблазны, как то: красота и внешнее благонравие. Иногда соблазняет и похоть; кроме того, браки заключаются в районе, го¬роде, селении или имении безо всякого выбора, между знакомыми семьями, обладающими сходным положением в обществе. Вот по¬чему браки, заключенные в природном мире, суть как правило ‘внешние, но не внутренние, и отнюдь не внутренний союз — союз душ — является их основой. Такой брак протекает незаметно до тех пор, пока человек не начинает освобождаться от внешнего, погружаясь во внутреннее, что происходит после смерти.
Итак, в зависимости от обстоятельств после смерти супруги разлучаются, а затем заключают новые браки с теми, с кем они схожи и сродственны, если только это уже не случилось на зем¬ле. Такое случается с теми, кто с юности любил свою законную суп¬ругу и те любовные отношения, которые их связывали, дорожил ими и молил об их продлении Господа, воздерживаясь от нечес¬тивых желаний и гнушаясь их.
51
(6) Затем муж получает надлежащую жену, а жена — над¬лежащего мужа. Это происходит по той причине, что ни одна су¬пружеская чета не может попасть на Небо, если супруги не еди¬ны внутренне или если они не могут быть заодно. Ибо их на Небе величают не двумя, но одним ангелом. Господь поведал об этом в следующих словах, что они отныне «не двое, но одна плоть».
Причина, по которой их иначе не принимают на Небо, есть та, что в противном случае они не смогут там жить вместе — в одном доме, в одной спальне и в одной постели. Ибо каждый на Небе соединяется с кем-то согласно отношениям и привязанностям люб¬ви, и в соответствии с этим они живут в своих домах. Ибо в духов¬ном мире нет пространства, но есть нечто похожее на простран¬ство, и это зависит от условий жизни человека. А условия жизни человека зависят от условий его любви. А потому никто там не мо¬жет жить иначе, как в доме, сооруженном и оборудованном в со¬ответствии с тем, какова его любовь. В каком-либо ином месте грудь его сдавливает, и ему становится трудно дышать. А двое не могут жить вместе в одном доме, если только не подходят друг другу — если они не супруги — и не имеют взаимных наклоннос¬тей. Если же они имеют только внешние, но не внутренние вза¬имные наклонности, само жилище или само это место их разъе¬динит, устранит и удалит друг от друга.
Вот почему тот, кто подготовлен к тому, чтобы пребывать на Небе, может заключить брачный союз с тем, чья душа настолько склонна к союзу с другим человеком, что хочет, чтобы у них бы¬ло не две жизни, но одна. Вот почему в противном случае они разлучаются, и мужчина обязательно получает надлежащую же¬ну, а женщина — надлежащего мужа.
(7) Супруги взаимно наслаждаются соитием, так же, как это происходит в природном мире, только более счастливым и богатым, хотя от него и не может быть детей. Вместо этого они способны к деторождению духовному, порождая лю¬бовь и премудрость. Супруги наслаждаются соитием так же, как они наслаждаются им в природном мире, поскольку после смерти мужчина остается мужчиной, а женщина — женщиной, а потому в них вкоренено стремление соединиться. Эта наклонность пере¬дается телу через дух, и после смерти, когда люди становятся ду¬хами, это взаимное тяготение остается, и ему непременно сопутствует соитие. Ибо люди, как и прежде, остаются людьми, и ничто не отымается ни у мужчин, ни у женщин. Они остаются в тех же телесных формах, а также с теми же чувствами и мыслями. Следо¬вательно, что может быть меж ними еще, как не соитие? А по¬скольку супружеская любовь целомудренна, чиста и свята, такое соитие совершенно. Более об этом сказано в параграфе 44.
Соитие здесь более счастливое и богатое, потому что когда любовь становится духовной, она делается глубже и чище, а сле¬довательно, чувственнее. Всякая осознанная радость становится более сильной, и она усиливается до того, что человек познает от нее блаженство.
52 От небесных супружеств не бывает детей, но бывает духовное деторождение — любви и премудрости, ибо у тех, кто пребывает в духовном мире, отсутствует одна составляющая — в них нет ма¬териальности. Это способствует тому, что драгоценные сосуды заполнены духовными жидкостями. В силу такого содержания сосудов они не могут принимать физические формы, проявляю¬щиеся в деторождении, как это происходит в природном мире. Духовное содержание как таковое порождает любовь и премуд¬рость, которые являются следствием духовного зачатия. Я гово¬рю «зачатие», ибо супружеская любовь порождает ангела. Эта лю¬бовь соединяет мужчину с женщиной и делает его все более человечным, ради того чтобы однажды двое супругов на Небе превратились в одного ангела. И именно через свой супружеский союз они воссоединяются с человечеством — и союз этот неиз¬менно мудр и исполнен любви, в свою очередь наполненной пре¬мудростью.
53 (8) Так бывает с теми, кто допущен на Небо. И дело обсто¬ит иначе с теми, кто попадает в ад. Те, кого допускают на Не¬бо и кто становится ангелом, духовны, и между ними существует духовное, а следовательно, святое супружество, и после смерти мужчина получает надлежащую жену, а женщина — мужа, и они наслаждаются счастливым и богатым соитием, хотя у них и не рождаются дети. Это относится к тем, кто попадает на Небо.
Те же, кто оказывается в аду, остаются целиком природны¬ми людьми, а единственно природные супружества не есть су¬пружества на самом деле, но связи, возникшие от нечестивого желания. Ниже, где речь зайдет о целомудрии и нечестии, и еще дальше, где речь пойдет о любви к похоти, я расскажу, что это за связи.
54 К тому, что уже сказано о том, что случается с супругами по¬сле смерти, необходимо добавить следующее:
а) Все браки, которые являются просто природными, после смерти недействительны. Это происходит по той причине, что в таком супружестве супружеская любовь остывает, а любовь к прелюбодеянию распаляется. И хотя после расставания такие су¬пруги время от времени все же вступают в отношения, сходные с супружескими, через короткое время они эти отношения преры¬вают. Часто это случается не один раз. И в конце концов мужчине остается жить с проституткой, а женщине — с прелюбодеем. Так происходит в адовой тюрьме (см. «Апокалипсис откровенный», № 153 [Ю]). Им обоим воспрещен беспорядочный разврат.
б) Когда один из супругов духовен, а второй — нет, они также расстаются после смерти, и тот, который духовен, получает соот¬ветствующего партнера, второй же обречен присоединиться к по¬добным ему духам и вести распутную жизнь.
в) Те же, кто был в природном мире одинок и кто вовсе не помышлял о супружеской жизни, остаются одинокими и на Небе, если они духовны. Если же они недуховны, они становятся раз¬вратниками. Совсем иначе дело обстоит с теми, кто, оставаясь одинокими, мечтали о супружестве, особенно с теми, кто безус¬пешно пытался жениться. Если они духовны, их ожидает счастли¬вое супружество, но не раньше, чем когда они попадут на Небо.
г) Люди, которые жили взаперти в монастырях, девы и муж¬чины, освобождаются с окончанием их монастырской жизни (по¬сле смерти она некоторое время продолжается) и получают сво¬боду делать что пожелают, включая женитьбу и замужество. Если они этого хотят, то образуют супружеский союз. Если нет — оказываются среди одиноких, в соответствующей части Неба. Но те, которых снедает вожделение, изгоняются.
д) Одинокие находятся в определенной части Неба, посколь¬ку атмосфера совершенного одиночества повреждает атмосферу супружеской любви, которая является атмосферой Неба. Это именно и есть атмосфера Неба, ибо она нисходит от небесного су¬пружества Господа и Церкви.
55 Ко всему сказанному прибавлю две достопамятные истории. Первая такова. Однажды я услышал приятнейшую мелодию, нис¬ходившую с Неба. Эту простую мелодию напевали девы и моло¬дые женщины. Сладость их пения была сродни любовному чувст¬ву, порожденному гармонией. Небесное пение есть не что иное, как озвученная любовь, то есть чувство, выраженное модуляция¬ми голоса. Ибо как слова выражают мысли пение выражает чув¬ства. Исходя из ритмов и звучания ангелы могут сказать, какие чувства пение выражает.
В это время кругом меня было множество духов, и я услышал от некоторых, что им доводилось слышать эту приятную мелодию и что эта мелодия выражала любовное чувство, истоков которого они не знали. Они делали различные предположения, но тщетно. Они полагали, что песня, возможно, передает чувства жениха и невесты после помолвки. Некоторые считали, что это чувства жениха и невесты, вступающих в брак, другие же думали, что в песне говорится о чувствах мужа и жены в первую брачную ночь.
И тогда среди них появился ангел и сказал: «Они поют о цело¬мудренной любви к противоположному полу».
Но те, которые стояли вокруг, спросили: «Что значит цело¬мудренная любовь к противоположному полу?»
Ангел ответил: «Это любовь мужчины к девице или жене с прекрасной фигурой и приятными манерами, без каких-либо по¬хотливых мыслей. То же относится к любви женщины к мужчи¬не». Сказав это, ангел исчез.
Песнь продолжалась, и теперь, когда они знали, о каком чув¬стве в ней пелось, они слушали ее совсем иначе, каждый в соот¬ветствии со своим пониманием любви. Те, которые смотрели на женщин целомудренно, воспринимали мелодию как гармонич¬ную и приятную. Те же, кто смотрел на женщин с вожделением, воспринимали ее как лишенную гармонии и унылую. Те же, кто смотрел на женщин с презрением, воспринимали ее как диссони¬рующую и грубую.
Внезапно то место, где они стояли, превратилось в театр, и они услышали голос: «Изучите эту любовь».
Тогда явились перед ними некоторые духи из различных сооб¬ществ. Среди них были ангелы в белом. И ангелы сказали: «В этом духовном мире мы рассматривали различные виды любви, не только любовь мужчины по отношению к мужчине и женщины по отношению к женщине, но и взаимную любовь мужа и же¬ны, а также любовь мужчины к женщине и женщины к мужчине. У нас была возможность посетить различные сообщества и изу¬чить их. И единственным местом, в котором мы обнаружили эту целомудренную всеобщую любовь к противоположному полу, было место, в котором люди обладали этой неувядающей вневре¬менной способностью благодаря их истинной супружеской люб¬ви. И они располагаются на самом высоком небе.
Мы также смогли наблюдать влияние этой любви на наши сер¬дечные чувства. И мы ясно ощутили, что нет слаще любви, чем любовь двух супругов, чьи сердца бьются как одно. Но мы просим вас изучить эту любовь, потому что она для вас нова и вам неведо¬ма, ибо это само по себе приятно. На Небе мы называем ее небес¬ной сладостью».
И они стали обсуждать этот вопрос.
Первыми заговорили те, кто не мог целомудренно думать о су¬пружестве. И они высказали следующее мнение: «Какой мужчина при виде прекрасной и способной к любви молодой женщины или жены может сдержаться и очистить свои мысли до такой степени, чтобы возлюбить ее красоту и вовсе не возжелать ее? Разве это возможно? Кто сможет превратить врожденное каждо¬му мужчине вожделение в такое целомудрие, изменить то, что есть, и при этом испытывать любовь? Когда любовь половая пере¬дается из ваших глаз в ваши мысли, разве может эта любовь удов¬летвориться видом женского лица? Разве не переходит она ниже, к ее груди — и еще ниже? Нет никакого смысла в словах ангелов о том, что эта любовь может быть целомудренной и в то же вре¬мя сладчайшей из всех любовей и единственно возможной у мужей, которые испытывают истинную любовь к супружеству, а следовательно, которые обладают высочайшей потенцией со своими женами. Когда они видят прекрасных женщин, разве мо¬гут они, единственные из всех людей, сохранять свои мысли на высочайшем уровне и держать их там в безопасности, в уверенно¬сти, что они не опустятся и не устремятся к тому предмету, кото¬рый и производит такую любовь?»
Следующими заговорили те, кто были одновременно холодны и горячи. Холодны к своим женам и горячи к противоположному полу. Они сказали: «Что означает целомудренная любовь к проти¬воположному полу? Разве сам термин «целомудренная половая любовь» не содержит в себе противоречие? И с этим противоречием чем она является, как не чем-то лишенным своих основных атрибу¬тов? А значит, она ничего из себя не представляет. Как может цело¬мудренная любовь к противоположному полу быть сладчайшей из любовей, когда целомудрие лишает ее сладости? Все вы знаете, в чем состоит сладость любви. Если же всякую идею, связанную с этим, изгнать, в чем тогда сладость и откуда она проистекает?»
Некоторые иные сказали так: «Мы были с прекраснейшими из женщин и не испытали никакого желания. Итак, нам известно, что такое целомудренная любовь к противоположному полу».
Но их товарищи, которые знали об их похотливости, отвеча¬ли: «Вы были неспособны в это время к соитию, а поэтому проти¬воположный пол вас не интересовал. Это не целомудренная любовь к противоположному полу, но, напротив, конечный ре¬зультат нечестивой любви».
Когда они услышали это, возмущенные ангелы попросили вы¬сказаться тех, которые стояли справа, лицом к югу. И они сказали: «Существует любовь между мужчинами, любовь между женщина¬ми, любовь между мужчинами и женщинами. Все эти три вида любви совершенно отличны одна от другой. Любовь между муж¬чинами — это любовь между пониманием и пониманием, ибо чело¬век создан, а следовательно и рожден, чтобы стать понимающим. Любовь между женщинами — приязнь к мужскому пониманию, ибо женщина создана, а затем рождена, чтобы стать любовью к мужскому пониманию. Эти виды любви: мужчин к другим муж¬чинам и женщин к другим женщинам не проникают глубоко в их сердца. Они остаются снаружи и лишь соприкасаются одна с дру¬гой и не соединяются внутренне вместе. Вот почему два мужчины ссорятся и противоборствуют, как два бойца. И женщины проти¬востоят друг другу своими похотениями, как два комедианта, изо¬бражающие первую схватку. Любовь же между мужчинами и жен¬щинами — это любовь понимания и приязни к пониманию, и эта любовь глубоко проникает в них и соединяет их вместе. Это со¬единение и есть такая любовь. Союз разума, но не тел в то же вре¬мя, или попытка союза только разума и есть духовная, а следова¬тельно, целомудренная любовь. Эта любовь возможна лишь у тех, кто испытывает истинную любовь к супружеству и кто обладает благодаря этому высшей потенцией, ибо целомудрие охраняет каждого от влияния на него любви ко всякому женскому телу, кроме тела жены. А поскольку они обладают этой огромной потенци¬ей, они не могут удержаться от любви к противоположному полу и при этом противостоять нечестивым мыслям и желаниям. Итак, любовь к противоположному полу для них целомудренна. Это внутренняя, духовная дружба в собственном смысле этого слова, которая получает свою сладость от их огромной целомудренной потенции. Их сила столь велика, ибо они целиком отринули по¬хоть и целомудренны оттого, что любят только своих жен. Итак, любовь, которую они испытывают, целомудренна, ибо она про¬буждается не плотью, но духом, и она сладка, ибо женская красо¬та воздействует и на разум по врожденному чувству».
Многие из собравшихся закрыли ладонями уши, услышав та¬кие речи, говоря: «Эти слова причиняют нам ушную боль, а вещи, которые вы говорите, для нас бесполезны».
То были нечестивые люди. И тогда мы вновь услышали песню с небес, и она была слаще, чем прежняя. И для тех, что были не¬честивы, она казалась такой какофонией, что они выбежали из театра, чтобы не испытывать страданий и не слышать этого шума. Остались лишь некоторые из тех, кто был чувствителен к цело¬мудрию супружеской любви.
История вторая. Однажды, когда я разговаривал в духовном мире с ангелами, мне пришла в голову удачная мысль посмотреть на Храм Мудрости, который я видел однажды. И я спросил их, как можно попасть туда. Они ответили: «Следуй свету, и ты туда по¬падешь».
Я спросил: «Что вы имеете в виду, когда говорите «следуй све¬ту»?» Они ответили: «Наш свет светит ярче и ярче по мере того, как ты приближаешься к храму. Так что следуй туда, где свет ярче. Наш свет исходит от Господа, как солнце, а это и есть премудрость».
Тогда, сопровождаемый двумя ангелами, я пошел по направ¬лению к усиливающемуся свету и так восходил по крутой стезе все выше и выше на вершину холма, который был расположен в южной стороне. И там я увидел великолепные ворота. Страж¬ник, увидев со мной ангелов, отворил их. Тут была дорога, обса¬женная пальмами и лавровыми деревьями, по которой мы и преследовали.
Дорога эта петляла и привела в сад, посреди которого стоял Храм Мудрости. Когда я посмотрел вокруг, я увидел маленькие домики, подобные храму, в которых были премудрые. Мы зашли в один из них и поговорили с хозяином, стоявшим у входа. Мы объяснили ему, почему и как сюда попали. «Добро пожаловать, — сказал он, — входите, усаживайтесь. Давайте поговорим по-дру¬жески о премудрости».
Я увидел, что внутри маленький домик был разделен на две части, но при этом помещение по-прежнему составляло одно це¬лое: он был разделен стеной, но казалось, что все помещение — одна комната, поскольку стена была прозрачной. И стена эта бы¬ла словно из чистейшего хрусталя.
«Почему это так?» — спросил я.
«Я не один, — ответил он. — Со мной моя жена, и мы вдвоем, но в то же время нас не две, но одна плоть».
Я сказал: «Я знаю, вы мудрый человек. Что же может быть об¬щего у мудрого человека, олицетворяющего саму премудрость, с женщиной?»
На лице нашего хозяина выразилось некоторое неудовольст¬вие. Он указующе вытянул руку, и мы увидели других премудрых людей из соседних домов, которые пришли поучаствовать в на¬шей беседе. Наш хозяин шутливо сказал: «Наш гость хочет знать, что может быть общего у мудрого человека, или у мудрости, с женщиной».
Все на это рассмеялись и сказали: «Как может быть мудрый че¬ловек, или мудрость, без женщины, то есть без любви? Жена — это любовь мудрого к мудрости».
Но хозяин сказал: «Давайте побеседуем о премудрости. Давай¬те прямо теперь поговорим о том, что есть женская красота».
И они по очереди заговорили. Первый сказал: «Вот что: Гос¬подь создал женщину ради привязанности мужчины к мудрости и ради любви к мудрости. А любовь к мудрости и есть красота».
Второй сказал: «Вот что: Господь создал женщину через муд¬рость мужчины, потому что Он создал ее для мужчины, и следо¬вательно, она — воплощение мудрости, вдохновленное любов¬ным чувством. А любовное чувство есть сама жизнь. Итак, женщина есть жизнь в премудрости, хотя мужчина и есть прему¬дрость. И жизнь в премудрости есть красота».
Третий сказал: «Вот что: женщины могут чувствовать радости супружеской любви, и все их тело — это орган, воплощающий это
Состояние супругов после смерти
понятие. Итак, красота — это воистину дом радостей супружес¬кой любви».
Четвертый дал такое объяснение: «Господь взял красоту и изящности жизни от мужчины и вдохнул их в женщину. Итак, без союза с жизненной красотой и утонченностью женщины мужчина дик, угрюм, сух и отталкивающ. Он проявляет мудрость исключительно ради собственной выгоды, что на деле означает глупость. Но когда мужчина соединяется со своей жизненной красотой и утонченностью, воплощенными в жене, он делается счастливым, дружелюбным, привлекательным и любезным, и та¬ким образом — премудрым».
Пятый так изъяснил свое отношение: «Женщины созданы прекрасными не сами по себе, но исключительно ради мужчин, чтобы смягчать мужскую грубость, способствовать тому, чтобы мысли их были менее резкими и обогревать их холодные сердца. И именно это происходит, когда мужчина составляет одну плоть со своей женой».
Шестой высказал такие соображения: «Вселенная, которую создал Господь, совершенна, и ничто не может называться более совершенным, чем женщина с ее прекрасным лицом и приятны¬ми манерами. Это заставляет мужчину благодарить Господа за Его великодушие и платить Ему за это приятием Его Господней пре¬мудрости».
После того как мы выслушали все это и многое другое, через хрустальную стену стало видно, как появилась жена хозяина и ска¬зала своему мужу: «Пожалуйста, скажи что-нибудь».
И когда он заговорил, в его суждениях была заметна жизнен¬ность премудрости, исходившая от его жены. Ибо ее любовь соот¬ветствовала тональности его голоса. И одно это уже указывало на то, что все сказанное выше было верным. После чего мы осмот¬рели Храм Мудрости, а также райский сад вокруг него, и, испол¬нившись счастья от этого зрелища, покинули это место, дошли до ворот, а затем спустились по крутой стезе, по которой пришли сюда.

Глава
IV
ИСТИННАЯ СУПРУЖЕСКАЯ ЛЮБОВЬ

57 Супружеская любовь бесконечно разнообразна. У разных лю¬дей она различна. Она представляется одинаковой, если судить о ней с точки зрения тела. Однако суждение тела не может ото¬бразить всю картину целиком, ибо тело отличают грубость и ту¬пость. Телесное суждение есть суждение разума, основанное на пяти чувствах.
Для тех же, кто судит о том духовным суждением, эти разли¬чия очевидны. И они тем заметнее, чем выше эти люди поднима¬ют свой духовный взор с пяти чувств вверх, где больше света. В конце концов они могут разрешить этот вопрос с помощью ра¬зума, и тогда становится очевидным, что супружеская любовь у разных людей различна.
Но уж вовсе никто — даже самые разумные — не может ви¬деть бесконечное разнообразие такой любви с разумной яснос¬тью, не имея представления о том, что собой представляет ее сущность и чистота — точнее, что она собой представляла, когда Господь вместе с жизнью вдохнул ее в человека. Не зная этого ее состояния, совершеннейшего из возможных, бесполезно иссле¬довать ее различные проявления, ибо в таком случае не будет не¬коей отправной точки, исходя из которой только и можно эти различия определить и притом, поскольку они зависят от общего положения, определить так, чтобы их можно было представить не обманно, но четко. Вот почему я решился начать с описания та¬кой любви в ее истинном состоянии — какой она была тогда, ког¬да Господь вдохнул ее в человека вместе с жизнью. Эта глава называется «Истинная супружеская любовь», ибо именно в перво¬бытном состоянии человек познал истинную супружескую лю¬бовь. Описывать ее я буду в следующем порядке:
(1) Существует истинная супружеская любовь, столь ред¬кая сегодня, что люди не только не знают, что это такое, но даже едва ли знают, что она есть.
(2) Источником этой любви является супружество блага и истины.
(3) Эта любовь соотносится с супружеством Господа и Церкви.
(4) В силу своего происхождения любовь эта является не¬бесной, духовной, святой, добродетельной и чистой, и она превыше всякой иной любви, которую ангелы на Небе и люди на земле получили от Господа.
(5) Супружеская любовь является основой всякой небес¬ной, духовной, а следовательно, и всякой земной любви.
(6) И все радости и удовольствия, от первого до последне¬го, собраны воедино в этой любви.
(7) Но лишь те, кто близок к Господу, почитают истины Церкви и совершают в ней благодеяния, познают такую лю¬бовь и могут ее испытывать.
(8) Эта любовь была высшим видом любви среди народов древности, живших в Золотом, Серебряном и Медном веках, а после она постепенно была утрачена.
Далее следуют пояснения к этим определениям.
(1) Существует истинная супружеская любовь, столь ред¬кая сегодня, что люди не только не знают, что это такое, но даже едва ли знают, что она есть. Существует такая супру¬жеская любовь, какая описана в нижеследующих параграфах. Это можно с уверенностью утверждать, исходя из первоначального состояния этой любви, когда она прокладывает себе путь и про¬никает в сердце молодого мужчины или женщины — иными сло¬вами, проявляется в мужчине, когда он начинает испытывать лю¬бовь лишь к одной женщине из всех, желая на ней жениться, а также во время помолвки, в ожидании свадьбы и, наконец, на свадьбе и в первые дни после нее. В такое время кто не согла¬сится и не присоединится к мнению, что эта любовь является ос¬новой всякой иной любви, а следовательно, все радости и удо¬вольствия, от первого до последнего, собраны в ней воедино? И кому неведомо, что после этого чудесного времени радости те проходят и исчезают одна за другой, пока не наступает пора, когда супруги их уже едва замечают? И тогда если кто-либо скажет им, как прежде, что эта любовь является основой всякой любви и что в ней собраны воедино все радости и удовольствия — они этого не примут и с этим не согласятся. Они, возможно, скажут, что все это пустяки или непостижимая тайна.
Отсюда ясно, что первоначальная стадия любви в браке соот¬ветствует истинной супружеской любви и являет собой как бы ее образ. Так случается потому, что половая любовь, которая являет¬ся нечестивой, оказывается тогда отброшенной, и на ее место встает любовь к одному человеку противоположного пола, како¬вая и есть любовь истинно супружеская и целомудренная. Разве кто-либо в такой период не смотрит на женщин без всякого инте¬реса, ибо лишь вид избранницы вызывает в нем любовь?
59 Итак, истинная супружеская любовь встречается так редко, что людям неведомо, какова она на самом деле, они даже не представляют себе, что она существует, ибо состояние счастья на¬кануне свадьбы сменяется впоследствии состоянием безразличия и апатии. Причин, по которым так происходит, слишком много, чтобы их все здесь перечислять, они будут рассмотрены ниже, в соответствующем месте, где говорится о причинах охлаждения, разлук и разводов. Из этого видно, что для большинства людей сегодня’ и зрелище, и понимание супружеской любви сведено до минимума, так что им не только не ведомо, какова она, но они ед¬ва ли могут представить, что она существует.
Известно, что с рождения человек заботится только о своем теле; с течением времени он все более постигает внутренность природных вещей, тем самым становясь все более разумным, и в конце концов обретает жизнь в духе. Он продвигается по это¬му пути шаг за шагом, ибо телесное бытие подобно почве, на ко¬торой один за другим высаживаются семена природного, разум¬ного и духовного. Практически то же самое происходит, когда человек вступает в брак. Он делается более человечным, ибо со¬трудничает со своей супругой и действует с ней заодно. Но это происходит на начальном этапе, когда брачная жизнь, как уже го¬ворилось, соответствует образу супружеской любви. Супружес¬кая жизнь начинается с единения на физическом уровне, затем — на уровне природного мира и далее — до полного единения.
Исходя из этого те, кто любит лишь телесно, по законам при¬родного мира и только в этом смысле использует свой разум, спо¬собны соединиться воедино только внешне. Но когда внешние приятности проходят, внутреннего человека охватывает холод, и это разрушает счастье любви на уровне разума, а следовательно, и телесно — а коль скоро телесно, то, следовательно, и умственно. И так продолжается до тех пор, пока у человека вовсе не стирают¬ся из памяти воспоминания о первом этапе супружества, и, следо¬вательно, вообще о том, что это такое. Так случается в наши дни со многими людьми, и люди явно не знают, что есть истинная супру¬жеская любовь и даже едва-ли догадываются о ее существовании.
Совсем иначе дело обстоит у людей духовных. Для них первый этап — это вступление в состояние неизбывного счастья, и это счас¬тье постоянно возрастает, а вместе с этим возвышается и уровень их . духовного и разумного понимания, с которым соединяется природ¬ная и чувственная жизнь тела каждого супруга, так что партнеры в браке соединяются и сливаются в одно. Но таких людей немного.
60 (2) Источником этой любви является супружество блага и истины. Всякий разумный человек признает, что все в мире свя¬зано с благом и истиной, ибо это вселенские понятия. И он не оши¬бется, если признает, что благо связано с истиной, а истина — с бла¬гом в каждой и всякой детали вселенной, ибо это также вселенский факт. Причина, по которой все в мире связано с благом и истиной, а благо связано с истиной и наоборот, заключается в том, что и то и другое исходит от Господа, и исходят они от Него,, как целое. Две вещи исходят от Господа: любовь и мудрость. Они исходят от Него оттого, что они — это Он. И все* что связано с любовью, зовется бла¬гом, в то время как все, что связано с мудростью, зовется истиной. Ибо и то и другое исходит от Него, Создателя, а это означает, что и то и другое заключено во всем, что Он создал. Тепло и свет, исхо¬дящие от солнца, демонстрируют это. Все на земле происходит от них, ибо все произрастает от его тепла и света и от того, что и теп¬ло, и свет сопутствуют друг другу. Тепло в природе соотносится с духовным теплом, которое есть любовь, в то время как свет соот¬носится с духовным светом, который есть мудрость.
61 В следующей главе будет показано, что супружеская любовь происходит от супружества блага и истины. Здесь говорится об этом только затем, чтобы показать, что супружеская любовь не¬бесна, духовна и свята, ибо она исходит из небесного, духовного и святого источника. А также затем, чтобы показать, что источ¬ником любви в супружестве является супружество блага и исти¬ны, и будет уместно ненадолго прерваться и кое-что пояснить. Как я уже сказал, существует некое сочетание блага и истины во всяком и каждом творении, и это сочетание получается лишь тогда, когда оно обоюдно, ибо лишь односторонняя связь его разрушает.
Итак, поскольку союз блага и истины существует и поскольку он обоюден, это означает, что истина принадлежит благу, или ис¬тина исходит из блага, а благо принадлежит истине, или благо есть следствие истины. Эта истина, которая принадлежит благу, или исходит из блага и пребывает в мужчине, есть мужское нача¬ло. А благо, которое принадлежит истине, или которое есть след¬ствие истины, пребывает в женщине и есть женское начало. И между этими двумя понятиями существует брачный союз, что станет ясно из следующего параграфа. Я упомянул об этом здесь лишь для того, чтобы ознакомить с этим представлением.
(3) Эта любовь соотносится с супружеством Господа и Церкви. Иными словами, муж и жена любят друг друга, как Гос¬подь любит Церковь и желает, чтобы Церковь любила Его. Хрис¬тианскому миру известно о связи между тем и другим, но пока не известно, какова эта связь, а потому нижеследующий параграф посвящен разъяснению того, что эта связь собой представляет. Я говорю об этом здесь, чтобы показать, что любовь в супружестве небесна, духовна и свята, ибо она соотносится с небесным, духов¬ным и святым супружеством Господа и Церкви.
Более того, эта связь вытекает из источника супружеской любви, который есть любовь блага и истины (о чем говорилось в предыдущем параграфе), поскольку супружество блага и исти¬ны есть Церковь и человечество. Ибо супружество блага и исти¬ны есть то же самое, что супружество благодеяния и веры, так как благо есть благодеяние, а истина есть вера, и супружество их • является основой Церкви. Невозможно этого не видеть, ибо эта истина универсальна, а все универсальные истины легко распоз¬нать, стоит лишь заговорить о них. Так происходит благодаря влиянию Господа и Его небесному покровительству.
Итак, поскольку Церковь — Господня, ибо исходит от Господа, и поскольку супружеская любовь соотносится с супружеством Гос¬пода и Церкви, это означает, что такая любовь исходит от Господа.
Однако в параграфе, упомянутом выше (№ 64), будет разъяс¬нено, как Господь создает Церковь для двух супругов и через них создает супружескую любовь. Я только замечу, что Господь созда¬ет Церковь для мужчины, а через мужчину для его жены, а когда она готова для них обоих, это уже совершенная Церковь. Ибо со¬пряжение блага и истины к тому времени делается полным, а со¬пряжение блага и истины есть Церковь. Позже, в своем месте, я покажу с помощью последовательных рассуждений, что стремле¬ние соединиться, которое есть супружеская любовь, пропорцио¬нально сопряжению блага и истины, которым является Церковь.
(4) В силу своего происхождения любовь эта является небес¬ной, духовной, святой, добродетельной и чистой, и она превы¬ше всякой иной любви, которую ангелы на Небе и люди на зем¬ле получили от Господа. Выше было отчасти разъяснено, что супружеская любовь соответствует тому, что собой представляет ее источник: супружество блага и истины, но то было лишь предварение. Было также объяснено, что эта любовь совершенно соответст¬вует супружеской любви Господа и Церкви. Два эти супружества, от которых произошла супружеская любовь, есть сама святость, а потому если супружеская любовь получена от ее Создателя, Кото¬рый есть Господь, святость пребывает в ней через Него. Эта свя¬тость постоянно делает супружескую любовь утонченнее и целому¬дреннее. И эта любовь становится чище день ото дня, если есть на то воля человека и если он делает для этого необходимые усилия.
Супружеская любовь называется небесной и духовной, по¬скольку она свойственна ангелам на Небе, ибо эти ангелы духов¬ны. Причина, по которой их называют духовными, состоит в том, что небесные ангелы заключают в себе любовь и премудрость, ко¬торая из нее вытекает, в то время как духовная любовь суть пре¬мудрость и любовь, которая из нее вытекает. То же относится к их супружеским связям.
Итак, поскольку у ангелов с верхнего и нижнего неба сущест¬вует супружеская любовь, как показано в первой главе о супруже¬стве на Небе, это подтверждает, что такая любовь свята и цело¬мудренна.
В силу своего происхождения такая любовь более свята и це¬ломудренна, чем всякая другая из тех, что бывают у ангелов и у лю¬дей, ибо она является главной среди всех других видов любви. В следующем параграфе рассказывается об этом ее главенстве.
65 б) Супружеская любовь является основой всякой небес¬ной, духовной, а следовательно, и всякой земной любви. В силу своего происхождения супружеская любовь является основной из всех видов любви на Небе и в Церкви, ибо ее источником явля¬ется супружество блага и истины, и все прочие виды любви, кото¬рые олицетворяют для человека Небо и Церковь, исходят из это¬го супружества. Благо в этом супружестве создает любовь, а истина создает мудрость, а когда любовь принимает мудрость или .соединяется с ней, тогда она и становится любовью. Когда мудрость, в свою очередь, принимает любовь или соединяется с ней, она становится мудростью.
Истинная супружеская любовь есть не что иное, как любовь и мудрость, слитые воедино. Два супруга, у которых или внутри которых однажды возникла такая любовь, суть ее подобие и фор¬ма. И на Небе, где лица принимают истинные выражения любви, все люди уподобляются ей. Ибо, как я уже показал, она пребыва¬ет с ними везде и всюду.
Итак, поскольку два супруга являют собой образ и форму та¬кой любви, из этого следует, что всякая любовь, которая исходит от образа такой любви, является ее подобием. И поскольку су¬пружеская любовь является небесной и духовной, таковы и про¬чие виды любви, происходящие от нее. Супружеская любовь яв¬ляется родителем, а прочие виды любви — ее дети. Вот почему от браков ангелов на небесах происходят духовные чада — то есть любовь и мудрость, или блага и истины (об этом см. выше, №51).
66 Вы можете видеть, и это подтверждается очевидными факта¬ми, что люди были созданы ради этой любви, а позднее — сформи¬рованы ею. Мужчина создан, чтобы стать мудрым, побуждаемым любовью к пребыванию в мудрости, а женщина создана, чтобы стать любовью мужчины к его премудрости, в соответствии с той премудростью. Из этого ясно, что оба супруга являются образом и подобием супружеской любви и мудрости, или блага и истины.
Необходимо знать, что не существует ни блага, ни истины вне субстанции, их материальной формы. Не бывает абстрактных бла¬га и истины, ибо в таком случае им негде было бы пребывать. Их нельзя представлять себе быстротечно-мимолетными. Хотя наш разум рассматривает их как отвлеченные понятия, он не может их мыслить вне связи с объектами. Ибо все идеи, даже самые возвы¬шенные, вещественны, то есть связаны с материей. Следует также заметить, что материя не существует без формы. Материя без формы не есть нечто, ибо ей нельзя придать никаких свойств, а объект, не обладающий свойствами, есть теоретическая фикция.
Я добавил эти философские замечания, чтобы таким образом еще показать, что два супруга, которые наслаждаются истинной супружеской любовью, являются действительной формой супру¬жества блага и истины, или любви и мудрости.
67 Поскольку земные виды любви происходят от духовных ее ви¬дов, а духовные виды — от небесных, можно сказать, что супру¬жеская любовь — основа всех видов небесной и духовной любви, и, соответственно, также всех видов земной любви. Земная лю¬бовь связана с себялюбием и любовью, относящейся к природно¬му миру; духовная любовь связана с любовью к ближнему, а небес¬ная — с любовью к Господу. А поскольку виды любви состоят в такой связи меж собой, порядок, в котором они следуют и явля¬ются людям, очевиден. И когда они располагаются в таком поряд¬ке, земные виды любви получают жизнь от духовной любви, а ду¬ховные — от небесной. И все они располагаются в таком порядке от Господа, от Которого и исходят.
68 (6) И все радости и удовольствия, от первого до последне¬го, собраны воедино в этой любви. Каждая приятность, ощуща¬емая человеком, связана с его любовью. Любовь раскрывает се¬бя — существует и живет — через подобные вещи. Известно, что удовольствие усиливается, когда усиливается любовь и по мере того, как сопровождающие чувства сближаются с главенствующей любовью в человеке. Итак, поскольку супружеская любовь является основой всех видов благой любви и поскольку она слов¬но выгравирована на всех чертах, составляющих неповторимую человеческую личность, как говорилось прежде, следствием это¬го является то, что от такой любви удовольствий получается гораздо больше, чем от всякой иной. Эти удовольствия хороши именно благодаря наличию этой любви и, более того, благодаря ее вовлеченности в эти удовольствия. Ибо она раскрывает внут¬ренние пределы и разума и тела по мере того, как ее сладостный поток истекает через них, делая ее очевидной.
Все радости, от высочайших до самых низких, собраны в этой любви воедино, ибо от нее исходит большее благо, чем от прочих видов любви, — от нее происходит приумножение человеческого рода, а благодаря этому—приумножение ангелов небесных. Тако¬ва цель творения и, следовательно, результатом этого являются все благости, радости, все виды счастья, дружбы и наслаждений, какими когда-либо Господь одаривал людей, ибо они собраны во¬едино в этой любви, которая у них есть.
Удовольствия, получаемые от пяти чувств — зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания, — показывают, что радости следуют своему назначению и что человек получает удовольствия в соот¬ветствии со своей любовью к деятельности. Всем чувствам соот¬ветствуют свои удовольствия, различающиеся согласно их осо¬бому назначению. Чего же может недоставать в удовольствии супружеской любви, назначение которой охватывает все прочие?
Насколько мне известно, немногие признают, что все радости и удовольствия, от высочайшего до самого низменного, собраны воедино в супружеской любви, ибо истинная супружеская лю¬бовь, в которой они собраны, сегодня стала такой редкостью, что люди даже не знают, что это такое, и они едва ли догадываются, что она вообще существует (как было пояснено и доказано выше, в № 58—59), ибо только в истинной супружеской любви пребывают истинные радости. А поскольку они столь редки на земле, единст¬венная возможность описать ее исключительные удовольствия по¬явилась у меня благодаря рассказам ангелов, которым она ведома.
Они рассказали, что ее внутренние удовольствия — удоволь¬ствия души, которую прежде всего затрагивают супружеские от¬ношения любви и мудрости, или блага и истины, исходящих от Господа, — выше понимания, а следовательно, они не поддаются описанию. Они принадлежат покою и целомудрию. Но, как сказа¬ли ангелы, эти удовольствия становятся все более понятны по ме¬ре того, как опускаются ниже. В высших уровнях сознания они воспринимаются как блаженство, в низших — как благие чувствования, в сердце — как удовольствия, какие блаженство и благие чувствования могут доставить. И оттуда они распределяются по всем частям тела, а затем собираются в его высших частях, прояв¬ляясь, как величайшее из удовольствий.
Ангелы поведали и о других удивительных вещах, касающихся удовольствий. Они сказали, что различные виды удовольствий, затрагивающих души супругов,—так же, как и те, что касаются их разума и исходят от тех, что касаются души; и те, что касаются сердца и исходят от разума, — бесконечны и также длятся вечно, и чем больше в муже мудрости, тем эти удовольствия делаются ярче. Так происходит потому, что ангелы-мужья всегда пребыва¬ют во цвете лет, и также потому, что нет для них большего бла¬женства, чем становиться все мудрее.
И еще многое из того, что поведали ангелы о своих увеселе¬ниях, будет изложено в этой книге, особенно в историях, кото¬рые следуют после глав.
70 (7) Но лишь те, кто близок к Господу, почитают истины Церкви и совершают в ней благодеяния, познают такую лю¬бовь и могут ее испытывать. Лишь те, кто близок к Господу, могут познать такую любовь, ибо моногамная любовь — одного мужчины и одной женщины — соотносится с супружеством Гос¬пода и Церкви, и потому, что их источником является супружество блага и истины (см. 60 и 62). Истинная супружеская любовь ис¬ходит от Господа и предназначается тем, кто близок к Нему воистину, благодаря этому источнику и этой связи. Единственная возможность в точности это установить — это особо обсудить две вещи, еще никем не установленные, что осуществлено в ниже¬следующих главах. Происхождение супружеской любви, во-пер¬вых, от супружества блага и истины, и во-вторых — от супружест¬ва Господа и Церкви, а также как они между собой сообщаются. Также станет очевидным, что это вытекает из идеи, что супруже¬ская любовь каждого человека зависит от того, насколько глубо¬ко он проникся идеей Церкви.
Всякий человек может испытывать любовь—в том числе истин¬но супружескую — лишь в том случае, если он получает ее от Гос¬пода. Те, кто ее получает, воистину близки Господу и живут с Ним в сердце. Это происходит потому, что такая любовь, благодаря своему источнику и соответствию, более небесна, духовна, свята, цело¬мудренна и чиста, чем всякая иная любовь, какую могут испытывать ангелы на Небе и воцерковленные люди (см. выше, № 64), и эти ка¬чества любви пребывают лишь в тех, кого соединяет вместе Гос¬подь и кого Он помещает в общество ангелов небесных. Для таких людей свободная любовь вне брака, то есть как бы супружеские от¬ношения с другими людьми — это погибель души, или адова топь. И чем решительнее женатый мужчина избегает подобных отноше¬ний — даже фантазий и побуждений к такой любви, — тем более его супружеская любовь целомудренна и духовна и когда он живет в природном мире и потом, когда обитает на Небе.
Никакая любовь не может быть совершенно чистой ни у челове¬ка, ни у ангелов, и эта любовь в том числе. Но Господь присматрива¬ется, к чему склонен человек, и чем более человек настроен на та¬кую любовь, тем более получает его любовь целомудрия и святости, и это происходит постоянно. Лишь те, кто получает духовную лю¬бовь к супружеству от Господа, могут ее испытывать, ибо Небо пре¬бывает в ней, а для человека из природного мира такая любовь нахо¬дит удовлетворение лишь в плотских радостях, а потому он не может приблизиться к Небу или ангелу, ни, по той же причине, к другому человеку, познавшему такую любовь. Ибо эта любовь — основа всех видов небесной и духовной любви (см. выше, 65—67).
Эту истину я познал на собственном опыте. Я видел, как в ду¬ховном мире демоны, которые готовились к аду, приблизились к счастливому ангелу и его жене. На расстоянии, едва приблизив¬шись, они сделались невменяемы и кидались к пещерам и ямам, чтобы укрыться в них. Злобные духи любят все, что содержит сходные с ними наклонности, сколь бы ни были они нечестивы, и бегут от небесных духов, ибо Небо целомудренно и не сходно с ними. Вы можете сделать такое заключение судя по тому, что изложено в гл. I (№ 10). 72 Люди, которые любят истины Церкви и совершают благие де¬ла, которым Она учит, достигают любви в супружестве и могут в ней пребывать благодаря тому, что никакую иную любовь Гос¬подь не принимает. Это те, кто живет в согласии с Господом, а по¬тому Он хранит в них эту любовь. Две вещи составляют Церковь ‘ Так называются самые злобные духи. См. № 514, окончание. и, следовательно, Небо в человеке: истинность его веры и его благодеяния. Истинность веры привносит в жизнь присутствие Господа, а благодеяния, предпринимаемые в соответствии с исти¬нами веры, знаменуют союз человека с Господом, а отсюда проис¬текает связь с Церковью и Небом. Истинность веры обнаруживает, что Господь ближе к человеку, ибо это — свет. Духовный свет представляет собой именно это и более ничего. Благодеяния зна¬менуют союз с Господом, ибо они — суть тепло. Духовное тепло есть лишь это, ибо это — любовь, и благо в жизни есть любовь. Каждому известно, что всякий свет — даже зимний — знаменует присутствие, а тепло вместе со светом — союз. Ибо фруктовый сад и цветники видны при всяком свете, но они не цветут и не плодоносят, если к свету не добавляется тепло. Все сказанное приводит меня к заключению, что Господь не может поддержи¬вать супружескую любовь в тех, кто знает лишь истины Церкви, Он поддерживает ее в тех, кто, помимо того, что знает истины Церкви, принимает участие в ее благодеяниях. 73 (8) Эта любовь была высшим видом любви среди народов древности, живших в Золотом, Серебряном и Медном веках. История не содержит ‘свидетельств о том, что супружеская лю¬бовь была высшим видом любви для народов древности, которые жили в те далекие названные выше времена, ибо от них не дошло до нас письменных источников. То же, что дошло, относится к более поздним авторам, которые о тех народах упоминают и да¬же описывают чистоту и непорочность их жизни, равно как и их постепенное вырождение, образно говоря, от золота к железу. Но кое-что в последнем, Железном веке, что началось при жизни тех авторов, может быть собрано воедино из истории царей, су¬дей и мудрецов, называвшихся в Греции и других местах софи. Однако Даниил (2:43) пророчествовал, что тот век не мог про¬длиться так же долго, как живет само железо, и что он должен был стать как бы смесью железа и глины, которые, смешанные вместе, вовсе не обладают прочностью.
Итак, века Золотой, Серебряный и Медный завершились за¬долго до тех писателей, а следовательно, нам ничего не известно о браках в те времена на земле. И Господу было угодно открыть
‘ Отсюда происходит слово «софист».
это мне духовным путем, переместив меня на Небо, где находятся жилища тех людей, чтобы я из их уст узнал, каковы были супруже¬ства меж ними, когда они жили на земле. Ибо всякий, кто когда-либо покинул землю со времен творения, пребывает в духовном мире, а что касается их любви, то она неизменна и такой пребудет вовек. Поскольку об этом необходимо знать и говорить, и этим опре¬деляется святость супружества, я хочу обнародовать то, что узнал, по порядку, как увидел, в то время как бодрствовал, пребывая в ду¬хе, и обо всем том позднее напомнил мне ангел, в таком порядке я все и записал. А поскольку эти наблюдения, как и все прочие исто¬рии, рассказанные в предыдущих главах, происходят из духовного мира, я разделил их на шесть эпизодов, в соответствии с рассмат¬риваемыми историческими периодами.
74 Нижеследующие шесть историй о супружеской любви из ду¬ховного мира показывают, какова была эта любовь в начальные времена, какова она стала позднее и какова теперь. Они свиде¬тельствуют, что эта любовь постепенно утрачивала свою святость и чистоту, так что под конец превратилась в блуд. Но есть надеж¬да, что она восстановит свою изначальную, древнюю святость.
175 Первая история. Однажды, когда я размышлял о супружеской любви, у меня возникла потребность узнать, какова была эта лю¬бовь у тех, кто жил в Золотом веке, и какой она стала позже, в по¬следующие века, называвшиеся Серебряным, Медным и Желез¬ным. Мне было известно, что те, кто жил праведно в те времена, теперь пребывают на Небе, и я молил Господа, чтобы Он позво¬лил мне поговорить с ними и все разузнать.
И вдруг возле меня явился ангел! Он сказал: «Господь послал меня сопроводить тебя и составить тебе компанию, и вначале я должен указать тебе дорогу и проводить тебя к тем, кто жил в той эре, что названа золотой». Он сказал: «Путь туда труден. Он ведет через темный лес, через который ни один человек не мо¬жет пробраться, пока Господь не пришлет ему провожатого».
Это был духовный опыт. Я изготовился к дороге, и мы отпра¬вились на восток. На пути я увидел гору, столь высокую, что она достигала облаков. Мы пересекли великую пустыню и вошли в лес, о котором говорил ангел. В нем было множество различ¬ных деревьев, и росли они столь густо, что в лесу было темно. Через лес вело множество узких тропинок, и ангел сказал, что все они свиваются в лабиринт, и человек, идущий по ним, собьется с пути и попадет в нижний мир, который находится по краям ле¬са, если только Господь не откроет ему глаза и он не увидит олив¬ковые деревья и виноградники, обвившие их, и не подскажет ему, что идти надо шаг за шагом, от дерева к дереву. Лес этот таков для того, чтобы охранять подступы к горе, ибо там, на горе, долж¬ны находиться только первые из людей.
После того как мы вошли в лес, зрение наше прояснилось, и здесь и там мы видели оливковые деревья, обвитые виноград¬ником. Темно-синие гроздья свешивались с них. Оливковые де¬ревья образовывали протяженные спирали, и так мы шли круг за кругом, следуя от дерева к дереву по мере того, как они являлись нашему взору.
Наконец мы увидели рощу высоких кедров, на ветвях которых сидели орлы. Когда ангел увидел их, он сказал: «Теперь мы на го¬ре, недалеко от вершины».
Мы шли все дальше, и там, над рощей, был круглый луг, где паслись овцы и бараны. Они символизировали невинность и уми¬ротворенность людей с горы. Мы пересекли этот луг и увидели шатры, тысячи шатров — всюду, куда ни бросишь взгляд.
Ангел сказал: «Теперь мы находимся в лагере, в котором про¬живает воинство Господа. Так они называли себя и свои жилища. Эти люди древности жили в шатрах и в природном мире, а пото¬му живут в них и теперь. Но пойдем же в южную сторону, там со¬брались мудрейшие из них, мы можем там с кем-нибудь познако¬миться».
Пока мы шли, я заметил на удалении трех мальчиков и трех де¬вочек, сидевших у входа в один из шатров. Но когда мы подошли по¬ближе, они превратились в мужчин и женщин среднего возраста.
«Все жители этой горы издали кажутся детьми, — сказал ан¬гел, — поскольку пребывают в состоянии невинности, а невин¬ность представляется детством».
Мужчины, завидев нас, подбежали и спросили: «Откуда вы? И как вы сюда попали? Ваши лица непохожи на лица тех, кто жи¬вет на этой горе».
Ангел ответил им и объяснил, как мы пробирались через лес, а также рассказал о причине нашего появления.
Выслушав ангела, один из трех мужчин пригласил нас в свой шатер и провел внутрь. На муже том была надета мантия синего цвета, а под ней—туника из белой шерсти, на его жене была пур¬пурная тога и под ней расшитое льняное одеяние.
Поскольку я как раз размышлял о том, как жили в супружест¬ве люди в самые ранние времена, я поочередно близко вгляделся в мужа и жену и заметил в их лицах нечто, обозначавшее единст¬во душ. Я сказал: «Два как одно!»
«Но мы на самом деле едины, — ответил муж. — Ее жизнь заклю¬чена во мне, а моя — в ней. Мы — два тела, но одна душа. Союз меж нами — как единство двух вместилищ в груди, сердца и легких. Она—мое сердце, а я—ее легкие. Но здесь, когда мы говорим «серд¬це», мы подразумеваем любовь, и мудрость — когда говорим «лег¬кие», то есть она—любовь к моей мудрости, а я — мудрость ее люб¬ви. Из-за этого ее любовь внешне покрывает мою мудрость, а моя мудрость изнутри прорастает в ее любви. Вот почему ты видишь на¬ше единодушие, как ты говоришь, написанным на наших лицах».
Тогда я спросил: «Если у вас такое единение, можешь ли ты взглянуть на иную женщину, кроме как на твою жену?»
Он сказал: «Могу. Но моя жена едина со мной, а значит, мы смот¬рим вместе, и в этом взгляде нет даже намека на чувственность. Ибо когда я смотрю на прочих жен, я смотрю на них сквозь мою жену, которая есть моя единственная любовь. И моя жена знает обо всех моих наклонностях, так что она направляет мои помыслы и очищает их от всего несообразного; в то же время она возбужда¬ет во мне безразличие и страх перед всякой нечистотой. А потому мы здесь не можем с вожделением смотреть на жену ближнего: это все равно, что смотреть на свет нашего неба из мрака преис¬подней. По этой причине мы не можем себе вообразить привлека¬тельность похоти, не говоря уже о том, чтобы о ней рассуждать».
Он не мог сказать слово «блуд»: целомудренность их небесной жизни ему это не позволяла.
Мой ангел-провожатый сказал мне: «Ты слышал, что речь ан¬гелов на Небе есть речь мудрости. Они никогда не говорят просто так».
После того я огляделся вокруг и увидел, что их шатры словно облачены в золото. Я спросил: «Как это получилось?»
Он ответил: «Это пламенный свет сверкает, как золото. Он ос¬вещает и окрашивает золотом пологи нашего шатра, когда мы говорим о супружеской любви. Видишь ли, тепло нашего солнца, которое в сущности своей есть мудрость, тогда предстает в истин¬ном свете и расцвечивает свет, который в сущности своей есть мудрость, своим цветом — цветом золота. Так случается оттого, что супружеская любовь коренится в мудрости и любви, слитых воедино. Ибо мужчина рожден, чтобы стать мудростью, а женщи¬на рождена, чтобы стать любовью к мужской мудрости. И радость такого слияния заключается в супружеской любви между нами и нашими женами. За прошедшие тысячи лет мы прилежно уяс¬нили для себя, что такие радости относительно их обилия, степе¬ни и силы, превосходны и неповторимы, в соответствии с нашим почитанием Господа. Небесный союз, или небесное супружество между любовью и премудростью, проистекает от Него».
Когда он это сказал, я увидел яркий свет на холме среди шат¬ров и спросил, что это за свет.
«Он исходит из святилища, расположенного в шатре, в кото¬ром мы славим Господа», — ответил он.
Я спросил, могу ли я подойти ближе, и он ответил утверди¬тельно. Я подошел и увидел шатер, который был и снаружи и из¬нутри в точности таким, как описана была скиния, сооруженная в пустыне для сынов Израилевых, план которой был указан Мои¬сею на горе Синайской (Исход 25:40, 26:30). «Что в этом святили¬ще — спросил я, — излучает столько света?»
Он ответил: «Это скрижаль, на которой написано: Завет между Иеговой и небесами», — и более ничего не сказал.
И когда мы собирались уходить, я спросил: «Когда вы жили в природном мире, кто-либо из вас имел более одной жены?»
«Мне такое неведомо, — ответил он, — ибо мы и помыслить не можем о том, чтобы иметь не, одну жену. Те же, у кого возникали такие мысли, говорили нам, что, подумав о том, они ощущали, как небесное блаженство отдалялось от души и переходило от со¬кровеннейших к наиболее внешним частям тела — и так до ног¬тей, а с ними отдалялась их мужская сила. И когда это открылось, их изгнали с наших земель».
Сказав это, он подбежал к своему шатру и возвратился с гра¬натом, полным золотых зерен. Он подарил мне этот гранат, и я принес его обратно в память о пребывании моем с людьми, кото¬рые жили в Золотом веке. И вскоре, обменявшись приветствия¬ми, мы отправились в дорогу и возвратились домой. ,
76 Вторая история. На другой день тот же ангел явился мне и сказал: «Хочешь ли ты, чтобы я указал тебе дорогу и проводил к людям, которые жили в Серебряном веке, чтобы узнать у них о супружестве в их время?» И он добавил также, что к людям тем попасть можно не иначе, как с Господнего соизволения.
Это был духовный опыт, как и прежде, и мой провожатый со¬ставил мне компанию. Прежде всего мы пришли на холм, на ко¬тором соединялись восток и юг, и, покуда мы находились на его склоне, он указал мне на простиравшуюся перед нами долину, а в отдалении мы увидели вздымавшуюся гору. Между нею и хол¬мом, на котором мы стояли, была долина, а за ней плато, и после шел пологий склон. Мы спустились с холма, чтобы пересечь до¬лину, и здесь и там по сторонам встречая вырезанных из дерева и камня людей и различных животных, птиц и рыб.
Я спросил ангела: «Что это? Идолы?»
Он ответил: «Вовсе нет. Это—образы, представляющие различ¬ные добродетели и духовные истины. Люди этого века ведали о со¬ответствиях и о том, что каждый человек, зверь, птица и рыба соот¬ветствуют определенной добродетели или истине, несколько же совокупно представляют общераспространенную форму доброде¬тели или истины. Это то, что в Египте называлось иероглифами».
Мы направились через долину и достигли плато, и, когда ока¬зались на плато, увидели коней и колесницы. Кони были взнузда¬ны и запряжены по-разному, а колесницы имели разные формы: некоторые были вырезаны как орлы, некоторые — как киты, иные — как олени с рогами или единороги, и, наконец, мы увиде¬ли обозы, а по сторонам — стойла. Но когда мы подошли ближе, кони и колесницы исчезли, а вместо них мы увидели прогуливаю¬щихся по двое и беседующих людей.
Ангел сказал мне: «То, что на расстоянии представлялось коня¬ми, колесницами и стойлами, есть образы вразумленной мудрости людей этой эпохи. Ибо, по их соответствиям, конь является разум-. ной истиной, колесница — принципами истины, а стойла—это уче¬ния. Как видишь, все в этом мире кажется тем, чему соответствует».
Но мы проследовали далее, вверх по длинному склону и нако¬нец увидели город, в который и вошли. Идя по улицам и площа¬дям, мы смотрели на стоявшие окрест дома. Все они были из мра¬мора, к ним вели каменные лестницы и их украшали яшмовые колонны. Попадались нам и храмы, отделанные драгоценными камнями и имевшие цвет сапфиров и ляпис лазури.
Ангел сказал мне: «У них каменные дома, ибо камень соот¬ветствует истинам природного мира, а драгоценные камни — ду¬ховным истинам. Каждый, кто жил в Серебряном веке, был разу¬мен благодаря духовным истинам, а таким образом — и истинам природного мира. Серебро соответствует именно этому».
Бродя по городу, мы встречали на пути парочку за парочкой. То были мужья со своими женами, и нам захотелось, чтобы они пригласили нас к себе. И когда мы шли, пребывая в таком настрое¬нии, двое действительно пригласили нас пройти в дом. Мы во¬шли, и ангел объяснил им, как мы оказались на этом небе. «Нам хотелось выяснить кое-что о супружестве у людей древности. А вы и есть древние люди».
«На земле мы жили среди народов Азии, — ответили они, — и задачей нашего времени было изучение истины, что и стало ос¬новой нашего разумения. Такое изучение было у нас потребнос¬тью и разума и души. Задачей же наших телесных ощущений бы¬ло представить истины в зримых формах. Знание соответствий соединило чувственные, телесные аспекты с представлениями нашего разума и породило в нас разумение».
Услышав это, ангел попросил их рассказать нам о супружест¬ве в их жизни.
Муж ответил: «Существует соответствие между духовным су¬пружеством, супружеством истины и блага, и природным супру¬жеством, или супружеством мужчины и женщины. А поскольку мы изучали соответствия, мы понимали, что вера со всем своим благом и истиной возможна лишь среди тех, кто проживает в ис¬тинной супружеской любви к своей жене. Ибо супружество бла¬га и истины есть Церковь в человеке. Все мы, кто находится здесь, почитаем мужа за истину, а жену за ее благо, а также полагаем, что благо может любить лишь свою истину, так же, как истина, в свою очередь, может любить лишь свое благо. Если этого не происходит, внутреннее супружество, составляющее Церковь, исчезает, и супружество становится только внешним. Это соот¬ветствует идолопоклонству, но не Церкви. А посему мы называем супружество с одной женой священным. И если бы в нашей об¬щине существовало супружество более чем с одной женой, мы назвали бы такое святотатством.
Сказав это, он повел нас во внешнюю комнату, где на стенах висело множество произведений искусства и стояли мелкие скульптурные работы, которые, казалось, были отлиты из сереб¬ра. Я спросил, что все это означает.
Он ответил: «Это картины и скульптуры, которые представля¬ют множество достоинств, свойств и удовольствий, относящихся к супружеской любви. Те представляют единение душ, эти — ра¬дости, из него проистекающие».
Рассматривая картины и скульптуры мы увидели на стене некое подобие радуги, состоявшей из трех цветов: пурпурного, синего и бе¬лого. Мы заметили, что пурпурный цвет пронизывал синий и прида¬вал ему белый оттенок, а белизна в свою очередь перетекала из сине¬го в пурпурный цвет, придавая ему вид пламенеющего луча.
Муж спросил меня: «Ты понимаешь, что это?»
Я ответил: «Поясни».
Он сказал: «Пурпурный цвет благодаря закону соответствий обозначает супружескую любовь жены, а белый — разум мужа. Синий есть начало супружеской любви, каким его постигает же¬на в муже, и темно-синий цвет с белым оттенком означает супру¬жескую любовь, каковая проявляется в муже. Цвет, перетекаю¬щий обратно из синего в пурпурный, заставляя его сиять пламенным светом, означает возвращение супружеской любви му¬жа к жене. Мы видим подобную картину на стене, когда помыш¬ляем о супружеской любви, об утверждаемом ею естественном, нескончаемом, единодушном союзе».
Я сказал на это: «Такие вещи ныне более чем непостижимы, ибо с ними является взору тайна супружеской любви одного мужа и одной жены».
«Это так, — ответил он. — Но именно здесь они вовсе не не¬знаемы, и здесь они тайны не составляют».
Когда он это сказал, вдалеке появилась колесница со впря¬женными в нее белыми лошадками. Когда ангел увидел их, он ска¬зал: «Эта колесница — знак для нас, что пора уходить».
И мы спустились вниз по лестнице, и наш хозяин дал нам гроздь белого винограда с листочками. И листочки те вдруг стали серебряными. Мы взяли ее с собой в память о беседе с людьми Се¬ребряного века.
Третья история. На следующий день ангел, мой спутник и про¬вожатый, пришел ко мне и сказал: «Готовься, мы сейчас отпра¬вимся к людям, живущим в западном небе. Это те самые люди, ко¬торые жили в третью эпоху, в Бронзовом веке. Их жилища протянулись с юга через запад почти до севера».
Я собрался и отправился с ним, и мы вошли в то Небо с юж¬ной стороны. Там была восхитительная роща пальмовых и лавро¬вых деревьев. Мы прошли через нее и затем, прямо у западной границы, увидели гигантов, которые были вдвое больше обычных людей. Они спросили нас: «Кто провел вас через рощу?»
Ангел сказал «Господь небесный».
Они сказали: «Мы — стражи древнего западного неба. Прохо¬дите».
Мы прошли, и с высокой точки увидели гору, достигавшую об¬лаков. Меж нами и этой горой располагались селения с садами, виноградниками и полями. Мы прошли через них к горе и взобра¬лись на нее. И на вершине той горы увидели равнину, на которой стоял огромный город. Все дома в том городе были из смолисто¬го дерева, а крыши — из досок.
Я спросил: «Почему дома здесь деревянные?»
«Дерево представляет благо в природном мире, — ответил ан¬гел, — и люди третьей эры наслаждались таким видом блага. Медь также представляет материальное благо, так что пожилых людей в те времена называли «медными».
Здесь есть также священные храмы из олив, в центре которых располагается святилище, где хранится Слово, которое было дано жителям Азии прежде, чем Израилю. Те исторические книги назы¬ваются Бранями Иеговы, а пророческие части — Изречениями. Так именовал их Моисей в Числах (21:14—15,27—30). Сегодня это Слово утеряно в регионах Азии и сохранилось только в Великой Татарии*».
Затем ангел провел меня к зданию, и мы заглянули в него и уви¬дели, что его святилище в центре сияет ослепительным светом.
«Свет исходит от этого древнего азиатского мира, — сказал ан¬гел, ибо все священные истины излучают на небесах ослепитель¬ный свет».
Выходя из здания, мы услышали, как в городе возвестили, что здесь объявились два незнакомца и что их надо опросить и разъяс-
‘ Предположительно, в Западном Китае или в Тибете.
нить, откуда они и с какой целью явились. Служащий из суда под¬бежал к нам и призвал нас к судьям.
На вопрос, откуда мы и что нам угодно, мы ответили: «Мы про¬шли через пальмовую рощу и мимо гигантов, охраняющих ваше небо, а затем через плато, где расположены селения. Так что можно сказать, что мы не сами сюда явились, но по промышлению Господа небесного. А желаем мы узнать о том, каковы у вас браки, моногамны они или полигамны».
«А что такое полигамные браки? — ответили они. — Разве это не блуд?»
Затем судьи, собравшиеся там, указали нам человека, который мог нам все разъяснить в своем доме. Дома он встретил нас со сво¬ей женой и вот что сказал:
«Самые древние люди воистину любили супружество, и бо¬лее, чем кто-либо еще, наслаждались силой и потенцией этой любви в природном мире, равно как и теперь, в своей счастливой жизни на восточном небе. И мы сохранили их представления о су¬пружестве. Мы являемся их потомками и, как и все родители, они передали нам, детям, свои правила жизни, — включая следующее, касающееся супружества: «Дети, ежели вы хотите возлюбить Гос¬пода и ближнего своего, и ежели хотите вовеки быть мудрыми и счастливыми, советуем вам жить в моногамном браке. Ежели вы отвергнете этот принцип, всякая небесная любовь покинет вас, и то же случится с вашей мудростью, и вы умрете».
Как и все дети, мы приняли этот родительский завет и видим, насколько их слова справедливы, — чем более вы любите одного партнера, тем становитесь более небесными и внутренними, и чем менее вы любите одного партнера, тем более становитесь природными и лживыми. Такой человек ничего и никого не лю¬бит, кроме самого себя и собственных помыслов. Он глуп и ничто¬жен. Вот почему каждый на этом небе живет с одной женой, и именно поэтому все пределы нашего неба защищены от тех, кто живет в полигамии, прелюбодеянии и блуде. Когда сюда проби¬раются те, кто живет в полигамии, мы отправляем их в северную тьму, когда —’те, кто живет в прелюбодеянии, — в западный огонь, а блудодеев мы отсылаем к ложному свету юга».
Я выслушал это и сказал: «Что вы называете северной тьмой, западным огнем и ложным светом юга?»
Он ответил: «Северная тьма — это скудоумие и неведение ис¬тины. Западный огонь — любовь к злу. А ложный свет юга — это – извращения истины, то есть духовный блуд».
После того он пригласил: «Следуйте за мной в дом сокровищ».
Мы последовали за ним, и он показал нам,-что писали первые люди на деревянных и каменных табличках, а позднее — на поли¬рованных деревянных табличках. Люди Серебряного века писали уже на пергаменте, и он принес нам пергамент, на который были переписаны правила жизни первобытных людей с каменных таб¬личек. Среди этих правил были и те, что касались супружества.
После того как мы ознакомились со всеми этими письменами, ангел сказал: «Нам пора в обратный путь».
Тогда наш хозяин вышел в сад, сорвал с дерева несколько ве¬ток, связал их в пучок и протянул нам. Он сказал: «Это веточки с дерева, родственного нашему небу. Его сок как бальзам».
Мы взяли с собой этот пучок и отправились обратно по вос¬точной, неохраняемой тропинке.
И веточки те превратились в чистую медь. А их кончики стали золотыми. Это означало, что мы воистину были с людьми третье¬го века, названного Медным.
Четвертая история. Через два дня ангел вновь ко мне явился. Он сказал: «Давай закончим с этим циклом времен. Последнее, ка¬кое нам осталось, — Железный век. Люди того века проживают в отдалении, на северо-западной стороне. Все они — прежние жители Азии, у которой было Древнее Слово, и они прославляли Господа, и то было прежде, чем Наш Господь сошел на землю.
Нам это известно из древних записей, в которых те времена так названы. Навуходоносор видел статую, которая может послу¬жить символом того времени. Голова ее была из золота, грудь и руки из серебра, живот и бедра из меди, колени из железа, а но¬ги из железа, смешанного с глиной» (Даниил 2:32—33).
Ангел говорил мне все это по дороге, которая казалась короче и преодолевалась быстрее благодаря переменам, происходившим в состоянии моего разума и особенностям местности, через кото¬рую лежал наш путь, ибо пространство и, следовательно, рассто¬яния в духовном мире отражают состояния нашего сознания.
Когда мы огляделись, оказалось, что мы в роще буков, кашта¬нов и дубов. Глядя вокруг, слева от себя мы увидели медведей, а справа — леопардов, — и это меня поразило. И тогда ангел ска¬зал: «Это не медведи и не леопарды, это люди, которые охраняют эту северную сторону. Они разнюхивают воздух, окружающий путников, и изгоняют тех из них, кто духовен, ибо люди в здеш¬них краях природны. Те, которые читают Слово и никаких поуче¬ний из сего чтения не выносят, на расстоянии представляются медведями, а те, кто использует прочитанное с тем, чтобы ут¬верждать неправду, представляются леопардами». Когда те люди-звери увидели нас, они отвернулись, и мы смогли пройти.
За лесом начались терновники, а потом засеянные поля, раз¬деленные на уделы специальными перегородками. После полей потянулась долина, в которой располагались большие города. Мы миновали несколько и в один вошли.
Улицы его были расположены неправильно. Также и дома, со¬оруженные из балок и оштукатуренного кирпича. На площадях стояли храмы из рубленого известняка, с цоколем, бывшим ниже уровня почвы. Мы вошли в один из них через три ступени, и уви¬дели стены, покрытые изображениями различных идолов, и тол¬пы людей, коленопреклоненно молившихся им. В группе идолов в центре храма выделялась голова бога — охранителя того города.
Когда мы вышли, ангел сказал мне, что среди древних людей, живших в упоминавшемся выше Серебряном веке, эти идолы представляли собой образы духовных истин и добродетелей и что когда знание соответствий вначале выпало из людской па¬мяти, а затем было утрачено, эти образы стали объектами почита¬ния, а позже им стали поклоняться, как божествам. Так возникло идолопоклонство.
На улице мы рассмотрели людей и их одеяния. Лица у них бы¬ли словно стальные, синеватого оттенка, а одеты они были слов¬но комедианты, в юбках на бедрах, торчащих из-под обтягиваю¬щих рубашек. На головах у них были матросские колпаки.
Ангел сказал: «Довольно. Давай разузнаем о супружестве у лю¬дей этой эпохи».
Мы вошли в дом важного сановника в высокой шляпе без полей. Он дружески поприветствовал нас и сказал: «Входите, потолкуем».
Мы вошли в прихожую и уселись, и я спросил его о супружест¬ве в том городе и той стране.
«Мы живем не с одной женой, — сказал он. — У некоторых из нас две, у иных — три и более, ибо мы любим разнообразие, покорность и почитание. Все это мы получаем от наших жен, когда их несколько. С одной женой получаешь не удовольствие разно¬образия, но скуку однообразия, не радость покорности, но утоми¬тельное равенство, не наслаждение повелевать и соответствую¬щую честь, но ссоры и разногласия. И что есть жена? Разве она не рождена быть покорной мужской воле, служить, но не повеле¬вать? Здесь каждый мужчина — король в своем королевстве. Вот какова наша любовь и вот каково счастье нашей жизни».
Я спросил: «Тогда где же тут супружеская любовь, которая де¬лает две души единой душою, которая объединяет помыслы, де¬лает людей счастливыми? Такую любовь нельзя разделить. А если ее разделить, она становится нестерпимым жаром, который сжи¬гает и оставляет после себя пепелище».
Он ответил так: «Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Мужчи¬ну делает счастливым соперничество между женами за честь быть любимой женой».
Сказав это, он прошел на женскую половину, раскрыл створ¬чатые двери, и оттуда пахнуло похотью, и запах тот походил на за¬пах болотной гнили. Запах такой источала полигамная любовь, ко¬торая одновременно является брачной и блудной. Я встал, захлопнул двери и сказал: «Как же вы тут живете, коли у вас вовсе нет супружеской любви и вы поклоняетесь идолам?»
«Что касается любви в браке, — ответил он, — мы так страст¬но ревнуем наших жен, что никого не пускаем в дом далее прихо¬жей. А поскольку у нас есть ревность, значит, есть и любовь. Что же до идолов, мы не прославляем их, но не можем думать о Все¬ленском Боге, не представляя его в неких образах, ибо мы не в си¬лах подняться в наших помыслах над телесными ощущениями, то есть не можем в мыслях о Боге воспарить над вещами, которые доступны нашему зрению».
Я еще спросил его: «У ваших идолов различные образы. Как же могут они представлять единого Бога?»
Ответ его был таков: «Для нас это загадка. Каждый образ со¬держит в себе нечто, относящееся к прославлению Бога».
«Вы ограничены телесными ощущениями, — сказал я, — ибо вы не любите Бога или супруги, которая возвышает существова¬ние до духовного уровня. А ведь только духовная любовь делает человека таким, каким он должен быть, и тварь, живущую телес¬ными ощущениями, превращает в небесное создание».
Когда я сказал это, словно молния влетела в дверь, и я спро¬сил, что это было.
«Свет вроде этого, — сказал он, — означает, что с востока идет древний человек. Он будет учить нас о Боге — что Он един, все¬силен, Он первый и последний. Он также советует нам не почи¬тать идолов, а смотреть на них лишь как на образы, представляю¬щие добродетели, исходящие от Бога, все вместе придающие форму Его прославлению.
Этот древний человек — наш ангел, которому мы доверяем и которого слушаем. Он приходит и поднимает нас над действи¬тельностью, когда мы впадаем в такое богопочитание, которое основано на наших фантазиях».
Выслушав все это, мы покинули дом и город, и по дороге сде¬лали несколько заключений из того, что увидели на Небе, — о том, как развивалась во времени супружеская любовь. Цикл суп¬ружеской любви проходит по кругу с востока на юг, затем на за¬пад, а оттуда на север. Что же до ее развития, то по мере движе¬ния по кругу она умаляется. Иными словами, она небесна на востоке, духовна на юге, природна на западе и чувственна на се¬вере. И по мере этого движения она приходит в упадок в той же мере, как почитание Бога.
Это привело нас к следующему заключению: в первом веке суп¬ружеская любовь была словно золото, во втором словно серебро, в третьем — словно медь, а в четвертом — словно железо, пока окончательно не сошла на нет.
Тогда ангел, мой спутник и провожатый, сказал: «Я все-таки надеюсь, что Бог Небесный, который есть Господь, оживит эту любовь — ибо ее еще можно оживить».
79 Пятая история. Ангел, который прежде был моим спутником и провожатым к людям, жившим в четыре первоначальных века: Золотом, Серебряном, Медном и Железном, — вновь явился мне и сказал: «Тебе следует повидать и тех, что жили после древних людей, — увидеть, каковы они были и есть. Следуй за мной, и ты все узнаешь. Это те самые люди, о которых проповедовал Дани¬ил, говоря, что после этих четырех веков возникнет царство, в ко¬тором железо перемешается с глиной, что семя человека смеша¬ет железо и глину, но что они не смогут существовать вместе, ибо железо с глиной несоединимо» (Даниил 2:41—43)
И еще он сказал: «Семя человека, которое смешает железо с глиной, хотя они и не смешиваются, можно истолковать как Ис¬тину Слова, которую человек променяет на обман».
Когда он сказал это, я последовал за ним, а на пути он стал ис¬толковывать сказанное: «Они живут на границе между югом и за¬падом, но далеко от тех, кто жил в первые четыре века, и гораз¬до глубже».
Мы прошли через южную сторону к местам, граничившим с западом, и пересекли страшный лес, в котором были озера, ки¬шевшие крокодилами, и те при виде нас поднимали головы и ра¬зевали свои зубастые пасти. По берегам озер бегали страшные псы, у некоторых было по три головы, как у Цербера, у иных — по две. Все они провожали нас голодными и злобными взглядами. Мы попали в западную местность и увидели драконов и леопар¬дов, как они описаны в Апокалипсисе (12:3,13:2).
«Все дикие животные, которых ты видишь, — сказал мне ан¬гел, — на самом деле не являются ими. Это лишь символы, то есть соответствия образов желаний, которыми обуреваемы местные жители. Мы их сейчас посетим. Страшные псы представляют са¬ми желания, крокодилы — хитрость и злобу, драконы и леопар¬ды—ложь, и обман в отношении богопочитания.
В действительности жители, которых они представляют, жи¬вут не за лесом, но за огромной пустыней, которая отдаляет их от тех, кто жил в ранние времена, И они, безусловно, составляют особое племя, непохожее на прежних людей. У них голова на пле¬чах, за грудью следует поясница, и она расположена выше ног, как и у первых людей, но в головах их не содержится ничего от Золотого века, в груди — ничего от Серебряного, в поясе — ниче¬го от Медного, а в ногах — ничего от чисто Железного века. В го¬ловах их железо смешалось с глиной, в груди железо и глина сме¬шались с медью, в пояснице — с серебром, а в ногах — с золотом.
Через такой переворот они из людей превратились в извая¬ния, так что ничто ни с чем не соединяется у них внутри, ибо то, что было выше всего, стало ниже всего, и то, что было головой, стало пяткой, и наоборот. Для нас, глядящих на них с Неба, они похожи на акробатов, с перевернутыми вверх тормашками тела¬ми, ходящих на локтях. Или на животных, которые, лежа на спи¬не кверху лапами, смотрят на Небо, не отрывая головы от земли».
Истинная супружеская любовь
Мы прошли через лес и оказались в пустыне, которая была не менее ужасна. Это были сплошь груды камней, а между ними — ямы, из которых выползали гидры и гадюки. И еще вылетали змеи огненные.
Путь наш шел под уклон. Мы долго спускались и наконец вы¬шли в долину, населенную людьми той эпохи.
Здесь и там виднелись лачуги, которые лепились друг к другу все ближе и наконец соединялись в целый город. Мы вошли в не¬го. Дома были сооружены из сплетенных ветвей, обмазанных гли¬ной. Крыши были из черного сланца. Улицы были неровные, в на¬чале своем узкие, затем они расширялись и становились довольно широкими, а оканчивались площадями: там было столько площа¬дей, сколько и улиц.
Когда мы вошли в город, сделалось темно, поскольку мы не могли видеть неба. Мы посмотрели на небо, и нам был дан свет, и мы узрели. .
По дороге мы спрашивали людей, попадавшихся нам на пути: «Как вы видите? Ведь небо над вами невидимо!»
Они отвечали: «В чем дело? Мы отлично видим. Сейчас ясный день!»
Когда ангел услышал это, он сказал мне: «Тьма для них — свет, так же, как для ночных птиц, ибо они смотрят под ноги, но не вверх».
Мы заходили в лачуги, и в каждой видели мужей и жен. Мы спросили, с одной ли женой положено здесь жить мужу.
Муж отвечал, присвистнув: «С одной женой! Почему не сказать с одной блудницей? Что есть жена, как не блудница? По нашим за¬конам, блудить следует с одной женщиной. Но не считается бесче¬стьем или непристойностью сношение с несколькими сразу — только не дома, И мы этим хвастаем друг перед другом. Так мы на¬слаждаемся свободой и ее приятностью более, чем простым многоженством. Почему бы нам не иметь много жен, ведь в окружаю¬щем нас мире так было всегда — и сейчас так. Что есть жизнь с одной женщиной, как не плен и заточение? Но мы разрушаем сте¬ны этой темницы, мы избегаем рабства, и мы – свободны. Кто ста¬нет осуждать узника, который смог убежать из своей тюрьмы?»
На это мы ответили: «Друг, ты говоришь так, словно у тебя нет веры. Кто не знает, обладая хоть каплей здравого смысла, что пре¬любодеяние есть занятие нечестивое и адское и что супружество священно и небесно? Разве не известно тебе, что прелюбодея¬ние — для демонов в аду, а супружество — для ангелов на Небе? Разве ты не читал шестую заповедь? И у Павла (1 Кор. 6:9—11), го¬ворится, что прелюбодеи никогда не смогут войти на Небо».
Наш хозяин засмеялся на это и посмотрел на меня так, словно я был дурачок или сумасшедший.
Но тут вбежал гонец от главы города и сказал: «Приведи двух этих пришельцев на судилище. Если они не пожелают пойти, за¬ставь их. Мы видели, как они укрывались в тени. Они пришли тай¬но. Это соглядатаи!»
Ангел пояснил мне, что когда мы находились в небесном свете, они воспринимали это так, что мы находимся в тени, ибо небес¬ный свет для них тень. И тьма ада для них свет. «Так происходит потому, что ничто они не считают грехом, даже прелюбодеяние, а потому во лжи усматривают святую истину. В аду ложь светит чертям, а истина слепит им глаза, как кромешная тьма».
Мы сказали гонцу: «Мы не желаем, чтобы нас понуждали, мы сами придем на судилище. Мы пойдем с тобой по доброй воле». И мы пошли.
Там собралась огромная толпа. И несколько законников сказа¬ли нам на ухо: «Берегитесь, не говорите ничего против религии, нашей формы правления или благопристойного поведения».
Мы ответили: «Мы говорим лишь в пользу всех этих вещей — и в соответствии с ними». И мы спросили: «Каковы ваши взгляды на супружескую любовь?»
По толпе пробежал ропот, и нам ответили: «Что вам за дело до наших браков? Браки есть браки».
Мы вновь заговорили: «А каковы ваши взгляды на блуд?»
Толпа вновь возроптала, говоря: «Что вам за дело до нашего блу¬да? Блуд есть блуд. Тот, кто без греха, пускай первым бросит камень».
В третий раз мы спросили: «Утверждает ли ваша религия, что су¬пружество свято и небесно, а прелюбодеяние нечестиво и адово?»
При этих словах многие в толпе загоготали, засмеялись пре¬зрительно, приговаривая: «Выясняйте вопросы, связанные с на¬шей религией, у наших священников, а не у нас! Мы принимаем то, что они говорят, без вопросов, ибо рассудку нашему не дос¬тупны такие размышления. Разве вы не слышали, что разум теря¬ет свою разумность, когда речь идет о тайнах, из которых состо¬ит всякая религия? А что общего между деяниями и религией?
Истинная супружеская любовь
Разве бормотание от всего набожного сердца об искуплении, уми¬лостивлении и греховности наполняет душу счастьем? Не то, что поступки, которые вы совершаете».
Но внезапно некоторые из так называемых премудрых того го¬рода вышли вперед и сказали: «Уходите отсюда. Толпа распаляет¬ся. Вскоре они начнут бесчинствовать. Мы обсудим с вами это де¬ло без них. Там, за судом, есть дорожка. Мы идем туда, а вы следуйте за нами».
Мы последовали за ними. И тогда они спросили, откуда мы и что нам угодно.
«Разузнать все о супружестве, — сказали мы. — Мы хотим знать, священно ли оно у вас, как у тех, кто жил в Золотом, Сере¬бряном и Медном веках?»
Ответ их был таков: «Священно! Это половой акт по ночам, не так ли?»
Мы ответили: «Разве это еще и не духовный акт? И разве то, что делает ваше тело в ответ на запросы вашего духа, не духовно? А дух совершает что бы то ни было лишь благодаря супружеству блага и истины. Разве это не духовное супружество, переведенное в материальный мир, —то, что объединяет мужчину и женщину?»
На это так называемые премудрые ответили: «Вы понимаете этот вопрос слишком утонченно и изысканно. Вы поднимаетесь над вопросами разума и решаете проблемы духа. Разве можно на¬чинать оттуда, нисходя сюда, и так судить о чем-либо? — И они до¬бавили с насмешкой: — Может быть, у вас есть орлиные крылья, а потому вы можете воспарять в высочайшие высоты небес и от¬туда все прозревать. Мы на это не способны».
Мы стали просить их: «С той высоты или с того места, где ви¬тают ваши мысли, знаете ли вы и можете ли вы знать, что есть та¬кая вещь, как супружество одного мужчины и одной женщины, соединяющая в себе все возможные блаженства, удовольствия, радости, приятности и небесные страсти? И знаете ли вы, что Гос¬подь наделяет такой любовью в соответствии с тем, как вы вос¬принимаете исходящие от Него благо и истину, иными словами, в соответствии с состоянием Церкви?»
Услышав это, они отвернулись и сказали: «Эти двое — сумас¬шедшие. В своих суждениях они витают в воздухе и забавляются безделицами». Потом они повернулись к нам и сказали: «Мы дадим прямой ответ на ваши пустые и досужие домыслы». И они сказали следующее: «Что общего, между супружеской любовью и религи¬ей, верой в Бога? Этой любовью обладают соответственно своей мужской силе, не так ли? Разве она не одинакова у людей, не состо¬ящих в Церкви, и воцерковленных? То же можно сказать о нехрис¬тях и христианах. Одинакова она у нечестивых и благочестивых, Разве не зависит сила этой любви у каждого от наследственности, здоровья, воздержанности или климата? К тому же она может уве¬личиваться с помощью снадобий. Разве не так же у животных — особенно у птиц, которые предаются любви попарно? Разве это не физическая любовь? И что общего может быть у физической люб¬ви с духовным состоянием? И разве конечный итог такой любви — плод — разнится чем-либо у жены и блудницы? Разве это не то же желание и не то же удовольствие? А потому ошибочно выводить основу супружеской любви из основ религии».
Услышав это, мы сказали в ответ-. «Вы исходите из воспаления похоти, а не из супружеской любви. Вы вовсе не знаете, что такое супружеская любовь, ибо в вас она охладевает. То, что вы говори¬те, утверждает нас в мысли, что вы действительно относитесь к своему времени, созданному смешением железа и глины, — ко¬торые вместе не смешиваются — в соответствии с пророчеством Даниила (2:43). А потому для вас супружеская любовь и любовь блудная — одно. Разве две эти любви вместе держатся лучше, чем железо с глиной? Люди называют вас премудрыми, и полагают, что это так, но именно премудрости в вас менее всего».
Когда они это услышали, они закричали, распаляясь от гнева, и позвали толпу, чтобы вышвырнуть нас вон. Но мы силою, дан¬ной нам Господом, простерли руки — и змеи огненные, гидры и гадюки, а также драконы, явились из пустыни и заполонили го¬род. И устрашенные жители бежали из него.
«Сегодня сюда прибудут новички с земли, — сказал мне ан¬гел, — а потому те, кто был здесь прежде, отсылаются отсюда и низвергаются в западные бездны, которые издали похожи на ог¬ненные и серные озера. Там пребывают все прелюбодеи, духов¬ные и природные».
Шестая история. Когда он это сказал, я посмотрел в сторону западной границы и могу заверить, что увидел там именно огнен¬ные и серные озера, и я спросил ангела: «Почему преисподняя здесь такова?»
Он ответил: «Она такова из-за искажений истины, поскольку вода в духовном смысле есть истина. Вокруг тех озер видится огонь, и сами они в огне из-за любви к злу, а серными они пред¬ставляются из-за любви ко лжи. Эти болота, огонь и сера — лишь внешние проявления, ибо таковы соответствия тех пристрастий ко злу, которые есть у людей. Каждый из тех, кто там оказался, за¬ключен туда навечно, они там работают ради того, чтобы полу¬чить пропитание, одежду и постель. И когда они совершают ка-кое-то зло, наказание делается еще жестче».
Я еще спросил у ангела: «Почему ты сказал, что люди там — духовные и природные прелюбодеи? Почему не грешники и неве¬рующие?»
«Потому, — ответил он, — что всякий, кто считает прелюбодея¬ние чем-то вполне приемлемым, то есть всякий, кто совершает его из убеждения, что это не есть грех, в сердце своем грешник и неве¬рующий. Для человека супружеская любовь и религия нераздели¬мы. Каждый шаг, сделанный из религиозных побуждений и ради ве¬ры есть также шаг, сделанный ради супружеской любви и во имя супружеской любви, и это характерная особенность всех христиан».
На вопрос, что есть супружеская любовь, он ответил: «Это же¬лание жить лишь с одной женой, и христианин обуреваем таким желанием в соответствии со своей верой».
Дух мой скорбел, что супружества, которые были столь свя¬щенны в древние времена, так неотвратимо превратились в блуд.
Ангел сказал: «То же сегодня случилось с верой, ибо Господь сказал, что скончание века будет мерзостью запустения, и воца¬рится великая скорбь, какой не бывало от начала времен (Мат¬фей 24:15,21).
«Мерзость запустения» означает, что вся истина обернется ло¬жью и будет отвергнута. «Скорбь» означает состояние Церкви, на¬водняемой злом и лжеучениями. А под «скончанием века» понима¬ются последние времена Церкви, то есть ее конец.
Конец уже настал! Ибо ни одна, истина не осталась неизвра¬щенной. А обращение истины в ложь есть духовное блудодеяние, которое взаимодействует с блудодеянием природным, ибо между ними существует связь».
Покуда мы говорили и сокрушались обо всех этих вещах, свет внезапно сделался ярче, так что мне пришлось прищуриться, я взглянул вверх и увидел, что все небо над нами озарилось, и сло¬во «Прославление» разнеслось с востока до запада.
Ангел сказал мне: «Прославление означает празднование При¬шествия Господня. Это прославление творят ангелы небесные с востока и запада».
С южной и северной стороны до нас доносился лишь шепот.
Ангел все это понял и прежде всего сказал мне, что прослав¬ление и славословие Господне исходят из Слова, ибо оно исходит от Господа, поскольку Господь и есть Слово — то есть в Слове за¬ключена сама Божественная истина. И еще он сказал: «Теперь они особенно прославляют и славословят Господа через слова, сказанные пророком Даниилом: «А что ты видел железо, сме¬шанное с глиною горшечною, это значит, что они смешают¬ся через семя человеческое, но не сольются одно с другим, как железо не смешивается с глиною. И во дни тех царств Бог не¬бесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокру¬шит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно…» (Даниил 2:45-44).
И я услышал нечто, похожее на пение, а дальше на восток увидел вспышку света, более яркую, чем прежде, и я спросил ан¬гела, кого там славословят.
Он ответил: «Господа, через те слова Даниила: «Видел я в ноч¬ных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Че¬ловеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, пле¬мена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Даниил 7:13,14).
Еще они прославляют Господа словами из Апокалипсиса: «Ему… слава и держава во веки веков, аминь. Се, грядет с об¬лаками. . .Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, творит Гос¬подь, Который есть и был и грядет, Вседержитель. Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа… обратился, чтобы увидеть, чей голос, гово¬ривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых све¬тильников и, посреди семи светильников, подобного Сыну Че¬ловеческому. ..»(Откровение 1:6—13; Матфей 24:30—31).
Я вновь взглянул на восточную часть неба. Оно было особен¬но ярко освещено справа, ослепительный свет достиг его южной части, и я услышал сладчайший звук. Я спросил ангела: «А кого прославляют там?»
И он ответил словами из Апокалипсиса: «И увидел я новое не¬бо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля минова¬ли, и моря уже нет, И я, Иоанн, увидел святый Иерусалим, но¬вый, сходящий от Бош с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего… И пришел ко мне один из семи Ангелов… и сказал мне: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца. И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и пока¬зал мне великий город, святый Иерусалим…» (Откровение 21:1-3,9-10).
А также следующими: «Д Иисус… есмь звезда светлая и ут¬ренняя. .. И Дух и невеста говорят: прииди!.. Свидетельству¬ющий сие говорит-, ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откровение 22:16,17,20).
После этих и многих других славословий донеслось всеобщее прославление с востока до запада небес, а также и с юга на север, и я спросил ангела: «А теперь что?»
Он ответил: «Это строки из Пророков».
«И всякая плоть узнает, что Я Господь, Спаситель твой и Искупитель твой, Сильный Иаковлев» (Исайя 49:26).
«Так говорит Господь, Царь Израиля, и Искупитель его, Гос¬подь Саваоф: Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бо¬га…» (Исайя 44:6).
«И скажут в тот день: вот Он, Бог наш! На Него мы упова¬ли, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы…» (Исайя 25:9).
«Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Госпо¬ду… Возвещай! Вот, Господь Бог грядет с силою… Как пас¬тырь Он будет пасти стадо Свое…»(Исайя 40:3,5,10,11).
«Ибо младенец родился нам — Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира-» (Исайя 9:6).
«Вот, наступают дни, говорит Господь, и восставлю Дави¬ду Отрасль праведную, и воцарится Царь… и вот имя Его, ко¬торым будут называть Его: «Господь оправдание наше!» (Ие-ремия23:5-6). –
«Господь Саваоф — имя Его; и Искупитель твой — Святый Израилев: Богом всей земли назовется Он» (Исайя 54:5).
«И Господь будет Царем над всею землею; в тот день будет Господь един, и имя Его едино» (Захария 14:9).
Мое сердце возликовало от того, что я услышал и осознал. И я отправился домой исполненный радости. И там окончилось мое пребывание в духе, и я принял свое привычное телесное состоя¬ние, в котором и записал все, что увидел и услышал.
И ко всему этому я могу добавить теперь, что со времени Сво¬его пришествия Господь воскрешает супружескую любовь в том виде, какой она была у древних людей, ибо эта любовь исходит только от Господа и предназначена для тех, кто стал духовным от Него посредством Слова.
82 После всего того ворвался ко мне мужчина из северной сторо¬ны и, глядя угрожающе мне в лицо, гневно поприветствовал меня и сказал: «Не ты ли хочешь соблазнить весь мир, основав Новую Церковь, которую принимаешь за Новый Иерусалим, который . должен снизойти от Господа с Небес? И проповедуешь, что Гос¬подь одарит тех, кто примет это учение, истинной супружеской любовью, радости и блаженство которой ты превозносишь до небес? Все это пустые выдумки! И разве все это ты не предлага¬ешь как силок и приманку, на которую хочешь поймать людей?! Расскажи мне вкратце свое учение о Новой Церкви, и я погляжу, есть во всем этом какой-то смысл или нет».
Я ответил: «Вот учение о Церкви как о Новом Иерусалиме:
Первое: Существует единый Бог, в котором содержится Свя¬тая Троица, и это Господь Иисус Христос.
Второе: Вера спасительная есть вера в Него.
Третье: Следует отвращаться от зла, ибо зло дьяволово и ис¬ходит от дьявола.
Четвертое: Следует творить благо, ибо оно божеское и исходит от Него.
Пятое: Всякое благо должно делаться по собственной воле, как если оно исходит от человека, но каждый должен верить, что благо нисходит к нему и через него от Господа».
После того как он выслушал меня, гнев его утих, но по неко¬тором размышлении он вновь свирепо взглянул на меня и сказал:
«Итак, эти пять заповедей и есть учение о Новой Церкви в отно¬шении веры и милосердия?»
Я ответил: «Да, это так».
Тогда он сурово спросил: «Как ты можешь доказать первое, что Бог един, что он содержит в себе Святую Троицу и что Он есть Господь Иисус Христос?»
Я сказал: «А вот как-, не есть ли Бог единый и нераздельный? Если Бог единый и нераздельный, то не единый ли Он обликом? Если Он един обликом, не в Нем ли Троица? А то, что Он Господь Иисус Христос, вытекает из следующего: Он зачат от Бога Отца (Лука 1:34~35), то есть что касается Его души, Он — Бог. И затем, как Сам Он сказал: «Я и Отец — одно» (Иоанн 10:30). Он в Отце и Отец в Нем (Иоанн 14:10,11), И видящий Его и познающий Его видит и познает Отца (Иоанн 14:7, 9). Никто не может видеть и познать Отца, кроме Того, Кто у Господа в недре (Иоанн 1:18). И все, что от Отца, в Нем (Иоанн 3:35, 16:15). Он есть Путь и Ис¬тина, и Жизнь, и никто не придет к Отцу не через Него (Иоанн 14:6). Следовательно, Он из Него оттого, что Он в Нем.
По словам апостола Павла, вся полнота Божества пребывает в Нем телесно (Кол 2:9).
Более того, Ему дана власть надо всякой плотью (Иоанн 17:2). И Ему дана всякая власть на Небе и на земле (Матфей 28:18}.
Отсюда следует, что Он — Господь Неба и земли».
После того он спросил, как я докажу второе положение, что вера спасительная есть вера в Него.
Я сказал: «Я докажу словами Господа-. Это воля Отца, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную (Иоанн 6:40). «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоанн 3:15, 16). «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не у видит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Иоанн 3:36).
И тогда он сказал «Докажи третью заповедь и последующие».
Я ответил: «Какой смысл доказывать, что человек должен из¬бегать зла, ибо оно дьяволово и от дьявола, и что он должен тво¬рить благо, ибо оно божеское и от Бога, и что человек должен творить благо по собственной воле, словно оно исходит от него, но должен верить, что оно нисходит на него и через него от Гос¬пода? Все Священное Писание, от первого до последнего слова, утверждает, что эти три положения истинны. Что еще там сказа¬но, если говорить вкратце, кроме того, что следует избегать зла, творить добро и верить в Господа Бога? Более того, без этих трех положений не может быть никакой веры. Вера относится к жиз¬ни, не так ли? И в чем еще может заключаться жизнь, как не в том, чтобы избегать зла и творить благо? И как человек может делать это и верить в то, что делает, если он будет считать, что и то и другое исходит от него самого? Если отнять это у Церкви, тогда следует отбросить Священное Писание и веру, а Церковь без этого не Церковь».
Выслушав меня, человек тот отступил и задумался. И все же ушел он возмущенным.

Г л а в а
V
ИСТОЧНИК ЛЮБВИ В СУПРУЖЕСТВЕ.
ОНА ПРОИСХОДИТ ОТ СУПРУЖЕСТВА БЛАГА И ИСТИНЫ

83 Существуют внутренние и внешние источники супружеской любви; внутренние источники многочисленны, и таковы же внешние. Но есть один глубочайший, или подлинно всеобщий ис¬точник. То, что последует ниже, призвано свидетельствовать, что таким источником является супружество блага и истины.
Причина, по которой никто еще не определил источником этой любви супружество блага и истины, есть то, что никем еще не было замечено, что существует некий союз между благом и ис¬тиной. Это не было прежде замечено, потому что благо еще не яв¬лялось в таком свете, чтобы его признали за истину, то есть знание об этом сокрыто столь глубоко, что никакие усилия извлечь его из тех глубин не увенчались успехом. А поскольку благо, по указанной причине, есть еще неведомая сущность, никто не мог и помыслить о супружестве между благом и истиной.
Действительно, с природной, разумной точки зрения, приня¬той в нашем мире, благо представляется столь удаленным от ис¬тины, что между ними не усматривается никакой связи. В этом можно убедиться из тех разговоров, в которых упоминаются бла¬го и истина. Когда кто-либо говорит: «Это есть благо», — он вовсе не думает об истине, а когда говорит: «Это истина», — вовсе не помышляет о благе. Итак, в наши дни многие верят, что истина есть нечто совершенно от всего отделенное, то же можно ска¬зать и о благе. Многие также верят, что люди образованны и муд¬ры, а следовательно, человечны, в соответствии с истинами, о ко¬торых они думают, пишут, говорят и в которые верят, в то же время никак не соотнося их с благом.
Ниже, однако, поясняется, что не существует блага без исти¬ны и истины без блага, поскольку меж ними заключен вечный брачный союз, а также что этот союз является источником супру¬жеской любви, — в следующем порядке:
(1) Благо и истина являются универсальными составля¬ющими творения, а следовательно, содержатся во всех тварных вещах, и в этих вещах они содержатся в соответствии с формой тех вещей.
(2) Не существует отдельно блага или отдельно истины, ибо они всегда едины.
(3) Существует истина в благе, и из этого проистекает, что существует благо в истине — то есть истина, которая исходит из блага, и благо, которое исходит из этой исти¬ны, — и оба они обладают, со времен творения, устойчивым стремлением к тому, чтобы объединиться меж собой.
(4) В существах животного мира истина блага (то есть истина, которая исходит от блага) мужского рода, а благо истины (благо, исходящее от истины) — женского.
(5) Половая любовь проистекает от супружества блага и истины, исходящих от Господа, то же можно сказать о су¬пружеской любви.
(6) Половая любовь свойственна внешним, или природным людям, а следовательно, она обычна и для всего животного мира.
(7) В то же время супружеская любовь принадлежит внут¬ренним, или духовным людям, так что она встречается только у людей.
(8) Человеческая супружеская любовь по отношению к по¬ловой любви — как алмаз в своей породе.
(9) У человека половая любовь не является источником су¬пружеской любви, но лишь точкой отсчета. Она есть, так сказать, природная данность, в которую может быть вжив¬лена духовность.
(10) Когда супружеская любовь уже вживлена, половая лю¬бовь преображается и становится целомудренной.
(11) Мужчина и женщина являют собой точный образ су¬пружества блага и истины.
(12) Этот образ есть то, что они собой представляют в самой глубине своего естества, где раскрываются внутренние начала мысли, а затем этот образ переходит в части тела, которые наполняются им из самых глубин.
84 (1) Благо и истина являются универсальными составляю¬щими творения, а следовательно, содержатся во всех тварных вещах, и в этих вещах они содержатся в соответствии с формой тех вещей. Благо и истина — универсальные составля¬ющие творения, ибо они заключены в Господе Боге Творце. Дей¬ствительно, они — это Он, ибо Он есть само Божественное благо и Божественная истина. Но это становится более очевидным для нашего умственного постижения, а следовательно, как понятие, достойное осмысления, если мы говорим «любовь» вместо «благо» и «мудрость» вместо «истина». Таким образом, Божественная лю¬бовь и Божественная мудрость пребывают в Господе Боге Твор¬це, и они есть Он, что означает, что Он есть сама любовь и сама мудрость. Любовь и мудрость есть то же, что благо и истина. Это так, поскольку благо есть любовь и истина есть мудрость, ибо лю¬бовь проистекает от блага и мудрость — от истины. Поскольку первые два понятия есть то же, что вторые два, временами по от¬ношению к ним я буду применять одно выражение, а времена¬ми — другое. Но в любом случае оно будет означать одно и то же. Это пояснение приведено здесь для того, чтобы рассудок не при¬нимал эти понятия за обозначения различных сущностей.
85 Итак, поскольку Господь Бог Творец есть сама любовь и сама мудрость, и Он создал Вселенную из самого себя — как исходящее из Него деяние, — не может все сотворенное Им не содержать в себе-частицу блага и истины. Ибо все, что создано кем-либо или исходит от кого-либо, несет на себе печать своего создателя. Рас¬судок может заключить, что это так, из порядка, в котором в соз¬данной Господом Вселенной одно сменяет другое. Одна вещь со¬здана ради другой, и так все со всем связано, как звенья в одной цепи.
Кроме того, все в мире создано ради человека, так что уже от него происходят ангелы небесные. Через человеческий род тво¬рение возвращается к создавшему его Творцу. Это объединяет Творца и созданную Им Вселенную, а через такое сопряжение она существует вечно. Вследствие этого благо и истина именуют¬ся вечными составляющими Вселенной. Всякий разумный человек может ясно видеть эту истину. В каждой созданной вещи он ви¬дит то, что относится к благу, и то, что относится к истине.
86 Благо и истина в тварном мире пребывают в соответствии с формой каждой вещи, ибо каждая вещь подвержена их влия¬нию в зависимости от своей формы. Всеобщей преемственностью является не что иное, как превечное влияние Божественного бла¬га и Божественной истины, которое проявляется в той форме, что создают благо и истина. Действительно, пребывание — пре¬емственность существования — есть постоянное возобновление, или творение.
Многое может свидетельствовать о том, что каждый объект подвержен влиянию в зависимости от своей формы. Взять, к при¬меру, проистечение тепла и света, исходящих от солнца, на все виды растений. Каждое из них воспринимает этот свет в зависи¬мости от своей формы — всякое дерево и всякий кустарник, вся¬кое растение и всякая трава. Все они испытывают одинаковое влияние, однако восприятие — в зависимости от формы — позво¬ляет каждому виду оставаться самим собой. То же можно сказать о таком влиянии на все виды животных соответственно их фор¬ме. Даже необразованный человек может сказать, слушая звуча¬ние различных музыкальных инструментов — труб, флейт, клар¬нетов и органов, — что звучание это соответствует их форме, в то время как оно извлекается благодаря одинаковому движению, или проистечению воздуха.
87 (2) Не существует отдельно блага или отдельно истины, ибо они всегда едины. Когда кто-либо желает привнести чувство в понятие о благе, он может сделать это, лишь привнеся понятие о чем-то таком, что это благо собой воплощает и делает ощути¬мым. Без этого благо есть нечто бесформенное. А то, что вопло¬щает и выражает его, имеет отношение к истине. Если просто произнести слово «благо» — та или иная вещь в тот же момент не представится благом. Если же определить его абстрактно, без ка¬кого бы то ни было предмета, на который оно направлено, — ста¬нет очевидным, что оно ничего собой не представляет. Но с предметом, на который оно направлено, оно уже не будет ничем. Ясный рассудок не может не понимать, что благо без чего бы то ни было конкретного определить невозможно, а следовательно, оно ни к чему не имеет отношения, не возбуждает ника¬ких чувств, не определяет никаких состояний, — словом, не обла¬дает никакими качествами. То же происходит и со словом «исти¬на», если его произносят, ни к чему конкретному не прилагая. Предметы же, к которым оно относится, имеют отношение к бла¬гу, что совершенно очевидно для здравого рассудка.
Но разновидности блага бессчетны, и каждая имеет свои выс¬шие и низшие состояния, как ступени на лестнице. Названия так¬же меняются, в зависимости от его развития и того, что оно из се¬бя представляет, так что всем, кроме мудрейших из людей, сложно разобрать, как благо и истина соотносятся с объектами и соединяются в них. Однако всякий может видеть, что не суще¬ствует блага без истины и истины без блага, ежели ему известно, что всякая и каждая вещь во Вселенной имеет отношение к бла¬гу и истине (как сказано выше в №№ 84—85).
Многие вещи показывают, а значит подтверждают, что не су¬ществует отдельно блага и отдельно истины. Так же, как не суще¬ствует содержания без формы и формы без содержания. Так же и благо есть содержание, или бытие, и именно через истину это содержание, или бытие, получает форму.
Кроме того, в человеке есть воля и рассудок. Благо относится к воле, а истина — к рассудку. И одна воля ничего не может без рассудка, так же и рассудок ничего не может, не имея к тому по¬буждения.
В человеческом теле существуют два источника жизни: серд¬це и легкие. Сердце не может поддерживать разумную и двига¬тельную жизнь без дыхания, которое осуществляется через лег¬кие, то же и легкие без сердца. Сердце относится к благу, а дыхание, осуществляемое легкими, — к истине. Это еще одно соответствие. И так обстоит дело с каждым отдельным понятием разума и каждой и всякой частью человеческого тела. Но здесь не место приводить дальнейшие подтверждения. Однако их можно найти в «Ангельской премудрости о Божественном Провидении», №№ 3—26, где все это объяснено в следующем порядке: 1) Все¬ленная и все ее тварные составляющие произошли от Божест¬венной любви через Божественную мудрость, или, что то же са¬мое, от Божественного блага через Божественную истину; 2) Божественное благо и Божественная истина исходят от Господа как одно целое; 3) и это целое в каком-либо виде присутствует в каждой тварной вещи; 4) благо есть благо именно благодаря то¬му, что оно соединено с истиной, а истина есть истина лишь бла¬годаря тому, что она соединена с благом; 5) Господь не дает им разделиться, а это значит, что либо человек имеет дело с благом и истиной вместе, либо — со злом и ложью вместе. И так далее.
(3) Существует истина в благе, и из этою проистекает, что существует благо в истине — то есть истина, которая исходит из блага, и благо, которое исходит из этой истины, — и оба они обладают, со времен творения, устойчивым распо¬ложением к тому, чтобы объединиться меж собой. Необходи¬мо обозначить некую идею об этих вещах, ибо от этого зависит по¬стижение главного источника супружеской любви. Ибо, как разъясняется ниже, истина во благе, или истина, которая исходит из блага, мужского рода, а благо в истине, или благо, которое исхо¬дит из истины, — женского. И это будет проще понять, если вмес¬то слова «благо» говорить «любовь» и вместо слова «истина» гово¬рить «мудрость» (№ 84 выше показывает, что это одно и то же).
Мудрость не может проявиться в человеке иначе, как через лю¬бовь к обретению мудрости. Если эту любовь убрать, человек вовсе лишится мудрости. Мудрость, которая проистекает из этой любви, означает то же самое, что истина блага, или истина, которая проис¬текает из блага. Но когда человек обретает для себя премудрость через такую любовь, и любит ее в себе, или любит себя через это; он обретает любовь, которая есть любовь к премудрости. Вот что означает «благо в истине, или истина, которая исходит из блага».
Итак, человек испытывает два вида любви. Та, которая прихо¬дит первой, есть любовь к пребыванию в мудрости, а другая, ко¬торая приходит позднее, — его любовь к мудрости. Но ежели эта любовь остается с человеком, это дурная любовь, которую мы на¬зываем гордыней, или любовь к собственному разуму. Ниже ста¬нет понятно, что непосредственно творением было предусмотре¬но, что такая любовь отберется у мужчины, дабы охранить его от погибели, и передана будет женщине, дабы сделаться супружес¬кой любовью, которая объединяет людей.
Более об этих двух видах любви и о переходе второго вида в любовь к женщине сказано выше (№ 32—33) ив главе I (№ 21).
Итак, если взять любовь в значении блага и мудрость в значе¬нии истины, то из сказанного здесь становится очевидным, что в благе есть истина, или что истина исходит из блага, а отсюда — благо в истине, или что благо исходит из истины.
89 С сотворения мира у этих двух понятий существует вкоренен¬ная наклонность к взаимному соединению в одно, ибо одно фор¬мируется из другого — мудрость из любви к пребыванию в исти¬не, или истина из блага; любви к мудрости, проистекающей из этой истины, или блага истины, происходящей от этой любви. Данный пример показывает, что у них существует взаимная на¬клонность к соединению и слиянию воедино.
Но такое бывает лишь с теми мужчинами, которые обладают истиной мудрости, и с теми женщинами, которые обладают лю¬бовью к этой мудрости в своих мужьях, то есть с теми, кто пребы¬вает в истинной супружеской любви.
Ниже будет разъяснено, какой мудростью должен обладать мужчина и какой любовью — женщина.
90 (4) В существах животного мира истина блага (то есть истина, которая исходит от блага) мужского рода, а благо истины (благо, исходящее от истины) —женского. Сказанное выше в №№ 84—86 показывает, что вечный союз любви и мудро¬сти, или супружество блага и истины проистекает от Господа, Творца и Вседержителя и что созданные субъекты получают их каждый в соответствии со своей формой. И тогда мужчина полу¬чает истину премудрости от этого супружества или союза, и Гос¬подь присоединяет к ней благо любви согласно тому, как он ее воспринимает. И это восприятие происходит в его разуме — вот почему мужчина рожден быть разумным. Рассудок в своем собст¬венном свете может видеть это из различных качеств мужчины — главным образом из мотивации его поступков, из того, какое мужчина находит себе применение, из его манер и облика.
Мотивацией мужчины является желание знать, понимать и стать мудрым: знать в детстве, понимать — в отрочестве, а стать мудрым — в начале зрелости и до старости. Это показывает, что его натура или характер имеют наклонность к формированию ра¬зума, а это в свою очередь означает, что он рожден, чтобы быть ра¬зумным. Но это может произойти только из любви, и так Господь присовокупляет к нему еще и любовь, в соответствии с его воспри¬ятием — то есть в соответствии с его желанием стать мудрым.
То и другое проявляется в его наклонностях, которые обраще¬ны к занятиям, относящимся к разуму, или к таким, где разум пре¬обладает. Большинство из них относятся к общественным делам и имеют целью служение обществу. Его манеры всегда вытекают из преобладания в нем разума. Вот почему занятия мужчины, кото¬рые и можно обозначить как «манеры», — разумны, а ежели нет — он обычно желает, чтобы они таковыми представлялись. Мужскую разумность можно наблюдать во всех мужских достоинствах. Сие можно видеть также из его облика, который совершенно отличен от женского. (Об этом также говорится выше, в № 33.) В дополне¬ние ко всему этому он обладает плодовитостью*, которая исходит не из чего-либо, но из разума, ибо она проистекает из истины, ко¬торая является порождением пребывающего в нем блага. Позднее будет доказано, что это и есть источник плодовитости.
91 В то же время женщина рождена, чтобы отвечать действием воли на веления разума мужчины, или, иными словами, чтобы быть любовью к мужской мудрости, ибо она формируется через его мудрость. (Подробнее об этом см. выше, № 88—89.) Это так¬же утверждается через основание ее поступков, через то, к чему она прилепляется, а также через ее манеры и облик.
Мотивом поступков женщины является ее наклонность лю¬бить знание, учение и мудрость — не в себе, но в мужчине, — и все , это для того, чтобы любить мужчину. Ибо мужчину следует лю¬бить не за его облик, который кажется человеческим, но за его талант, который делает его человеком.
Женщина прилепляется к рукоделию, называемому шитьем, вышивкой и так далее, выполняемому для одежды, которая ее украшает и усиливает ее привлекательность. Она также прилеп¬ляется ко многим видам работ, называемых работами по хозяйст¬ву, которые связаны с деятельностью мужчины, имеющей, как было сказано, общественный характер. Женщина получает это через наклонность соединиться с мужчиной, быть женой, и таким образом стать одним целым со своим мужем.
В ее манерах и облике это проявляется настолько ясно, что не требует объяснений.
” Здесь имеется в виду представление, свойственное XVIII веку, что плодови¬тость является исключительной прерогативой мужчины, женщина же участ¬вует в этом как средство для развития и произведения на свет плода.
92 (5) Половая любовь проистекает от супружества блага и истины, исходящих от Господа, то же можно сказать о супружеской любви. В № 84—87 показано, что благо и истина пре¬бывают повсюду, а следовательно, и во всех тварных объектах, что они пребывают в них в соответствии с формой каждого объ¬екта и что благо и истина являют собой не две вещи, но исходят от Господа как одно целое. Это означает, что повсеместность су¬пружества исходит от Господа и охватывает всю Вселенную от начала до конца, то есть от ангелов небесных и до земляных чер¬вей. Повсеместность супружества блага и истины исходит от Гос¬пода, поскольку ей сопутствует деторождение, то есть способ¬ность производить потомство и порождать плоды, а это соответствует задаче Божественного Провидения, которое при¬звано сохранять вселенную через воспроизводство жизни из по¬коления в поколение.
Итак, поскольку эта повсеместность, относящаяся к супруже¬ству блага и истины, проникает в субъекты, сообразуясь с их фор¬мой (№ 86), это означает, что и мужчина проникается ею соглас¬но своей форме, то есть через волю, ибо она есть форма воли, исходящая из мужского понимания вещей. И эта повсеместность также является детородной, а следовательно, из нее исходит и половая любовь.
93 Супружеская любовь исходит из нее, поскольку для людей, а также для ангелов эта повсеместность наполняет собой форму премудрости. Ибо мудрость человека может возрастать в тече¬ние всей его жизни в природном мире, а затем и в вечности на не¬бесах, и его форма становится более совершенной по мере того, как возрастает его премудрость. Эта форма воспринимает не по¬ловую любовь, но любовь к одному человеку противоположного пола, то есть к одной женщине, ибо с нею мужчина может соеди¬няться вплоть до самых сокровенных своих глубин, в которых со¬держится Небо со своими радостями — и этот союз есть союз су¬пружеской любви.
94 (6) Половая любовь свойственна внешним, или природным людям, а следовательно, она обычна и для всею животного мира. Всякий человек рождается телесным. Он становится все более и более естественно-разумным, а поскольку он любит понимать, он становится разумным, и позднее, ежели он любит прему¬дрость, — духовным. (Какова та премудрость, через которую он становится духовным, объясняется ниже, в № 130.) Итак, по мере того, как человек шаг за шагом продвигается от знания к понима¬нию, а от понимания — к мудрости, его разум также меняет свою форму, ибо он понимает все больше и больше и все ближе оказы¬вается к Небу, а через Небо — к Господу. Это понуждает его все более любить истину и быть все более рачительным в отношении благодетельной жизни. Таким образом, если на первых подступах к премудрости он останавливается в своем развитии, разум его со¬храняет свою природную форму. На эту форму оказывает воздей¬ствие та всеобщность, какой является супружество блага и исти¬ны, – такое же, какое она оказывает на низших представителей животного мира, то есть зверей и птиц. Поскольку они принадле¬жат природному миру, такой человек подобен им. Он любит так же, как и они. Вот из чего я заключаю, что половая любовь при¬надлежит тем людям, которые относятся к внешнему, природно¬му миру, а посему их любовь такова же, как у всех животных.
95 (7) В то же время супружеская любовь принадлежит внут¬ренним, или духовным людям, так что она встречается только у людей. Супружеская любовь относится к внутреннему, или духовному человеку, ибо чем более человек становится разум¬ным и премудрым, тем более он развивается внутренне, духов¬но, — и тем более совершенной делается форма его мысли. Эта форма мысли — производное от супружеской любви. Его разум за¬мечает и чувствует в нем духовную радость, которая предполагает внутреннее счастье. А отсюда исходит природная радость, кото¬рая получает дух, жизнь и существование от радости внутренней.
96 Супружеская любовь относится только к человеку, ибо только человек может стать духовным. Понятно, что он может воспарить разумом над своими природными пристрастиями, поглядеть на них с той высоты и определить, на что они похожи и как их пере¬осмыслить, определить и отринуть. Ни одно животное на такое не способно, ибо все виды его любви относятся к врожденному знанию, которое не может подняться до высоты понимания, а уж тем более—до высоты мудрости. Итак, любовь, вкорененная в его знание, указывает животному путь, как собака служит на улице поводырем слепого. Вот почему супружеская любовь относится только к людям. Можно даже сказать, что такая любовь родствен¬на и свойственна человеку, ибо люди обладают способностью, с которой она связана, — способностью становиться мудрыми.
97 (8) Человеческая супружеская любовь по отношению к по¬ловой любви — как алмаз в своей породе. Но это лишь сравнение, которое будет разъяснено в следующем параграфе. Будет также показано, что половая любовь имеет отношение к внешнему, или природному человеку, а супружеская — к внутреннему, или духовному, как уже было сказано выше (№ 95).
98 (9) У человека половая любовь не является источником су¬пружеской любви, но лишь точкой отсчета. Она есть, так сказать, природная данность, в которую может быть вжив¬лена духовность. Это, если можно так выразиться, природное внешнее, в которое может быть помещено духовное внутреннее. Здесь речь идет об истинной супружеской любви, а не об обыч¬ной любви, которую также называют супружеской и которая для некоторых являет собой не что иное, как ограниченную половую любовь. Истинную супружескую любовь однако можно встретить лишь среди тех, кто взыскует премудрости, а следовательно, за¬метно продвигается к ней. Господу известно, кто эти люди, и Он приуготовляет для них супружескую любовь. Для таких эта лю¬бовь, впрочем, начинается, как любовь половая, или, лучше ска¬зать, она начинается через половую любовь, но из нее не вытека¬ет. Напротив, супружеская любовь зарождается по мере того, как человек постепенно продвигается на пути к премудрости, ибо премудрость и такая любовь — неразлучные спутницы.
Причина, по которой супружеская любовь начинается через любовь половую, заключается в том, что прежде чем мужчина отыщет себе пару, он испытывает любовь к противоположному полу, глядя на каждую женщину любящим оком и будучи друже¬ски ко всем женщинам расположенным. Итак, молодой человек находится в состоянии выбора. В то же время коренящаяся в глу¬бине сердца природная наклонность соединиться с одной единственной женщиной возбуждает его. По многим причинам окон¬чательное решение вопроса о женитьбе откладывается до тех пор, пока он не станет вполне взрослым, а между тем начало такой любви напоминает плотское влечение, которое в некоторых случаях перерастает в плотскую любовь. Совокупление даже мо¬жет приносить облегчение — насколько оно не вредит здоровью. Такое состояние характерно лишь для мужского пола, поскольку оно рождает возбуждение, из которого проистекает подлинная страсть, но отнюдь не для женского.
Это показывает, что половая любовь не является источником супружеской любви, но по времени составляет первый ее этап, не будучи, однако, ее действительной целью. Ибо то, что являет¬ся ее первоначальной целью, является первоначально в помыслах и в намерениях, ибо это — самое важное. Однако к этой первой цели приближаются через ряд промежуточных ступеней, како¬вые не являются этой важнейшей целью в собственном смысле, но лишь средствами ее достижения.
(10) Когда супружеская любовь уже вживлена, половая лю¬бовь преображается и становится целомудренной. Я утверж¬даю, что позднее половая любовь преображается, ибо когда су¬пружеская любовь приходит к своему истоку в глубине разума, она видит половую любовь не впереди себя, а позади себя, не как высшую, но как низшую себе — и таким образом, если можно так сказать, проходит мимо нее и оставляет ее позади.
Это похоже на то, как кто-либо, переходя от должности к должности и достигнув высокого звания, оглядывается назад или взирает свысока на должности, через которые ему довелось под¬няться. Или как некто путешествует с целью достичь двора неко¬его государя. И по прибытии оглядывается на все то, что повстре¬чалось ему на пути.
Два рассказа из №№ 44 и 55 показывают, что половая любовь становится целомудренной и даже еще более сладкой, чем преж¬де, среди тех, кто пребывает в истинной супружеской любви. Это видно из того, как описывают ее люди в духовном мире.
(11) Мужчина и женщина являют собой точный образ су¬пружества блага и истины. Так происходит потому, что муж создан для того, чтобы быть постижением истины и тем самым — образом истины, а женщина создана, чтобы быть велением к бла¬гу—или, можно сказать, образом блага. И оба они одарены в сво¬их внутренних началах стремлением соединиться в одно целое (см. выше № 88), так что двое составляют один образ, воспроиз¬водящий образ супружества между благом и истиной. Я говорю «воспроизводящий», ибо это не тот же самый образ, но схожий с ним. Понятно, что благо, сочетающееся с истиной у мужчины, исходит непосредственно от Господа, а женское благо, сочетаю¬щееся с истиной в мужчине, приходит к нему опосредованно, че¬рез жену, то есть существуют два вида блага: одно — внутреннее, а другое — внешнее, которые сочетаются с истиной в мужчине. И это дает мужу способность неуклонного постижения истины и мудрость, которая исходит из нее через истинную супружескую любовь. Более об этом будет сказано ниже.
101 (12) Этот образ есть то, что они собой представляют в самой глубине своего естества, где раскрываются внутрен¬ние начала мысли, а затем этот образ переходит в ‘Части тела, которые наполняются им из самых глубин.
Каждый человек состоит из трех компонентов — души, разу¬ма и тела, — определенным образом связанных между собой. Ду¬ша — наиболее внутренняя его часть, срединная часть — разум и самая внешняя — тело. Все, что перетекает в человека от Госпо¬да, располагается в сокровеннейших его частях, то есть в душе, затем опускается в срединную часть, или разум, а через разум пе¬реходит в наиболее внешнюю часть — в тело. Так перетекает су¬пружество блага и истины в человека от Господа — непосредст¬венно в душу, а оттуда — в остальные части, и так до самых внешних. И таким образом благо и истина составляют вместе су¬пружескую любовь. Представление об этом проистечении позво¬ляет понять, что муж и жена являют собой образ этого супруже¬ства в самых сокровенных своих началах, а оттуда уже он распространяется далее.
102 Причина, по которой супруги составляют этот образ, в соот¬ветствии с внутренним началом их разума, выходящим наружу, за¬ключается в том, что разум раскрывается постепенно, с младенче¬ства до глубокой старости. Ибо человек рождается телесным, и когда его разум открывается на уровне выше тела, он становит¬ся разумным. Его разумность очищается и освобождается от лжи, которая проникает в него через телесные ощущения и страстные желания, проистекающие от воспаления плоти, а по мере того, как это происходит, в человеке раскрывается разумность. Такое возможно лишь с участием премудрости. И когда наиболее внут¬ренние начала разума раскрываются, человек становится образом мудрости, а это — вместилище истинной любви в супружестве.
Мудрость, которая составляет этот образ и воспринимает эту любовь, одновременно является и разумной и нравственной. Разум¬ная мудрость относится к истинным и благим предметам, которые проявляются глубоко в человеке, — они не есть его собственные, . , но проистекающие от Господа, Нравственная мудрость избегает зла и неправды, как заразы, — в особенности тех, что проистекают от похоти, оскверняющей супружескую любовь человека.
103 К этому замечанию прибавлю две достопамятные истории. Первая такова.
Однажды утром, перед восходом солнца я посмотрел на вос¬ток духовного мира и увидел четырех всадников, словно бы выле¬тевших из облака, пламеневшего от утренней зари. На головах . у всадников можно было разглядеть шлемы с перьями, на пле¬чах — нечто вроде крыльев, одеты же они были в легкие оранжевые туники. Одетые словно для скачки, они сели на коней и отпустили поводья, и их кони летели, словно на крыльях. Я последовал взглядом за их бегом, или, точнее сказать, полетом, чтобы удостовериться, куда лежал их путь, и увидел, что три .: всадника направились в разные стороны, — на юг, запад и север, в то время как четвертый ненадолго остановился на востоке.
Удивленный увиденным, я взглянул на Небо и спросил, куда направляются те всадники. Ответ был такой: «К мудрым в страны Европы, которым свойственны тонкость ума и страстность в том, что касается затронутых вопросов, и которые высоко почитаются за свои таланты среди своих народов. Мы направляемся к ним для ” того, чтобы они явились сюда и раскрыли тайну источника супру¬жеской любви и ее добродетели, или силы».
Эти слова донеслись до меня с Неба. «Подожди немного, и ты увидишь 27 колесниц: 3 с испанцами, 3 с французами, или галла¬ми, 3 с итальянцами, 3 с германцами, 3 с голландцами, или нидерландцами, 3 с англичанами, 3 со шведами, 3 с датчанами и 3 с по¬ляками».
И через два часа появились колесницы, в которые были запря¬жены каурые пони в шорах. Они быстро домчали до большого здания, стоявшего на границе между востоком и югом. Все вышли из колесниц возле здания и вошли в добром настроении внутрь.
Тогда мне было сказано: «Ты тоже иди. Зайди и услышишь».
Я отправился туда и зашел, и, оглядев помещение, увидел, что оно квадратное, со стенами, ориентированными по сторонам све¬та. В стенах было по три окна из хрустального стекла в рамах из оливкового дерева. По обеим сторонам оконных проемов из стен выходили перегородки, образовывавшие сводчатые комнаты со столами внутри. Стены тех комнат были из кедра, кровля — из лучшего тиннового дерева, пол — из тополевых досок. У восточ¬ной стены, лишенной окон, был поставлен стол, украшенный по¬золотой. На столе том лежала тиара, украшенная драгоценными камнями, предназначенная в награду тому, кто сможет разрешить проблему, ради которой все собрались.
Когда я заглянул в те комнаты, я увидел, что в каждой нахо¬дится по пять человек, из каждой европейской страны, в готовно¬сти и ожидании предмета для рассмотрения.
И тогда внезапно посреди дворца явился ангел и сказал: «Предметом вашего суждения будет источник любви в супруже¬стве, а также ее потенции, или силы. Обсудите это и примите ре¬шение, запишите ваше решение на бумаге и поместите ее в сере¬бряную урну, которая, как видите, помещена позади золотого стола. И обозначьте начальной буквой название вашей страны: Франция или Галлия — Ф, Голландия или Нидерланды — Н, Ита¬лия — И, Англия—А, Польша — П, Германия — Г, Испания — Исп, Дания — Д и Швеция — Ш».
Сказав это, ангел удалился со словами: «Я вернусь».
И тогда пятеро соотечественников в каждой комнате обратили свои помыслы к сказанному, поразмышляли, достигли согласия в определении лучшего суждения, записали его на бумаге, добави¬ли инициал своей страны и поместили записку в серебряный сосуд.
Через три часа все было готово. Ангел вернулся, забрал запи¬ски из урны и стал читать их одну за другой перед собравшимися.
В первой записке, которую он не глядя достал из урны, было написано следующее: «Мы, пятеро соотечественников в нашей комнате решили, что источником супружеской любви являются древнейшие люди, жившие в Золотом веке, которые в свою оче¬редь получили ее от сотворения Адама и его жены. Таков исток су¬пружества, а вместе с ним и супружеской любви. Что же касается силы, или потенции супружеской любви, мы выводим ее не из че¬го-либо иного, но из климата, или из того, где находится солнце, а следовательно, из тепла земли. Мы исследовали этот вопрос ис¬ходя не из пустых догадок, но из ясной очевидности опыта наро¬дов, живущих вдоль экватора, где дневная жара опаляет, и наро¬дов, живущих неподалеку от экватора, а также далеко от него. А также из взаимодействия тепла солнца и жизненного тепла жи¬вотных на земле и птиц на небе весной, в период спаривания. Кро¬ме того, что есть любовь в супружестве, как не тепло? Если к ней добавляется дополнительное солнечное тепло, она становится си¬лой, или потенцией». Эта записка была помечена буквами «Исп», — по названию страны, которую те люди представляли.
После того ангел вновь запустил руку в урну и достал из нее листок, на котором было написано следующее: «Мы, со-подданные, в нашем убежище, согласно считаем, что источник супруже¬ской любви — то же, что и источник супружества, то есть уста¬новления, принятые с целью обуздать людское врожденное вожделение и страсть к прелюбодеянию, которыми подавляются их дух, отравляются мысли, развращаются нравы и разрушаются всевозможными инфекциями тела. Ибо прелюбодеяние — свой¬ство не человеческое, но звериное, не разумное, но грубое и бес¬смысленное и тем более ни в коем случае не христианское, но языческое. Супружество предназначено разоблачить такие яв¬ления, и супружеская любовь — также.
То же можно сказать о потенции, или силе этой любви. Она зависит от целомудрия, которое противостоит вожделению блу¬да. Это происходит по той причине, что энергия, или потенция тех, кто любит лишь одну женщину, сосредотачивается на ней одной, то есть собирается и умножается, и затем становится бла¬годетельной, как квинтэссенция, очищенная от нечистоты, кото¬рая в противном случае была бы вычерпана и рассеяна повсюду.
Один из нас пятерых, священник, также предположил, что источником той силы, или потенции является Предопределение, говоря: «Супружества предопределены, не так ли? А также и ча¬дородие в них, и средства к тому». Эта записка была подписана буквой «Н».
Кто-то, выслушав это, сказал со смехом: «Предопределение! О, какое прекрасное оправдание бессилия, то есть импотенции!»
106 Вскоре ангел в третий раз извлек из урны записку и прочел: «Мы, со-подданные, в нашем убежище рассмотрели различные взгляды на происхождение супружеской любви и утверждаем, что преобладает тот, согласно которому у супружеской любви общий источник с супружеством вообще, и он возобладал, по¬скольку когда кто-либо ухаживает или безответно любит девуш¬ку, он всем сердцем и всей душой желает обладать ею как своей собственностью более всего остального. И с того момента, как она обещает принадлежать ему, он смотрит на нее, словно на часть самого себя. Совершенно очевидно, из бешенства всякого мужчины в отношении соперников и из ревности, которую вызы¬вают те, кто посягает на его женщину, что в этом источник супру¬жеской любви.
Далее мы рассмотрели источник силы и потенции этой люб¬ви, и постановили трое против двоих, что сила, или потенция су¬пруга исходят из некоторой свободы его обращения с противопо¬ложным полом».
Они утверждали, что знают на практике, что в половой люб¬ви мужская потенция выше, чем в супружеской. Записка была подписана буквой «И».
Когда люди за столами услышали это, они закричали: «Выбро¬си эту записку и достань следующую!»
107 Ангел не мешкая достал четвертую записку и прочел: «Мы, со¬-подданные, под нашим окном, решили, что источник супружес¬кой и половой любви один и тот же, ибо одна проистекает из другой — за исключением того, что половая любовь неограничен¬на, несвязанна, беспорядочна и непоследовательна, зато супру¬жеская любовь ограничена, связана, упорядочена, последователь¬на и постоянна. И так же обстоит с осторожностью, вменяемой здравым смыслом, которую приняло за основу человечество. В противном случае никакая империя, никакое королевство или республика — вообще никакое сообщество — не могли бы суще¬ствовать, и люди бы только и делали, что бродили по полям и ле¬сам беспорядочной ордой, со своими шлюхами и полонянками, воруя друг у друга женщин на стоянках и стремясь лишь избежать кровавых столкновений, увечий и открытого грабежа. И такой об¬раз жизни привел бы к исчезновению человечества. Вот каково наше мнение о происхождении супружеской любви.
Но мы выводим силу, или потенцию супружеской любви из те¬лесного здоровья, которое наличествует с рождения и до старости. . У человека, который следит за своим здоровьем, не бывает недо¬статка силы. Его нервы, сухожилия и мускулы не делаются усталы¬ми, расслабленными и бессильными, но сохраняются в крепости. Следует блюсти себя». Эта записка была подписана буквой «А».
108 Ангел достал пятую записку из урны и прочел: «Мы, со-подданные, за нашим столом исследовали происхождение супруже¬ской любви и ее силы, или потенции с точки зрения разума и, в результате тщательного исследования, уяснили и подтверди¬ли, что источником супружеской любви является не что иное, как нижеследующее. Каждый мужчина обладает возбудителем и побуждением к этому, кои сокрыты глубоко в его разуме и теле. Поначалу разглядывая многих женщин, он в конце концов обра¬щает свое внимание на одну и сосредотачивает на ней свой разум, покуда не начинает испытывать к ней сильное влечение. С этого времени от раза к разу он все более воспламеняется, пока в нем не займется большой пожар. В таком состоянии неуемное жела¬ние по отношению к женскому полу у него пропадает, и его мес¬то занимает супружеская любовь. Молодой супруг, воспламенен¬ный таким образом, не ведает, что сила и потенция этой любви когда-либо иссякнут, ибо ему неведомо состояние, при котором половая сила отсутствует, а также ему неведомо то, что любовь остывает в результате полученных через нее удовольствий.
Итак, источником супружеской любви является этот первый пыл страсти до брака, а от того пыла исходят ее сила, или потен¬ция. Но после свадебных факелов мужская потенция уменьшает¬ся. Она то угасает, то усиливается. Но все еще наличествует, по¬стоянно изменяясь, угасая и усиливаясь, и так до преклонных лет мужчина то благоразумно ограничивает себя, то утопает в жела¬ниях, всплывающих из закоулков его еще не очистившегося разу¬ма. Ибо вожделение предшествует мудрости.
Таков наш вердикт об источнике и сохранении супружеской силы и потенции».
Эта записка была подписана буквой «П».
109 Ангел достал шестую записку и прочел следующее: «Мы, со-подданные нашего братства, исследовали вопрос об источнике супружеской любви и согласились в двух пунктах. Первое—долж¬ное воспитание детей, а второе.— соблюдение законов наследова¬ния. Мы остановились на этих двух пунктах, поскольку они совпа¬дают, преследуя одну цель, которая есть общественное благо. Это достигается благодаря тому, что дети, зачатые и рожденные в бра¬ке, становятся неотъемлемой частью семьи, а поскольку они поль¬зуются особой родительской любовью, являясь законными на¬следниками, их и воспитывают, как наследников всего имения родителей, духовного, а равно материального. Рассудок подсказы¬вает, что общественное благо основывается на правильном воспи¬тании детей и соблюдении законов наследования.
Существует любовь половая и любовь в супружестве. Первая кажется такой же, как вторая, но это неверно. Неверно также ду¬мать, что одна любовь следует за другой, ибо одна заключена вну¬три другой. И та, которая внутри, более достойна, чем та, что сна¬ружи. И мы полагаем, что любовь в супружестве является внутренней от сотворения мира, и она сокрыта в любви пола, как миндальный орех в своей скорлупе. Итак, когда супружескую лю¬бовь достают из ее скорлупы, то есть из любви половой, она блис¬тает ангелам, как драгоценный берилл или лунный камень. Так происходит потому, что здоровье всего человеческого рода—то, что мы понимаем под общественным благом, — зависит от супру¬жеской любви.
Вот наш приговор в отношении источника такой любви.
В силу вполне обоснованных причин в отношении источника ее силы, или потенции, мы пришли к выводу, что он заключается в обособлении и отделении супружеской любви от любви поло¬вой. Половая любовь, судя по всему, у людей такова же, как у жи¬вотных, любовь же супружеская свойственна исключительно че¬ловеку. Итак, человек есть человек, а .не животное, постольку, поскольку супружеская любовь отделена у него от любви поло¬вой. Мужчина получает силу или потенцию от своей любви, а зверь — от своей».
Эта записка была подписана буквой «Г».
Ангел извлек седьмую записку и прочел следующее: “«Мы, со-подданные, в нашей комнате, при свете нашего окна, получили удовольствие от своих мыслей и своего из них заключения, через рассмотрение любви в супружестве. И кто не возрадуется от нее?
Ибо когда эта любовь пребывает в нашем разумении, она в то же время пребывает и во всем теле.
Мы пришли к заключению, что источником супружеской люб¬ви являются ее радости. Кто знает или постиг некое воздействие такой любви из чего-либо иного, кроме ее приятности и удоволь¬ствия? Удовольствия супружеской любви в своем начале воспри¬нимаются как блаженство, благополучие и счастье, а по мере ее развития — как упоение и восторг, на низшем же уровне — как высшее наслаждение. Итак, любовь половая начинается, когда внутренние потребности нашего разума, а следовательно, и тела, раскрываются и вбирают в себя ее радость. Супружеская же лю¬бовь начинается и аура ее образуется в тот момент, когда супруги дают друг другу обет верности.
Что же до силы, или потенции этой любви, то они проистека¬ют из ее способности перейти из разума в тело, ибо разум челове¬ка расположен не в голове, а в теле, когда оно ощущает или дви¬жется — в особенности когда оно наслаждается такой любовью. Мы полагаем, что уровень потенции и постоянство, с которым эта потенция восполняется, проистекают из этого. Мы также выво¬дим силу потенции из наследственности. Если она превосходна у отца, она превосходна и у его детей. Разум и опыт подсказыва¬ют, что это качество воспроизводится, наследуется и затем пере¬дается потомству». Записка была подписана буквой «Ф».
Затем явилась на свет восьмая записка, в которой было сказано: «Мы, со-подданные, в нашем собрании не смогли обнаружить источника любви в супружестве, ибо он таится глубоко в святая святых разума. И даже самое совершенное знание не может по¬стичь источник той любви через проблеск понимания. Мы сдела¬ли несколько предположений, но, тщетно их исследовав, сами не понимаем, были ли те предположения сделаны в шутку или все¬рьез. Тот же, кто попытается извлечь источник такой любви из святая святых своего разума и поместить его перед своим умствен¬ным взором, нуждается в помощи дельфийского оракула.
Мы рассудили, что любовь низвергается из этого источника, как он есть духовный, и пребывает в нашем разуме, и этот благо¬уханный родник, проистекая оттуда, влечется в нашу грудь, где исполняется радости, которую мы называем сердечной любовью.
Ежели посмотреть, что она собой представляет, становится оче¬видным, что это сама дружба и сама доверенность, и она происте¬кает из полного приятия друг друга. И когда она проходит через грудь, то становится радостной любовью.
Когда молодой человек в уме своем обращается к подобным вещам, что случается, когда он пытается выбрать себе женщину, в сердце его возгорается огонь любви к супружеству. Этот огонь есть начало такой любви, а следовательно, и ее источник.
Единственным источником силы или потенции такой любви мы признаем саму эту любовь, ибо .любовь и потенция неразлуч¬ные спутницы, однако при этом первой идет то одна, то другая. Когда первой идет любовь, а сила или потенция ей следуют, и та и другая достойны, ибо тогда потенция является силой супружес¬кой любви. Но если первой идет потенция, а любовь следует за ней, тогда обе они лишены достоинств, ибо тогда любовь проис¬текает из телесности.
Вот почему мы решили, что всякая любовь представляется в определенном порядке следования, в котором любовь то возвы¬шается, то опускается и продвигается от своего истока до конца».
Записка была подписана буквой «Д».
112 Ангел достал последнюю, девятую записку и прочел следую¬щее: «Мы, со-подданные, в нашем сообществе вынесли суждение по двум предложенным к рассмотрению вопросам — об источнике любви в супружестве и об источнике ее силы и потенции. Посколь¬ку мы касались тонкостей вопроса об источнике супружеской люб¬ви, для избежания неясностей в суждениях мы разграничили ду¬ховную, природную и плотскую любовь между полами. Мы определили, что духовная любовь к противоположному полу и есть истинная супружеская любовь, ибо именно такая любовь и зовется духовной. Природной мы обозначили любовь полигам¬ную, ибо она природна, и за обычную плотскую любовь мы при¬няли распутство, ибо такая страсть — чисто плотская.
По мере того, как мы разъясняли наши взгляды на источник супружеской любви, мы пришли к пониманию, что эта любовь возможна лишь между одним мужчиной и одной женщиной, и что со дня творения эта любовь небесна и глубока, и она есть ду¬ша и отец всякой благой любви, внушенной нашим праотцам и могущей быть внушенной христианам. Она также обладает такой способностью объединять мужчину и женщину, что именно благодаря ей два разума могут стать одним разумом, а двое — од¬ним человеком, что и означает «быть одной плотью».
Из «Книги Бытия» следует, что эта любовь была внушена нам при сотворении мира, о чем говорится так: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей и будут одна плоть» (Бытие 2:24). То, что такая любовь может быть внушена христианам, вытекает из слов Иисуса: «Не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотво¬рил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и при¬лепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоты (Матфей 19:4—6). Вот каков ис¬точник супружеской любви.
Источником силы, или потенции истинной супружеской люб¬ви мы считаем, однако, тождественность разумения супругов и их единодушие, ибо когда два разума объединяются в брачном сою¬зе, они через мысли обмениваются духовными поцелуями, и это пробуждает телесную силу, или потенцию».
Записка была подписана буквой «Ш».
За длинной низкой перегородкой пред дверьми стояли не¬сколько человек, прибывших из Африки. Они обратились к евро¬пейцам: «Позвольте одному из нас также выразить мнение об ис¬точнике любви в супружестве, о ее силе или потенции».
Те, кто сидел за столами, взмахом руки дали понять, что они согласны. Тогда один из африканцев вошел и встал возле стола с тиарой. Он сказал: «Вы, христиане, выводите источник супруже¬ской любви из самой любви. Однако мы в Африке полагаем, что она-исходит от Бога неба и земли. Разве не является супружеская любовь чистой, святой и целомудренной? Разве не такова любовь у ангелов небесных? И разве весь человеческий и весь ангельский род не являются порождением этой любви? Разве такое важное явление может исходить от кого-либо, кроме самого Бога, Созда¬теля и Вседержителя?
Вы, христиане, выводите силу, или потенцию супружества из различных природных и рассудочных причин. Мы, африканцы, выводим ее из того, какова связь человека с Богом вселенной. Мы называем это состоянием веры человека, а вы называете это состо¬янием Церкви. Итак, поскольку любовь исходит из этого состояния, а оно неизменно и постоянно, она неизбежно выказывает свою силу, которая является образом этой любви, а следователь¬но, столь же неизменна и постоянна.
Истинная любовь в супружестве известна лишь тем немногим, кто близок к Богу, а значит, и ее потенция не-может быть извест¬на никому другому. Ангелы небесные описывают эту потенцию су¬пружеской любви, как наслаждение вечной весны».
114 Выслушав все это, присутствующие встали со своих мест. А за зо¬лотым столом с тиарой образовалось окно, которого никто прежде не замечал. Через это окно до нас донесся голос: «Тиара присужда¬ется африканцу». Ангел передал тиару в руки африканцу, не став на¬девать ее ему на голову, и тот удалился, держа тиару в руках. Евро¬пейцы вышли, сели в колесницы и возвратились к своим народам.
115 Вторая история. Я проснулся среди ночи. В восточной сторо¬не на некоторой высоте, я увидел ангела, держащего в правой ру¬ке листок бумаги. В солнечном свете казалось, что листок излуча¬ет белое сияние. Посреди листка были выведены золотые буквы, и я разобрал, какие слова они составляют: «Супружество блага и истины». Сияние, исходившее от этих письмен, распространя¬лось вокруг листка. Свечение это — подобное нимбу — напомина¬ло весеннюю зарю.
Затем я увидел, как ангел с листком в руке стал спускаться, и по мере того как он спускался, сияние вокруг листка уменьша¬лось. Буквы, составлявшие слова «Супружество блага и истины», из золотых сделались серебряными, из серебряных — медными, затем металлического цвета, и в конце концов приняли цвет железа и медной ржавчины.
Наконец я увидел, как ангел вошел в темное облако и прошел через облако на землю, и тогда листок бумаги, который все еще держал ангел, стал невидимым.
Это происходило в мире духов, куда попадают вначале все лю¬ди после смерти.
Тогда ангел заговорил со мной и сказал: «Спроси тех, кто про¬ходил мимо, видят ли они меня и видят ли также, что я держу в руке».
Тут явилась толпа — группы с востока, юга, запада и севера. Я спросил прибывших с востока и юга (в природном мире они занимались наукой), видят ли они ангела возле меня, а если да, то что у него в руке.
Все они отвечали: «Ничего не видим».
Тогда я спросил тех, кто был с востока и севера (в природном мире они верили тому, что говорили мудрые), и они также отве¬чали мне отрицательно.
Но некоторые из тех, кто в природном мире исповедовал про¬стую веру в благодеяние, — иными словами, кто обладал некоей истиной блага, — сказали, когда прочие ушли, что они видят кра¬сиво одетого мужчину с листком бумаги, на котором что-то напи¬сано. И когда они посмотрели внимательнее, они смогли про¬честь, что там написано: «Супружество блага и истины».
Они обратились к ангелу и спросили: «Что сие значит?»
Он ответил: «Каждая вещь в небе и в целом мире есть не что иное, как супружество блага и истины. Ибо всякое и каждое суще¬ство, которое живет и дышит, так же, как и те, что не живут и не дышат, берет свое начало из супружества блага и истины и в супру¬жестве блага и истины. Ничто в тварном мире не представляет со¬бой только благо или только истину. Ни благо, ни истина сами по себе ничего из себя не представляют, и какими бы свойствами предмет ни обладал, это свойства супружества, через которое он существует и через которое его существование возможно.
Сама субстанция божественного блага и божественной исти¬ны содержится в Господе Боге Творце. Сущность Его субстан¬ции — Божественное благо, а существование Его субстанции — Божественная истина. И сам союз Божественного блага и Боже¬ственной истины заключается в Нем, ибо в Нем благо и истина становятся нераздельным целым.
Поскольку двое есть одно в самом Создателе, они столь же еди¬ны в каждой и всякой созданной Им вещи. Через это, к тому же, Со¬здатель заключает вечный завет со всеми вещами, которые создает».
Далее ангел сказал, что Священное Писание, которое исходит непосредственно от Господа как в целом, так и во всех своих час¬тях, являет собой супружество блага и истины. И Церковь, фор¬мирующаяся через истину учения и религии, через благо жизни в духе истинного учения, явлена христианам именно через Свя¬щенное Писание. Следовательно, все это соответствует одно другому, поскольку Церковь в целом и в каждой своей части есть супружество блага и истины.
(В «Апокалипсисе откровенном» № 373 и 483 показано, что это так и есть.)
То, что сказано выше о супружестве блага и истины, также от¬носится к супружеству благодеяния и веры, поскольку благо есть благодеяние, а истина есть вера.
Некоторые из тех первых прибывших, которые не увидели ан¬гела и его бумаги и все еще стояли вокруг, когда все это услыша¬ли, прошептали: «О, конечно! Мы понимаем!»
Но тогда ангел сказал им: «Отвернитесь от меня и скажите это снова».
Они отвернулись и заголосили: «Это неправда!»
После того ангел заговорил о союзе блага и истины у супругов и сказал: «Если их мысли сопряжены в этом браке (где муж есть истина, а жена — ее благо), оба они будут испытывать наслажде¬ние, будучи удостоенными невинности, и им будет ведомо счас¬тье, испытываемое ангелами. И при таком положении дел муж бу¬дет столь же плодовит, как вечная весна, так что он будет испытывать непрестанное стремление и неутомимость в том, что¬бы множить свою истину, а жена всегда будет восприимчивой к ней, благодаря своей любви. Мудрость, которую муж получает от Господа, не находит большей услады, кроме как в размноже¬нии своей истины, а любовь к мудрости, которую жены испыты¬вают на Небе, не находит большей приятности, кроме как в при¬ятии истины, точно так же, как они принимают во чрево, и таким образом зачинают, вынашивают и рожают ее.
Вот что для ангелов означает иметь детей. Поверьте, всякое де¬торождение в природном мире также берет свое начало отсюда».
И, пожелав нам мира, ангел поднялся с земли, проплыл через об¬лако и взмыл на Небо. И чем выше он поднимался, тем ярче сиял в его руке листок бумаги, так что вновь появился вокруг него нимб— такой же, как прежде, похожий на ясную зарю. И свет этот опустил¬ся вниз и рассеял облако, затмевавшее солнце, и оно воссияло.

Глава
VI
СУПРУЖЕСТВО ГОСПОДА И ЦЕРКВИ И ЕГО СООТВЕТСТВИЕ

В настоящей книге говорится также о супружестве Господа и Церкви и чему оно соответствует, ибо без знания и постижения этого трудно уразуметь, что любовь в супружестве свята, духовна и небесна в своем истоке и что исходит она от Господа. И хотя не¬которые в церкви говорят, что супружество вообще связано с су¬пружеством Господа и Церкви, природа этой связи людям неиз¬вестна. Итак, для того чтобы пролить на этот вопрос свет разумения, который сделает его очевидным, нам необходимо шаг за шагом рассмотреть это святое супружество, а также тот факт, что оно существует у тех, кто принадлежит к Церкви Господней. Более того, они и только они обладают истинной супружеской любовью. Теперь, чтобы пролить свет на эти неизвестные доселе вопросы, разобьем обозначенную тему на несколько отдельных сюжетов:
(1) В Священном Писании Господь именуется женихом и мужем, а Церковь — невестой и женой, и там сказано, что союз Господа и Церкви и Церкви и Господа есть супружество.
(2) Также в Священном Писании Господь именуется от¬цом, а Церковь — матерью.
(3) Чада Господа как отца и Церкви как матери — все ду¬ховные, и в Священном Писании это понимается в духовном смысле, и называются те чада сыновьями и дочерьми, брать¬ями и сестрами, зятьями и невестками и другими словами, обозначающими родство.
(4) Духовное потомство, которое рождается от супруже¬ства Господа и Церкви — это истины, составляющие исток понимания, восприятия и всякого помышления, а также доб¬рых дел; исток любви, благодеяния и всяческого сочувствия.
(5) От супружества блага и истины, которое проистека¬ет от Господа, люди наделяются истиной, а Господь присое¬диняет к ней благо, и таким образом Господь одаривает лю¬дей Церкви.
(6) Муж не представляет Господа, так же как жена не представляет Церковь, поскольку муж и жена вместе образу¬ют Церковь.
(7) Так же муж не является образом Господа и жена не яв¬ляется образом Церкви в супружествах ангелов на Небе и лю¬дей на земле.
(8) Однако существуют соответствия с супружеской лю¬бовью, зачатием, рождением потомства, любовью к детям и прочими подобными вещами, которые содержатся в супру¬жествах и т них проистекают.
(9) Священное Писание — это связующее звено, ибо, по¬скольку оно исходит от Господа, оно и есть сам Господь.
(10) Церковь исходит от Господа, и она пребывает с теми, кто близок к Господу и живет по Его заповедям.
(11) Супружеская любовь отражает положение Церкви в человеческом обществе, ибо она отражает состояние пре¬мудрости у человека.
(12) Церковь исходит от Господа, так же и супружеская любовь.
Далее все вышеизложенное разъясняется.
(1) В Священном Писании Господь именуется женихом и мужем, а Церковь — невестой и женой, и там сказано, что союз Господа и Церкви и Церкви и Господа есть супружество. Следующие цитаты подтверждают, что в Новом Завете Господь назван женихом и мужем, а Церковь — невестой и женой: «Имею¬щий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха» (Иоанн 3:29).
Иоанн Креститель говорил о Господе следующее: «И сказал им Иисус: могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Матфей 9:15, Марк 2:19, Лука 5:34—35). «И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, укра¬шенная для мужа своего» (Откровение 21:2). В «Апокалипсисе откровенном» (№ 880—881) показано, что под Новым Иерусали¬мом подразумевается Новая Церковь Господня. Ангел сказал Ио¬анну: «Пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца. И вознес ме¬ня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим…»(Откровение 21:9—10).«… насту¬пил брак Агнца, и жена Ею приготовила себя … блаженны званые на брачную вечерю Агнца» (Откровение 19:7,9). Господь называется женихом, которого встретили пять разумных жен, и вошли с ним на брачный пир. В Евангелии говорится: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в кото¬рый приидет Сын Человеческий» (Матфей 25:13). Также о том много говорится у Пророков.
118 (2) Также в Священном Писании Господь именуется от¬цом, а Церковь — матерью. В следующих цитатах Господь име¬нуется отцом: «Ибо младенец родился нам — Сын дан нам; вла¬дычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира* (Исайя 9:6). «Только ты — Отец наш… от века имя Твое: «Искупи¬тель наш» (Исайя 63:16).
Иисус сказал: «И видящий Меня видит Пославшего Меня» (Иоанн 12:45). «Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Ею-» (Иоанн 14:7). «Фи¬липп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему-. … Видевший меня видел Отца; как же ты говоришь: покажи нам Отца?» (Иоанн 14:8—9). Иисус ска¬зал: «Я и Отец — одно» (Иоанн 10:30). «Все, что имеет Отец, есть Мое…»(Иоанн 16:15; 17:10). «… Отец во Мне и Я в Нем» (Иоанн 10:38; 14:10-11, 20).
В «Апокалипсисе откровенном» убедительно показано, что Господь и Его Отец едины, как едины душа и тело, что Бог Отец сошел с небес и принял человеческий облик ради искупления людских грехов и спасения людей, и этот его облик человеческий именуется Богом Сыном, посланным в мир.
119 В нижеследующих цитатах Священного Писания Церковь именуется матерью.
Иегова сказал: «Судитесь с вашею матерью, судитесь; ибо она не жена Моя, и Я не муж ее…» (Осия 2:2, 5). «Ты дочь
Супружество Господа и Церкви и его соответствие
в мать твою, которая бросила мужа своего…» (Иезекиилъ 16:45). «Так говорит Господь: где разводное письмо вашей ма¬тери, с которым Я отпустил ее?» (Исайя 50:1). «Твоя мать бы¬ла, как виноградная лоза, посаженная у воды…» (Иезекиилъ 19:10).
Все сие было сказано о Церкви иудейской.
Господь сказал: «Матерь Моя и братья Мои суть слушаю¬щие слово Божие и исполняющие его» (Лука 8:21, Матфей 12:48-^9, Марк 3:33-35).
Под «учениками Господа» подразумевается Церковь. «-При кре¬сте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Же-но! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе-» (Иоанн 19:25—27).
Это означает, что Господь почитал Церковь, но не Марию, сво¬ей матерью. Вот почему Он называет ее «женой» и матерью учени¬ков. Он называл ее матерью своего ученика (Иоанна), поскольку Иоанн представлял Церковь в смысле многоликое™ блага, кото¬рое относится к благодеянию. Это именно Церковь в действии. По этой причине сказано, что он взял ее в свой собственный дом. «Апокалипсис откровенный» показывает, что Петр представлял истину и веру, Иаков — благодеяние (№ 5, 6, 790, 798, 879) и что двенадцать апостолов вместе представляли Церковь относитель¬но всех ее составляющих (№ 233,790,903,915).
120 (3) Чада Господа как отца и Церкви как матери—все духов¬ные, и в Священном Писании это понимается в духовном смысле, и называются те чада сыновьями и дочерьми, брать¬ями и сестрами, зятьями и невестками и другими словами, обозначающими родство. Для разумного человека очевидно, что никакого иного потомства не может быть, кроме того, что рождается от Господа через Церковь, и никаких объяснений тут не нужно. В конце концов, всякие благо и истина исходят от Гос¬пода, а Церковь есть то, что воспринимает их и приводит в дейст¬вие. И все духовное, имеющее отношение к Небу и Церкви, соот¬носится с благом и истиной. Вот почему «сыновья и дочери» означают, в духовном смысле, истины и множественность блага. «Сыновья» означают истины, зачатые в духовном человеке и рождаемые в естественном; то же относится и к «дочерям» как разно-:” видностям блага. Вот почему люди, вновь рожденные в Боге, называются в Священном Писании сынами Божьими, сынами царст¬вия и рожденными от Бога. И Господь называл учеников своих сынами. Младенец мужеского пола, которого рождает женщина и который взят Господом (Откровение 12:5), предназначен именно для этой цели (см. «Апокалипсис откровенный» № 543).
Поскольку же дочери означают разновидности церковного блага, в Священном Писании они часто называются дочерьми Сиона, Иерусалима, Израиля и Иудиными. Это означает не что иное, как приверженность благу, которое присуще Церкви (см. также «Апокалипсис откровенный» № 612).
Господь называет также людей, составляющих Его Церковь, братьями и сестрами (Матфей 12:49, 25:40. 28:10; Марк 365; Лу-‘ ка8-.21}.
121 (4) Духовное потомство, которое рождается от супруже¬ства Господа и Церкви — это истины, составляющие исток понимания, восприятия и всякого помышления, а также доб¬рых дел, исток любви, благодеяния и всяческою сочувствия. Ис¬тины и разновидности блага являются духовным потомством, рож-.- денным от Господа через Церковь, ибо Господь есть сама истина и само благо, и они пребывают в Нем не как двое, а как одно, и ни¬что не может исходить от Господа, не будучи в Нем и Им самим.
Последняя глава о супружестве блага и истины показывает, что это супружество вытекает от Господа и проникает в людей, и они наделяются им в соответствии с состоянием их разума и сво¬им образом жизни — и притом лишь те, кто принадлежит Церкви.
Причина, по которой понимание, восприятие и всякое помы¬шление приходят к человеку через истину, в то время как любовь, благодеяние и всякое сочувствие приходят через благо, есть то, что все относящееся к человеку принадлежит истине и благу, и в человеке есть две вещи, которые делают его тем, что он есть: воля и разум. Воля воспринимает благо, а разум — истину. Тот факт, что воля привержена любви, милосердию и чувствам, а ра¬зум — восприятию и помыслам, не нуждается в дополнительных пояснениях, ибо для здравого смысла это делается очевидным, едва он к этому обращается.
122 (5) От супружества блага и истины, которое проистекает от Господа, люди наделяются истиной, а Господь присоединя¬ет к ней благо, и таким образом Господь одаривает людей Церкви. Причина, по которой люди приемлют истину, в то время как благо и истина проистекают от Господа как одно целое, есть то, что они воспринимают ее как нечто им принадлежащее и слов¬но бы часть самих себя. Ибо они размышляют о ней так, словно она исходит из них самих, и так же о ней говорят. Это случается пото¬му, что истина пребывает в свете их разума, благодаря чему она ста¬новится видимой. Исток всего, что человек видит в себе, или в сво¬ем разуме, недоступен познанию и остается незримым, подобно вещам, находящимся прямо перед глазами, так что человеку кажет¬ся, что они пребывают в них самих. Подобное впечатление есть дар Божий людям, который позволяет им быть людьми и свободно об¬ращаться к Богу. К этому следует добавить, что от рождения люди обладают способностью обнаружить, понять и стать мудрыми и эта способность связана с истиной, из которой исходят знание, пони¬мание и мудрость. Женщина создана через истину, которая связана со всем тем, что является мужским и которая после ее замужества все отчетливее претворяется в любовь к мужчине, и тогда она то¬же становится — через мужа — обладательницей истины в самой себе, и истина та присоединяется к ее благу.
123 Господь соединяет благо с истинами, которые люди от Него воспринимают, ибо человек не в состоянии постичь благо только собственными усилиями. Действительно, он не может видеть его перед собой, ибо оно не свет, но тепло, а тепло не видят, но чув¬ствуют. Итак, когда человек обдумывает и видит перед собой ис¬тину, он редко вспоминает о благе, втекающем в нее через лю¬бовь, к которой он расположен и которая дает истине жизнь. Так же и жена помышляет не о благе, которым обладает, но о благо¬расположении к ней мужа, которое напрямую связано с его вос¬хождением к мудрости. И при неведении о том мужа она преобра¬зует благо в истинное благо, которое жена получает от Господа.
Из всего этого следует, что человек получает истину от Госпо¬да, и Господь к этой истине присоединяет благо в той мере, какая необходима, чтобы человек наполнял истиной свои деяния, то есть в той мере, в какой он желает мудро мыслить, а следова¬тельно, мудро жить. Таким образом Господь образует в человеке Церковь, ибо тог¬да человек соединяется с Господом в благе, исходящем от Него, и в истине, которой, как ему кажется, он обладает сам по себе. И так человек пребывает в Господе и Господь в человеке, соглас¬но Его словам в Евангелии от Иоанна 15:4—5. То же происходит, когда мы говорим «благодеяние» вместо «благо» и «вера» вместо «истина», ибо благо относится к благодеянию, а истина — к вере.
(6) Муж не представляет Господа, так же как жена не представляет Церковь, поскольку муж и жена вместе образу¬ют Церковь. Общепринято говорить, что Господь глава Церкви, как муж — глава жены. Это подразумевает, что муж представляет Господа, а жена — Церковь. Но Господь есть глава всей Церкви, а ее составляют и муж, и жена. Муж и жена вместе — тем более. Церковь прежде насаждается в мужчине, а через него — в жен¬щине, ибо мужчина воспринимает истину Церкви разумом, а же¬на получает ее от мужа. Если дело обстоит иначе, порядок нару¬шается. А это на самом деле случается, правда, с мужчинами, которые не любят мудрость, а следовательно, не принадлежат Церкви, либо с теми, кто целиком пребывает во власти своих жен, как рабы. (См. об этом в главе I, № 21.)
(7) Так же муж не является образом Господа и жена не яв¬ляется образом Церкви в супружествах ангелов на Небе и лю¬дей на земле.
Это вытекает из сказанного выше. Однако к сказанному нуж¬но добавить, что истина в Церкви занимает первенствующее по¬ложение, ибо она является первой по времени. Исходя из этого церковные иерархи отдали предпочтение вере, которая связана с истиной, а не благодеянию, которое связано с благом. По той же причине ученые отдали преимущество помышлению, кото¬рое разумно, а не сочувствию, которое основывается на воле. По этой причине знание того, что есть благо благодеяния и что значит побуждение воли, лежит, образно говоря, в могиле, и на¬ходятся люди, которые забрасывают ее землей, как мертвеца, чтобы ни благо, ни чувства не восстали вновь. Однако те, кто не закрыл для Неба путь к своему разуму, утверждая, что лишь вера созидает Церковь и что помышление есть единственное отличие человека, — могут видеть, если глаза их открыты, что на самом де¬ле наиважнейшим в религии является благо благодеяния.
Итак, поскольку благо благодеяния исходит от Господа, а ис¬тина веры пребывает в человеке и словно бы исходит от него са¬мого, и то и другое связывает Господа и человека, и человека и Господа — той связью, которую подразумевал Господь утверж¬дая, что Он пребывает в них, а они — в Нем (Иоанн 15:4—5). От¬сюда вытекает, что эта связь и есть вера.
127 (8) Однако существуют соответствия с супружеской любо¬вью, зачатием, рождением потомства, любовью к детям и прочими подобными вещами, которые содержатся в супружествах и т них проистекают. Правда, все эти истины целиком людям неведомы, так что они могут прийти на ум лишь в свете не¬коего постижения соответствий. Без такого прояснения разума не¬возможно понять этот параграф, какие бы доказательства ни при¬водились. Но о том, что есть соответствие, а также о том, что вещи природного мира соответствуют вещам духовного мира, подробно говорится в «Апокалипсисе откровенном», а также в «Небесных тайнах» и особенно в «Учении Нового Иерусалима о Священном Писании». Об этом, в частности, говорится далее.
Что же касается разума, которому все это еще неведомо и ко¬торый все еще пребывает во мраке, то вот несколько замечаний.
Любовь в супружестве соответствует побуждению к подлин¬ной истине, ее целомудрию, чистоте и святости. Зачатие соответ¬ствует умножению истины, а любовь к детям соответствует защи¬те истины и блага.
Итак, истина выказывается в людях так, словно она принадле¬жит только им, а Господь присовокупляет к ней благо, и это про¬являет соответствия между природным, или внешним миром че¬ловека и духовным, или внутренним его миром.
Истории, рассказанные ниже, раскрывают это со всей очевид¬ностью.
128 (9) Священное Писание — это связующее звено, ибо, по¬скольку оно исходит от Господа, оно и есть сам Господь. Свя¬щенное Писание — это главное средство, через которое Господь связывается с людьми, а люди — с Господом, ибо в основе своей это есть Божественная истина, объединенная с Божественным благом, и Божественное благо, объединенное с Божественной истиной. В «Апокалипсисе откровенном» показано, что такое со¬единение происходит в каждой из частей Священного Писания в его небесном и духовном смысле — № 373,483,689,881). Это оз¬начает, что Священное Писание есть совершенное супружество блага и истины. Оно исходит от Господа, а то, что исходит от Не¬го, есть Он сам, а следовательно, когда человек читает Священ¬ное Писание и получает из него истинные понятия обо всем, Гос¬подь присовокупляет к этому благо.
Человек не может понять, как благо в него проникает, ибо он читает Священное Писание разумом, а разум усваивает лишь то, что относится к разуму, и это составляет истины. Когда разум че¬ловека просветляется, он испытывает удовольствие, из чего мож¬но сделать вывод, что Господь присовокупляет к тому благо.
Однако это случается лишь с теми, кто читает Священное Писа¬ние ради того, чтобы снискать премудрость. Те люди, что хотят об¬наружить подлинную истину в Священном Писании и с ее помощью из себе подобных образовать Церковь, имеют именно такую цель — снискать премудрость. С другой стороны, те, кто читает его ради славы учения, и те, кто читает его, полагая, что одно чтение или про¬слушивание его вдохнет в них веру и приведет к спасению, — не по¬лучают блага от Господа. Это происходит потому, что первые жела¬ют спастись лишь через его явный смысл, в котором нет ничего от истины, а вторые желают прославиться через учение, так что ника¬кого духовного блага в том желании не содержится, а содержится лишь природное удовольствие, которое происходит от славы мира.
Священное Писание называется Заветом — Ветхим и Новым — потому, что оно есть связующее звено, и всякий завет — это свя¬зующее звено.
(10) Церковь исходит от Господа, и она пребывает с теми, кто близок к Господу и живет по Его заповедям.
Ныне люди не отрицают того, что Церковь принадлежит Гос¬поду, а поскольку она принадлежит Господу, она и есть сам Гос¬подь. Причина, по которой Церковь пребывает в числе тех ве¬щей, которые Ему близки, есть то, что Церковь в христианском мире произошла от Священного Писания, а Священное Писание исходит от Него — из Него, и таким образом оно есть Он. В нем содержится Божественная истина, объединенная с Божественным благом, и это также есть Господь. Это в точности соответст¬вует тому, что «было у Бога и было Бог», из чего исходят жизнь и свет человеке* и что «плоть бысть» (Иоанн 1:1—14).
Более того, оно пребывает с теми, кто близок к Нему, ибо оно с теми, кто в Него верит, — что Он есть Бог, Спаситель, Искупи¬тель, Справедливость Иеговы, Дверь, через которую входят в Ов¬чарню (то есть в Церковь), Путь, Истина и Жизнь, что никто не придет к Отцу иначе, как через Него, что Он и Отец едино есть; и все прочее, чему Он учит. Говорю вам, никто не смог бы уверо¬вать во все это, если бы это было не от Господа.
Церковь может быть лишь с теми, кто близок к Нему, ибо Он есть Бог Неба и земли, как Он учит. К кому еще можем и должны мы прийти? Церковь может быть лишь с теми, кто живет соглас¬но Его заповедям, ибо с другими нет у него связи, так как Он гово¬рит: «Кто имеет заповеди мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам. Нелюбящий Меня не со¬блюдает слов Моих…»(Иоанн 14:21, 24).
Любовь есть соединение, а соединение с Господом есть Цер¬ковь.
130 (11) Супружеская любовь отражает положение Церкви в человеческом обществе, ибо она отражает состояние пре¬мудрости у человека. Как часто прежде уже говорилось и будет еще не раз говорено, любовь в супружестве у людей соотносится с их мудростью. Далее следуют разъяснения того, что есть муд¬рость, и того, что мудрость есть то же, что и религия.
Люди обладают знанием, разумением и мудростью. Знание оз¬начает быть знакомым с чем-либо, разумение означает понимание, а мудрость означает жизнь. Мудрость, взятая в целом, означает вместе ознакомление, понимание и жизнь. Вначале приходит знание о вещах. На нем зиждется понимание, а эти два понятия составляют мудрость — которая приходит, если человек живет разумно в согласии с истинами, которые ему внятны. Итак, муд¬рость соотносится одновременно с пониманием и жизнью. И она становится мудростью, если составляет основу понимания, а сле¬довательно, является составляющей жизни, и в конце концов она становится мудростью, если отчасти состоит из жизни, а сле¬довательно, отчасти — из понимания.
Самые первые люди на земле ничего не знали о мудрости, но мудрость была тогда частью жизни. Это была мудрость тех, ко¬го называли премудрыми. Но древние люди, которые жили после первых людей, приняли за мудрость мудрствование, и таких назы¬вали философами. Однако ныне многие называют мудростью зна¬ние о вещах, ибо мудрыми теперь называют умных, знающих и ис¬кусных. И так мудрость опустилась со своих высот в низину.
Теперь необходимо сказать о том, какова мудрость, когда она возникает и когда достигает своего полного проявления. Вещи, которые относятся к вере и называются духовными, всего глубже вкоренены в человеке. Те же, которые называются граждански¬ми и касаются отношений в обществе, занимают более низкое по¬ложение, а те, что относятся к знанию, опыту и умению, называ¬ются мирскими, и пребывают всего ниже.
Причина, по которой вещи, относящиеся к вере, называются духовными, пребывающими глубже всего в человеке, есть то, что они связаны с Небом, а через Небо — с Господом, ибо ничто кро¬ме этого не нисходит на человека от Господа через Небо.
Вещи, которые называются гражданскими и касаются общест¬венных отношений, занимают место ниже духовных потому, что они связаны с природным миром, ибо это природные отноше¬ния — гражданские состояния, законы и уложения, призванные обуздывать людей, чтобы превратить их в устойчивое, сплочен¬ное общество и государство.
Вещи, имеющие отношение к знаниям, опыту и умению и на¬зываемые мирскими, располагаются ниже всего, поскольку они связаны непосредственно с пятью органами чувств, а это и есть низшие вещи. Внутренние воления разума и глубочайшие побуж¬дения души, можно сказать, покоятся на них.
Итак, все то, что относится к вере и называется духовным, по¬коится глубоко внутри, и те внутреннейшие начала составляют голову. То, что следует ниже и называется гражданским, состав¬ляет тело, а самая нижняя часть, называемая природной, образу¬ет ноги. И так явствует, что когда эти три следуют одно за другим по порядку, человек составляет полноценное существо. Ибо тог¬да все это втекает сверху вниз, так же, как в физическом смысле голова воздействует на тело, а через тело — на ноги. Так же ду¬ховная составляющая перетекает в гражданскую, а через граж¬данскую — в природную.
Итак, то, что духовно, предстает в небесном свете, и этот свет освещает все по порядку, и тепло небесное, которое есть любовь, дает всему этому жизнь, и когда это случается, человек пребыва¬ет в мудрости.
А поскольку сказано, что мудрость относится к образу жизни, а следовательно, к пониманию, встает вопрос, что есть мудрость жизни? Если говорить коротко, мудрость заключается в отрицании зла, поскольку оно язвит душу, государство и тело, и совершении благих дел, ибо это благоприятно для души, государства и тела.
Вот какова та мудрость, с которой связана супружеская лю¬бовь, ибо она связана с такой мудростью через то, что избегает зла прелюбодеяния как отметины, остающейся на душе, в государст¬ве и на теле. А поскольку такая мудрость, словно ключ, бьет из ду¬ховных начал, относящихся к вере, это означает, что супружеская любовь пребывает в человеке в соответствии с положениями Церкви, ибо она соответствует мудрости каждого человека.
Мы также должны иметь в виду, хоть это неоднократно гово¬рилось прежде, что в той мере, в какой человек духовен, он под¬вержен влиянию истинной супружеской любви, ибо человек ста¬новится духовным через духовное в религии.
(Более о мудрости, к которой прилепляется супружеская лю¬бовь, говорится в № 163—165.)
(12) Церковь исходит от Господа, так же и супружеская любовь. Это следует из того, что уже сказано выше, так что я и не стану более о том говорить. К тому же все ангелы на Небе могут свидетельствовать, что истинная супружеская любовь исходит от Господа, а также что такая любовь пребывает в соответствии с их мудростью, а состояние мудрости соответствует состоянию веры. (Истории, которые следуют после этой главы, увиденные и услы¬шанные мною в духовном мире, явственно подтверждают, что ан¬гелы могут о том свидетельствовать.)
К сему прибавлю две достопамятные истории. Вот первая.
Однажды беседовал я с двумя ангелами. Один был из восточ¬ного неба, а другой — из южного. Когда они поняли, что я размы¬шляю о вещах, еще не известных, о мудрости и супружеской люб¬ви, они спросили: «Известно ли тебе что-либо о состязаниях в мудрости в нашем мире?»
Я сказал: «Нет, ничего».
«Их множество, — сказали они, — и те, кто любит истины из духовного к ним интереса или оттого, что истины суть истины и являют собой путь к мудрости, — собираются вместе на заходе солнца, чтобы обсудить вопросы, которые требуют глубокого по¬нимания». Затем они взяли меня за руку со словами: «Следуй за на¬ми, и ты увидишь и услышишь. Это случится сегодня».
Они повели меня через равнину к холму. У подножия холма была аллея пальм, которая протянулась до самой вершины. Мы вошли в нее и поднялись наверх. Поднявшись на вершину, мы увидели рощу. Деревья в этой роще словно образовывали собою помещение театра, и внутри него было ровное пространство, вы¬мощенное разноцветными камнями. Вокруг того места по четы¬рем сторонам были расставлены стулья, на которых сидели люби¬тели премудрости. В центре стоял стол, а на нем лежала бумага, скрепленная печатью.
Люди, которые сидели на стульях, пригласили нас занять сво¬бодные места, но я сказал: «Два ангела привели меня сюда для то¬го, чтобы я смотрел и слушал, я не для того, чтобы участвовал в обсуждении».
Тогда два ангела подошли к столу, сломали печать и прочли сидевшим о тайнах премудрости, которые были там записаны, чтобы можно было их рассмотреть и обсудить. Бумага была напи¬сана и прислана сюда ангелами третьего неба. В ней содержались три вопроса.
Первый: «Каков образ Бога и каково подобие Божие, по ко¬торому сотворен человек?»
Второй: «Почему люди рождаются, вовсе не обладая искус¬ством, какое требуется для любви, в то время как птицы и животные, как благородные, так и низкого развития, рож¬даются уже обладая тем искусством?»
Третий: «Что означает «Древо Жизни», «Древо познания до¬бра и зла» и «вкушать от их плодов»?»
Внизу была приписка: «Сведите эти три вопроса к одному, за¬пишите ваше мнение на листке бумаги и положите его на стол. Мы рассмотрим ответ. Если ваше суждение окажется справедли¬вым и истинным, каждому из вас будет дано вознаграждение пре¬мудрости».
Прочтя эти слова, два ангела удалились и взмыли каждый на свое небо.
Тогда люди, сидевшие на стульях, начали обсуждение и обду¬мывание вопросов, поставленных перед ними. Они заговорили, вначале — те, кто сидел на северной стороне, затем — другие, с западной, южной и, наконец, с восточной сторон. Они взялись за первый вопрос, который звучал так: «Каков образ Бога и како¬во подобие Божие, по которому сотворен человек?»
Для начала были каждому прочитаны следующие слова из Книги Бытия: «И сказал Бог: сотворим человека по образу На¬шему и по подобию Нашему… И сотворил Бог человека по об¬разу Своему, об образу Божию сотворил его…» (Бытие 1:26— 27) «Когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его…» (Бытие5:1).
Те, кто сидел на северной стороне, заговорили первыми: «Об¬раз Божий и подобие Божие — это две жизни, которые вдохнул Бог в человека, — жизнь его воли и жизнь разума, ибо сказано: «Господь Бог… вдунул в лице его дыхание жизни’, и стал чело¬век душою живою» (Бытие 2:7). «В лице его» означает, что Он вдохнул в его понимание идею о том, что человек может желать блага и понимать истину, так чтобы дыхание жизней пребывало в нем. И поскольку Бог вдохнул в человека жизнь, образ и подо¬бие Божие символизируют непорочность, которую эти мудрость и любовь и эти праведность и правосудие ему придают».
Те, кто сидел на западной стороне, согласились с этим сужде¬нием, но добавили: «Это состояние непорочности, которое вдох¬нул Господь, Он непременно вдыхает в каждого человека, начи¬ная с Адама. Но оно пребывает в человеке как в сосуде, и человек является образом и подобием Божиим в зависимости от того, ка¬кое вместилище он собой представляет».
Настал черед третьих, которые сидели на южной стороне, и они сказали: «Образ Божий и подобие Божие—две разные вещи, хотя они и соединены в человеке со времен творения. И мы можем видеть благодаря внутреннему свету, что образ Божий человек мо¬жет потерять, а вот подобие Божие — нет. Мы видим это словно сквозь сито из того, что Адам сохранил подобие Божие после того,
В оригинале «дыхание жизней». Латинский перевод Библии следует древнееврейскому тексту, в котором здесь употреблено множественное число.
как лишился образа Его, ибо после грехопадения было сказано: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная до¬бро и зло» (Бытие3:22). И позже он назван подобием, но не обра¬зом Божиим (Бытие5:1)- Однако мы предоставляем нашим колле¬гам с восточной стороны — у которых больше света — точнее высказаться о том, что есть образ Божий, а также подобие Божие».
Когда все успокоились, те, кто сидел на восточной стороне, встали со своих мест, посмотрели вверх в сторону Господа, затем вновь сели на свои места и сказали: «Образ Божий есть вместили¬ще Бога. А Бог есть сама любовь и сама мудрость, так что образ Бо¬жий есть вместилище, которое наполняется любовью и мудрос¬тью от Бога. Зато подобие Божие есть совершенное подобие и цельное явление, которое любовь и мудрость представляют в человеке, а следовательно, его неотъемлемое свойство. Дейст¬вительно, человек непреложно ощущает, что любит сам по себе и обладает мудростью сам по себе—либо желает блага и знает ис¬тину саму по себе — в то время, впрочем, как ничем этим не обла¬дает от себя, но от Бога. Только Бог любит сам по себе и премудрствует сам по себе, ибо Бог есть сама любовь и сама мудрость.
Подобие, или видимость, в которой любовь и мудрость, или благо и истина пребывают в человеке, словно они исходят от не¬го, есть то, что делает человека человечным и способным воссо¬единяться с Богом, и через это жить вечно. Это проистекает из того факта, что человек человечен благодаря тому, что способен желать блага и знать истину, словно это он делает сам по себе, в то же время зная и веря, что и то, и другое исходит от Бога. Ибо Бог помещает свой образ в человека в соответствии с тем, на¬сколько человек ведает об этом и в это верит. И дело обстоит совсем не так, когда человек верит, что всем этим обладает сам по себе, а не благодаря Богу».
Едва они сказали это, их охватил жар, исходивший от любви к истине, и они сказали: «Может ли человек воспринять сколько-нибудь любви и мудрости, удержать воспринятое и дать ему но¬вую жизнь, если он не чувствует это как свое? И как может чело¬век соединиться с Богом через любовь и мудрость, если он не обладает потребностью к такому соединению? Ибо без такой вза¬имности никакое соединение невозможно. А способствует соеди¬нению то, что человек любит Бога и сознает, что Божьим являет¬ся все то, чем он обладает как бы сам по себе, веря, однако, что все это от Бога. И как же может человек жить вечно, не соеди¬нившись с Превечным Богом? И разве может человек быть чело¬веком, не обладая подобием Божиим в себе?»
Все слушавшие одобрили сказанное и предложили сделать заключение из того, что было сказано. И вот что они возвестили; «Мы можем сделать это заключение исходя из следующего: чело¬век есть вместилище Бога, а вместилище Бога есть образ Божий. А Бог есть сама любовь и сама мудрость, а следовательно, человек есть вместилище для того и другого. И такое вместилище есть об¬раз Божий в той мере, в какой человек способен это воспринять.
Также человек есть подобие Божие благодаря тому, что он чувствует то, что в нем от Бога, как свое. Однако это подобие пре¬творяет его в образ Божий в той мере, в какой он признает, что любовь и мудрость, или благо и истина пребывают в нем не как нечто, принадлежащее ему, но как Богово и исходящее от Бога».
133 После того они перешли ко второму предмету рассмотрения: «Почему люди рождаются, вовсе не обладая искусством, ка¬кое требуется для любви, в то время как птицы и животные, как благородные, так и низкой породы, рождаются уже обладая тем искусством, какое потребно для их любви?»
Вначале они подтвердили эту истину различными рассужде¬ниями, например, что человек рождается, не обладая каким-либо знанием, ни даже знанием о супружеской любви. Опросив знаю¬щих людей, они установили, что младенец не может даже сам припасть к материнскому соску, обладая врожденным знанием, и матери или кормилице приходится делать это самим. И единст¬венное, что он умеет — это сосать, а научился он тому от непре¬станного сосания в утробе. Позднее выясняется, что младенец не умеет ходить ни даже звуки произносить на каком-либо человече¬ском наречии, — тем более выразить свою любовь, как умеют это делать животные. Еще далее выясняется, что он не имеет пред¬ставления о том, какая пища ему полезна, в то время как живот¬ным это ведомо, хватает все, до чего может дотянуться, и тащит в рот, независимо от того, чистое оно или грязное.
Опытные люди сказали, что без дополнительных объяснений человек даже не понимает различия полов, и уж тем более вовсе ничего не знает о том, как мужчина и женщина любят друг друга. Даже юноши и девушки не знают об этом и нуждаются в соответствующих наставлениях, при том что они уже имеют различные профессиональные навыки. Одним словом, человек рождается просто как плоть, как червь, и он остается всего лишь плотью, по¬ка другие не научат его знать, понимать и быть мудрым.
После того они убедительно доказали, что животные — как благородные, так и низкой породы — земные животные и те, ко¬торые летают в небе, рептилии, рыбы, жуки, называемые насеко¬мыми, — являются на свет осведомленными о своей любви. Они знают все о том, чем им питаться, о местах, где они могут обитать, о половой любви и размножении и о том, как выращивать своих детенышей. Те люди доказывали это, вспоминая всевозможные наглядные случаи, которым были свидетелями, о которых слыша¬ли или читали в природном мире, — так они называли мир, где жили прежде, — в мире, населенном реальными, а не призрачны¬ми животными.
Когда истина была таким образом установлена, мы обратили свои помыслы к тому, чтобы исследовать и изыскать возможнос¬ти и средства раскрыть эту тайну. Все согласились на том, что причиной тому должна быть Божественная мудрость, предпола¬гающая, что люди должны быть людьми, а животные — живот¬ными, ибо в таком случае несовершенство человека от рождения оборачивается совершенством, а совершенство животного пре¬вращается в его несовершенство.
Тогда северяне принялись излагать свое мнение, говоря: «По¬скольку человек, рождается свободным от знания, он может его получить. Если бы он рождался знающим, он не смог бы получить новые навыки помимо тех, которыми бы уже обладал, и, более то¬го, не смог бы воспринять их».
Они проиллюстрировали свое мнение следующим сравнени¬ем: «Родившийся человек — как незасеянная почва; такая почва примет всякое семя, взрастит его и оплодотворит. Животное же — как почва, засеянная травой и другими растениями, которая уже не может принять прочие семена, кроме тех, что уже есть в ней. А если бы она их приняла, это бы их погубило, Вот почему человек растет долгие годы, в течение которых почва культиви¬руется, чтобы у нее достало сил взрастить все виды злаков, цве¬тов и деревьев. Животное же довольно быстро матереет и на протяжении этого времени в нем можно культивировать лишь то, ради чего оно появилось на свет».
Тогда заговорили западные люди: «Человек рождается без знаний, в отличие от животного, однако он рождается со способ¬ностью и наклонностью — со способностью знать и наклоннос¬тью любить. Он рождается со способностью не просто знать, но понимать и быть премудрым. И также, когда рождается, он об¬ладает самой совершенной наклонностью не просто любить ве¬щи, относящиеся к нему самому и к миру, но также любить те ве¬щи, которые относятся к Богу и небесам.
Итак, когда человек рождается у своих родителей, он пред¬ставляет собой организм, живущий вначале исключительно’ внешними ощущениями безо всяких внутренних, и он все более и более становится человеком — вначале природным, затем ра¬зумным и, наконец, духовным. Однако он не стал бы духовным че¬ловеком, если бы родился со всеми навыками и привязанностями, с которыми рождается зверь. Врожденные навыки и предраспо¬ложенность ограничивают этот процесс, в то время как врожден¬ные способность и наклонность ничему не препятствуют. И так человек всегда может совершенствовать свои знание, понимание и мудрость».
Тут слово взяли южане и вынесли следующее суждение: «Че¬ловек не может получить знание от самого себя, он получает его от других, ибо не обладает врожденным знанием. А поскольку он не может получить знание от самого себя, он не может в себе об¬наружит» никакой любви, ибо там, где нет знания, нет любви. Знание и любовь — неразлучные спутники, и они не могут более меж собой разделяться, кроме как воля и разум, или чувство и по¬мышление — то есть не более, чем сущность и форма. Итак, по¬скольку человек набирается знаний от других, любовь прилепля¬ется к знанию, будучи его спутницей. Всепоглощающая любовь, отдающая себя, есть любовь знающая, понимающая и премудрая. Только люди, но не животные испытывают такую любовь, и она проистекает от Бога.
Мы согласны с нашими товарищами с запада, что человек рождается без любви, а следовательно, и без знания, и что он рождается единственно с наклонностью любить, которая прида¬ет ему способность получить соответствующее знание — не от самого себя, но от других. И хотя сказано «от других», другие, одна¬ко, тоже получают знания не от самих себя, но от Бога.
Мы также согласны с нашими товарищами с севера, что ново¬рожденный есть как бы незасеянная почва, которую можно засе¬ять любыми семенами, добрыми и сорными.
Мы бы добавили еще следующее. Животные рождаются со своей природной любовью, и они обладают навыками, необходи¬мыми для такой любви. Они не получают никакого специального знания, постижения, понимания или мудрости через те навыки, но с их помощью они постигают свою любовь, как слепые пересе¬кают улицу, ведомые собаками-поводырями. С точки зрения разума они и на самом деле слепы. Или, лучше сказать, они как луна¬тики, которые делают что-то вслепую, пока разум их спит».
Последними взяли слово люди с восточной стороны. «Мы присоединяемся к тому, что сказали наши братья — что человек, сам по себе ничего не знает, и знание (о любви) он получает бла¬годаря и через других людей, так что он может в конце концов постичь, что все, что знает, понимает и разумеет, в нем от Бога и что никаким иным путем человек не может быть зачат, рожден и создан Господом как Его образ и подобие. Ибо он становится образом Божиим через знание и веру в то, что всякое благо, со¬единенное с любовью и благодеянием, и всякая истина, сочетаю¬щаяся с мудростью и верой, есть то, что он получил и получает от Господа, а не порождает сам из себя. И чувство, что все это пре¬бывает в нем так, словно исходит от него же, делает его подоби¬ем Господа. И он чувствует это потому, что все эти навыки не бы¬ли врожденными, и он их обрел, а то, что человек обретает, представляется ему исходящим от него- же. Также Господь наде¬ляет человека этим чувством с тем, чтобы он был человеком, но не животным, поскольку это дается ему через то, что он жела¬ет, о чем помышляет, что любит, знает, понимает и разумеет как бы сам по себе, так что человек получает навыки и возвышает их до понимания, а, применяя их, сам возвышается до мудрости. Та¬ким образом Господь соединяет человека с Собой, а человек со¬единяется с Господом. Этого бы не случилось, если бы Господь не сделал так, что человек рождается в полном незнании».
Когда все это было произнесено, присутствующие захотели вывести из всего сказанного заключение, и оно получилось следу¬ющим: «Человек рождается, не обладая знанием, так что он должен добывать всякое знание и продвигаться к пониманию, а через него — к мудрости. И он рождается безо всякого чувства любви, так что ему приходится добиваться любви Бога через любовь к ближнему. Это соединяет его с Богом, через что он и становит¬ся человеком и получает жизнь вечную».
135 После того они взяли лист бумаги и прочли о третьем предме¬те обсуждения, который был сформулирован так: «Что означает «Древо Жизни» и «Древо познания добра и зла» и «вкушать от их плодов»?»
Все попросили тех, кто был с востока, раскрыть эту тайну, по¬скольку она требует более глубокого понимания, а те, которые были с востока, обладают пламенным светом. Иными-словами, они обладают премудростью любви. Эдемский сад, в котором росли эти два дерева, обозначал такую премудрость.
Они сказали: «Мы раскроем ее, но мы должны сказать, что ни¬кто ничем не обладает сам по себе, ибо все у нас от Господа, так что говорить мы будем от Его имени, а также и от нашего, слов¬но это исходит от нас».
И еще они сказали: «Дерево — это человек, а его плоды — это благо. Древо Жизни — это человек, который живет в Боге, или Бог живет в нем. И любовь и мудрость, так же как благодея¬ние и вера (означающие благо и истину) составляют Божествен¬ную жизнь в человеке, все это и обозначено как Древо Жизни. По этой причине оно означает вечную жизнь человека. Древо Жизни в Откровении (2:7 и 22:2,14), плодов которого можно от¬ведать, означает то же.
Древо познания добра и зла обозначает людей, которые верят, что живут сами по себе, а не благодаря Богу — иными словами, ве¬рящих, что любовь и мудрость, благодеяние и вера, то есть благо и истина, — суть нечто, чем они обладают сами по себе, не от Бо¬га. Люди верят в это, поскольку они мыслят, желают, говорят и действуют словно бы сами по себе. И в своей вере человек убеж¬дает себя, что Бог вмещает Себя в него — вливает в него Свою Бо¬жественную сущность, — вот почему змей сказал: «Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются таза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Бытие 3:5).
Есть от этих деревьев означает получать нечто и присваивать это себе. Есть от Древа Жизни означает получить жизнь вечную, а есть от Древа познания добра и зла означает принять прокля¬тие. Вот почему и Адам, и его жена были прокляты вместе со зме¬ем. Змей означает дьявола в смысле себялюбия и гордыни. Это древо и есть себялюбие, и люди, которые полны такой любви к себе, представляют собой такое древо.
Итак, люди, которые верят, что Адам обладал знанием и тво¬рил благо сам по себе, и что так было благодаря его непорочнос¬ти, впадают в великое заблуждение. Действительно, именно от¬того, что Адам сам верил в это, он был проклят, вот что означает вкушать от Древа познания добра и зла. Из-за того Адам лишился своего состояния непорочности, которое было у него, когда он верил, что обладает знанием и творит благо вовсе не сам по себе, но благодаря Богу, — вот что означает вкушать от Древа Жизни.
Только Господь, когда Он пребывал в природном мире, обла¬дал знанием Сам по себе и творил благо Сам по себе, ибо Сама Бо¬жественная сущность пребывала в Нем с Его рождения и была Им. И так из Своего собственного могущества Он сделался Иску¬пителем и Спасителем».
Из всего изложенного и прочих высказанных мыслей они сде¬лали следующее заключение:
«Древо Жизни и Древо познания добра и зла и вкушение от них означает, что жизнь человека — это Бог, пребывающий в нем, и что через это ему уготовано Небо и жизнь вечная. А это означа¬ет, что смерть человека наступает оттого, что он убежден и веру¬ет, что жизнь его заключается не в Боге, а в нем самом, и за то уго¬тованы ему ад и вечная смерть, то есть проклятие».
Затем они взглянули на листок, оставленный ангелами на столе, и увидели предписание: «Составьте из этих трех утверждений одно».
Они сравнили все три заключения и увидели, что все они со¬единились в логическую цепь — и вот как вкратце это звучит: «Че¬ловек был создан, чтобы получать любовь и мудрость от Бога, хо¬тя ему представляется, что от самого себя, ради приятия и соединения. И, исходя из этого, человек рождается безо всякой любви и навыков к такому соединению, а также безо всякой соб¬ственной любовной силы и премудрости. И покуда он приписыва¬ет Богу всякое благо, которое получает от любви, и всякую исти¬ну, которая приходит с мудростью, его можно считать живым, а если он приписывает все это себе, его можно считать мертвым».
Они написали это на чистом листе бумаги и оставили листок на столе. Внезапно явились им в ярком сиянии ангелы. Они взяли листок и унесли его на Небо. После того, как его там прочли, лю¬ди, сидевшие на стульях, услышали голоса: «Хорошо, хорошо, хо¬рошо». И тотчас явился оттуда некто, словно прилетел. У него было два крыла на ногах и два — у висков, и в руках он нес награ¬ды. То были тоги, шапки и лавровые венки. Он опустился и вру¬чил опаловые тоги тем, которые сидели на северной стороне, и алые — тем, которые были на западе. Тем, кто сидел на южной стороне, он вручил шапки, на макушке украшенные золотыми лентами с жемчугом, а с левой стороны загнутые вверх и укра¬шенные бриллиантами в виде цветов. Тем, что были с востока, он вручил лавровые венки с рубинами и сапфирами.
Все, кто принял участие в этом состязании в мудрости, полу¬чили награды и отправились домой. Они хотели похвастать теми . наградами перед своими женами, но к немалому их удивлению жены вышли их встречать, сами украшенные великолепными не¬бесными драгоценностями.
137 Вторая история. Как-то, помышляя о любви в супружестве, я увидел в отдалении двух нагих ребятишек с корзинками в руках, а вокруг них порхали голуби. Когда они приблизились, они все еще казались мне нагими и вместо одеяний были убраны гирляндами. Маленькие венки украшали их головы, гирлянды лилий и синих роз висели у них через плечо и до чресел, украшая грудь. А бедра были несколько раз опоясаны гирляндами из листьев с маслинами.
Когда же они еще приблизились, оказалось, что то не дети и к тому же не обнаженные, а что это двое людей во цвете юнос¬ти, одетые в туники и прочую одежду из блестящего шелка, укра¬шенного великолепными цветами. Когда они оказались совсем близко, на меня повеяло теплым дыханием весеннего неба, и я ощу¬тил приятное благоухание, как от первых цветов в садах и на полях.
Это была супружеская чета с Неба. И они заговорили со мной. То, что я видел, удивило меня, и они спросили: «Что ты видел?»
Я сказал им, что вначале мне почудилось, что передо мной два нагих ребенка, затем — что они украшены гирляндами, и в конце концов — что передо мною взрослые люди в одеждах, расшитых цветами. И я сказал, что в тот момент на меня повеяло весной и ее радостями.
Они весело рассмеялись на это и сказали, что для самих себя они не выглядят как младенцы, когда удаляются, ни как обнажен¬ные, что нет у них гирлянд и что всегда они выглядят так, как те¬перь. Но они сказали, что так на расстоянии представляется их су¬пружеская любовь — ее целомудренность предстает в виде нагих детей, ее увеселения — в виде гирлянд, и то же означают цветы на одежде.
И они сказали: «Ты сказал, что когда мы приблизились, весен¬нее тепло с его благоуханием сада дохнуло на тебя. Мы скажем те¬бе, почему. Мы женаты уже сотни лет, и все это время пребываем в цветении юности, как теперь. Наше первоначальное состояние было, как у всяких молодых мужчин и женщин, когда они соеди¬няются в супружестве. Мы полагали тогда,- что такое состояние и есть блаженство всей нашей жизни. Однако от других на нашем небе мы услышали, и сами замечали это позже, что это было со¬стояние тепла, не растворенного в свете, и что постепенно, по мере того как совершенствуется премудрость мужа, тепло то смягчается светом, и жена любит в своем муже этот свет. Так по¬лучается в результате того, что они делают вообще, а также, со¬ответственно, в результате того, что они делают сообща. И тогда приходит время услад, которые являются в зависимости от того, как тепло и свет — а точнее сказать, мудрость и любовь к мудро¬сти — растворились друг в друге.
Когда мы приблизились, на тебя дохнуло теплом, похожим на дыхание весны, потому что супружеская любовь и весеннее теп¬ло на нашем небе неразлучны. Ибо тепло для нас есть любовь, а свет, с которым то тепло соединяется, есть мудрость. То же, что мы делаем, — это как воздух, который объемлет и то и другое. Что есть тепло и свет, если они ни в чем не пребывают? Так же можно спросить, что есть любовь и мудрость, если они ни к чему не приложены? В таком случае меж ними и нет брачного союза, ибо в них отсутствует нечто, что должно быть.
На Небе, где царит весеннее тепло, пребывает истинная су¬пружеская любовь. Причиной тому то, что весна наблюдается там, где тепло и свет равномерно благорастворены, то есть там, где света так же много, как и тепла, и наоборот. И, исходя от нас, любовь благорастворяется в премудрости, а, с другой стороны, премудрость благорастворяется в любви, так же как тепло благо¬растворяется в свете, и наоборот, свет в тепле».
И еще он сказал: «У нас на Небе всегда светло и никогда не бы¬вает вечерних теней, тем более ночи, ибо наше солнце не восхо¬дит и не заходит, как ваше, но всегда находится между зенитом и горизонтом, что мы называем «в 45 градусе Неба». Вот почему тепло и свет, исходящие от нашего солнца, порождают вечную весну, а весенний дух всегда овевает тех, у кого любовь и мудрость сочетаются равномерно. И дыхание нашего Господа есть не что иное, как движение, порожденное вечным союзом тепла и света. Вот откуда в вашем мире происходят всеобщее произрастание и спаривание птиц и животных весной. Весеннее тепло высвобож¬дает то, что в них таилось, все, вплоть до самых потаенных глубин, называемых душой. Оно побуждает их и внушает им идею супру¬жества, так что их инстинкт продолжения рода находит свое удовлетворение благодаря постоянному побуждению к получе¬нию плодов своей деятельности — то есть к размножению.
На людей же весеннее тепло, исходящее от Господа, воздей¬ствует постоянно, и они могут наслаждаться супружеством во все времена года, даже зимой. Ибо мужчина рожден вместилищем света, то есть Божественной мудростью, а женщина — вместили¬щем тепла, то есть любовью к мудрости, полученной от Господа.
Вот почему ты ощущал, как веет на тебя весеннее тепло и его благоухание, словно от первых бутонов в садах и на полях».
Сказав все это, муж протянул мне свою правую руку и отвел меня к домам, в которых проживали супружеские пары, так же, как муж сей и его жена, пребывавшие во цвете юности. Он ска¬зал: «Эти жены, которые так молоды и свежи, были в мире ста¬рейшими из женщин, а их мужья, которые выглядят так молодо, были там дряхлыми стариками. Господь вернул им цветение юно¬сти, потому что они любили друг друга и, по установлениям сво¬ей веры, избегали прелюбодеяния как тяжкого греха.
Только те, кто отвергает ужасные радости прелюбодеяния, познали блаженные радости супружеской любви. И никто не мо¬жет отвергнуть их, не получив премудрости от Господа. Никто не получит от Господа премудрости, если он не делает благих дел из любви к тем делам».
Тогда видел я обстановку в тех домах. Все здесь имело небес¬ные формы и сияло золотом, которое словно пламенело от руби¬нов, вправленных в него.

Глава
VII
О ЦЕЛОМУДРИИ И РАСПУТСТВЕ

138
Поскольку я лишь приступил к обсуждению различных сто¬рон супружеской любви, эта любовь в своих частностях пока мо¬жет быть различаема не иначе, как смутно и словно наугад, если не рассматривать при этом ее противоположность. Ее противо¬положность есть нечто нечестивое, что трудно выявить при опи¬сании одновременно целомудренного и распутного, ибо чистота есть лишь отделение нечистого от чистого.
Однако во второй части в конце книги говорится о распутст¬ве, которое совершенно противоположно целомудрию, разно¬видности коего досконально описаны в разделе «Неистовые удо¬вольствия блудной любви».
Что есть целомудрие и распутство и кому они присущи, опи¬сывается в следующем порядке:
(1) Целомудрие и распутство имеют отношение лишь к супружеству и к тому, что с ним связано.
(2) Целомудрие свойственно только единобрачному супру¬жеству, то есть супружеству одного мужчины и одной жен¬щины.
(3) Целомудрие свойственно лишь христианскому супру¬жеству.
(4) Истинная супружеская любовь есть само целомудрие.
(5) Все наслаждения истинной супружеской любви целому¬дренны — даже самые низкие.
(6) Утех, кого Господь сподобил быть духовными людьми, супружеская любовь становится все более и более чистой и в итоге делается целомудренной. (
(7) Целомудрие супружества состоит в полном непри¬ятии блуда по религиозным причинам.
(8) Целомудрие не может относиться к младенцам, ма-, ленъким мальчикам и девочкам, отрокам и отроковицам до
того, как они испытают половую любовь.
(9) Целомудрие не может относиться к урожденным евну¬хам или к тем, кто стал евнухом.
(10) Целомудрие не может относиться к тем, кто не счи¬тает прелюбодеяние религиозным злом, а тем более к тем, кто не считает его социальным злом.
(11) Целомудрие не может относиться к тем, кто воздержи¬вается от прелюбодеяния по различным внешним причинам.
(12) Целомудрие не может относиться к тем, кто пола¬гает супружество нечистым.
(13) Целомудрие не может относиться к тем, кто отка¬зался от супружества и поклялся всегда блюсти девство, ес¬ли они не обладают любовью к истинной супружеской жизни.
(14) Супружество предпочтительнее девства. Далее следует объяснение всего перечисленного.
139 (1) Целомудрие и распутство имеют отношение лишь к супружеству и к тому, что с ним связано. Так происходит по¬тому, что истинная супружеская любовь есть само целомудрие (об этом ниже), а ее противоположность, называемая внебрач¬ной любовью, есть само распутство. Итак, супружеская любовь целомудренна лишь в той мере, в какой свободна от противной ей любви, ибо именно в этой мере она избавлена от своей разрушительной противоположности. Это показывает, что есть чисто¬та супружеской любви, называемая целомудрием.
Существует супружеская любовь, которая не является целомуд¬ренной, хотя не является она и распутной, — она возникает между супругами, которые по различным внешним причинам воздержива¬ются от похоти и даже не помышляют о ней. Ибо в духе любовь их не очищена, а значит, она не стала целомудренной. Ее внешняя форма целомудренна, но ей не присуще истинное целомудрие.
140 Понятия «целомудренное» и «нецеломудренное», или «распут¬ное», имеют отношение к супружеству, поскольку супружество запечатлено в мужчине и женщине от внутренних начал до внеш¬них. Оно управляет помышлениями и чувствами человека, а так¬же — подсознательно — его телодвижениями и поступками.
141
Истинность этого утверждения проще всего лицезреть, на¬блюдая распутных. Распутство, которое занимает их мысли, про¬является уже в звуках их голоса, и не случайно всякий разговор — даже о целомудренных вещах — они сводят к чему-то непристой¬ному. (Звучание голоса определяет осознанные желания, а сами речи — помышления разума.) Это означает, что их воля и все, что с ней связано, или их разум в целом, а следовательно, и все тело, изнутри и снаружи, охвачены распутством.
Слышал я от ангелов, что уши их различают распутство в ре¬чах искуснейших лицемеров, независимо от того, сколь целомуд¬ренны их речи, о том же ангелы могут судить по тем флюидам, которые от них исходят. Это также означает, что распутство пре¬бывает в самых потаенных глубинах их существа, а следовательно, глубоко укоренено в теле и что оно покрывает тело снаружи, как панцирь, покрытый разноцветным узором.
От сынов Израилевых нам известно, что от распутного исхо¬дит дух похоти, ибо всякий предмет, к которому даже едва при¬коснулся нечестивый человек, становится нечистым.
Эти мысли приводят к заключению, что то же относится к лю¬дям целомудренным. То есть что у них все целомудренно, от са¬мых внутренних начал до внешних, и что это происходит благода¬ря супружеской любви. Вот почему говорится: «Для чистого всякая вещь чиста, а для нечистого всякая вещь нечиста».
(2) Целомудрие свойственно только единобрачному супру¬жеству, то есть супружеству одного мужчины и одной жен¬щины. Целомудрие свойственно лишь таким супружествам, по¬скольку для них супружеская любовь коренится не в природном человеке, а в его духовной сущности, и постепенно она прокла¬дывает себе путь к самой духовной любви — к любви блага и исти¬ны, которая является ее истоком. И она с ней соединяется. Супру¬жеская любовь является по мере роста премудрости, и это случается по мере того, как Господь насаждает в человеке цер¬ковность, что уже было не раз показано. Такое не может случить¬ся с многоженцами, поскольку они раздробляют супружескую любовь, а когда она разъята, она ничем не отличается от половой любви, которая сама по себе природна. Однако нечто, относящее¬ся к сему предмету, будет показано ниже, при обсуждении вопроса.
142 (3) Целомудрие свойственно лишь христианскому супру¬жеству. Так происходит потому, что истинная супружеская лю¬бовь, которую испытывает человек, соответствует состоянию его церковности, и он получает ее от Господа, как показывают преж¬ние обсуждения, см. № 130—131 и др. Так происходит еще и по¬тому, что истины веры содержатся в Священном Писании, в кото¬ром присутствует сам Господь. Это означает, что целомудренная любовь встречается лишь в христианском мире. И если даже ее там нет, она должна быть именно там.
Христианское супружество означает супружество одного мужчины и одной женщины. В соответствующем месте будет разъяснено, что такое супружество свойственно христианам, и оно переходит по наследству от родителей, обладающих истин¬ной супружеской любовью, и что такая любовь может стать ис¬точником врожденной способности и склонности понимать все то, что относится к Церкви и к Небу.
В главе, посвященной многоженству, показано, что если хри¬стианин имеет не одну жену, он совершает прелюбодеяние не только на природном, но и на духовном уровне.
143 (4) Истинная супружеская любовь есть само целомудрие. Объяснения тому таковы:
а) Она исходит от Господа и соответствует супружеству Гос¬пода и Церкви.
б) Она исходит от супружества блага и истины.
в) Она так же духовна, как Церковь для людей.
г) Это основополагающая любовь и главная среди всех небес¬ных и духовных видов любви.
д) Это истинный питомник человечества, а отсюда — и анге¬лов небесных.
е) По этой причине ею обладают ангелы небесные, а от их любви рождается духовное потомство, то есть любовь и мудрость.
ж) Итак, проявления супружеской любви наблюдаются прежде всякого прочего движения с самого творения.
Из этого вытекает, что сущность истинной супружеской люб¬ви, в силу ее происхождения, чиста и свята, и ее можно назвать са¬мой чистотой и святостью, а следовательно, самим целомудрием.
Однако в параграфе б (см. ниже, № 146) показано, что она не полностью чиста ни у людей, ни у ангелов.
144 (5) Все наслаждения истинной супружеской любви целомуд¬ренны — даже самые низкие. Это следует из того, что поясняет¬ся выше, — что истинная супружеская любовь есть само целомудрие, а наслаждения суть ее жизнь, и что наслаждения этой любви . поднимаются и попадают на Небо, и по пути они проходят через небесные радости и небесную любовь, которой обладают ангелы на Небе, а еще эти наслаждения присоединяются к радостям ан¬гельской супружеской любви. Об этом говорилось выше. Кроме того, слышал я от ангелов, что и сами они находят эти наслаждения лучшими и полнейшими, чем те, которые испыты¬вали при целомудренной супружеской любви на земле. Несколь¬ко порочных людей слонялись поблизости. Кто-то из них спро¬сил: «А физические наслаждения?»
Они кивнули и спокойно ответили: «Почему бы нет? Эти на¬слаждения являются воплощением прочих, разве не так?»
(Откуда приходят наслаждения, связанные с такой любовью, и на что они похожи, показано выше в № 69 и в достопамятных историях, особенно в тех, что следуют ниже.)
145 (6) Утех, кого Господь сподобил быть духовными людьми, супружеская любовь становится все более и более чистой и в итоге делается целомудренной. Вот каковы причины:
а) Первая любовь, под которой подразумевается любовь до¬брачная и та, что испытывают люди сразу по заключении брака, заимствует нечто от половой любви — нечто воспламеняющее те¬ло, не облагороженное духовной любовью.
б) Человек природный превращается в духовного постепен¬но. Он становится духовным по мере того, как его разумность, про¬межуточная между небесной и земной, получает жизнь от того, что проистекает с Неба. Это случается по мере того, как человек обращается к мудрости и наслаждается ею (см. № 130 выше). И по мере того, как он это делает, разум его поднимается в высшую сферу, которая содержит в себе свет и тепло Неба, или, иными словами, любовь и мудрость, которыми услаждаются ангелы. Ибо свет Неба воздействует в согласии с мудростью, а тепло Неба — в согласии с любовью. И по мере того, как мудрость и ее любовь меж супругами возрастают, их супружеская любовь становится много чище. Это происходит постепенно, и впоследствии их лю¬бовь становится все более и более целомудренной. Можно было бы сравнить это духовное очищение с очищением природных спиртов, которое производят химики и которое они называют воз¬гонкой, фракционной перегонкой, очищением, повторной пере¬гонкой, рафинированием, фильтровкой и сублимацией. А очищен¬ную мудрость можно сравнить с дистиллированным спиртом.
в) Итак, духовная мудрость сама по себе такова, что все более и более согревается любовью к мудрости, и так она постоянно воз¬растает. Это случается по мере того, как она становится более со¬вершенной, так сказать, через очищение, возгонку, дистилляцию, рафинирование, фильтровку и сублимацию. Это случается посред¬ством рафинирования интеллекта и его отдаления от неправиль¬ных представлений, внушенных чувствами, и отстранения воли от телесных страстей. Итак, очевидно, что супружеская любовь, роди¬телем которой является мудрость, постепенно становится все бо¬лее и более чистой, или целомудренной. (Рассказ, содержащийся в № 137, свидетельствует о том, что первой стадией любви между супругами является состояние тепла, не умягченного светом, но что постепенно оно смягчается по мере того, как муж укрепляется в премудрости, а жена все более любит в нем сию премудрость.)
Следует отметить, что совершенно целомудренной и чистой супружеская любовь не бывает ни меж людьми, ни меж ангелами. В ней всегда содержится нечто не вполне целомудренное и чистое — хотя и вовсе не нецеломудренное. Ибо в этом случае цело¬мудренное находится вверху, а нецеломудренное — внизу. Гос¬подь установил между тем и другим нечто вроде двери, которая открывается решимостью, и Он следит, чтобы она оставалась при¬крытой, разделяя то, что является целомудренным, и то, что та¬ким не является, и чтобы они не пересекались и не смешивались.
В самом деле, в природном плане человек рождается осквер¬ненным и исполненным зла. Однако его духовная сущность не та¬кова, ибо она проистекает от Господа, поскольку она возрожде¬на. Возрождение есть постепенное отделение от дурных наклонностей, врожденных человеку.
(В № 71 выше показано, что никакая любовь, человеческая и ангельская, не является целиком чистой и не может быть тако¬вой, однако Господу внятны задача человека, его цель или осо¬знанное намерение, и в той мере, в какой человек ими обладает и привержен им, он вовлекается в чистоту и погружается в нее.)
147 (7) Целомудрие супружества состоит в полном непри¬ятии блуда по религиозным причинам. Так происходит пото¬му, что целомудрие есть отделение от распутства. Общее прави¬ло таково: по мере того, как человек освобождается от зла, в нем высвобождается место для блага. Более того, чем сильнее он не¬навидит зло, тем сильнее любит благо, и наоборот. Итак, чем ре¬шительнее человек отвергает блуд, тем более целомудрия обре¬тает его супружество.
Всякий понимает, исходя из доступного всем опыта, что любовь в супружестве очищается и делается праведной по мере того, как человек отказывается от блуда. И это становится очевидным безо всяких доказательств. Однако не каждый способен воспринимать то, что доступно всем, так что сказанное необходимо сопроводить доказательствами. Доказательство же таково: становясь дробной, супружеская любовь остывает, и охлаждение губит ее. Тепло нече¬стивой любви ее уничтожает. Два противоположных вида тепла несовместимы, ибо одно вытесняет другое и лишает его силы.
Итак, когда тепло супружеской любви вытесняет и замещает тепло, выделяемое любовью к блуду, супружеская любовь стано¬вится приятным теплом и, исполненная своих удовольствий, дает побеги и расцветает, как яблоня или роза весной. С деревьями и розами это происходит благодаря весеннему смешению света и тепла, исходящих от солнца природного мира, с любовью же это происходит благодаря весеннему смешению света и тепла, ис¬ходящих от духовного солнца.
148 Каждому человеку со времен творения, а следовательно, с рождения, свойственно стремление к супружеству, которое бы¬вает внешним и внутренним. Внутреннее стремление есть стрем¬ление духовное, а внешнее — природное. Вначале состояние че¬ловека определяет внешнее стремление, а по мере того, как он становится духовным, — внутреннее. Итак, когда он охвачен внешним, или природным стремлением к супружеству, внутрен¬нее, или духовное настолько сокровенно, что человек ничего о нем не знает, — то есть до такой степени, что называет такие ве¬щи глупостью. Однако если человек становится духовным, он за¬мечает в себе свою внутреннюю потребность. Затем осознает, что это такое, и постепенно начинает ощущать приятность супру¬жества, его радости и удовольствия.
И по мере того как это происходит, покров, о котором гово¬рилось выше и который разделяет внешнее и внутреннее, стано¬вится все тоньше, затем, образно говоря, тает и в конце концов рассеивается и исчезает.
Но когда это происходит, внешнее устремление к супружест¬ву остается, а внутреннее очищает и освобождает внешнее от со¬ра. Это продолжается до тех пор, пока внешнее не становится от¬ражением внутреннего, получая от внутреннего блаженства свои радости, а также жизнь и удовольствия своей потенции.
Вот что означает отказ от блуда, который приводит к возрас¬танию целомудренности супружества.
Можно подумать, что внешнее устремление к супружеству, ос¬тающееся после того, как внутреннее от него отделилось, или внешнее отделилось от внутреннего, остается таким же, каким было, когда они не были друг от друга отделены. Однако я слышал от ангелов, что внешнее и внутреннее побуждения совершенно различны. Внешнее побуждение, которое проистекает изнутри — можно назвать его внешним внутреннего, — не имеет ничего обще¬го со сладострастием, поскольку внутреннее начало не может полу¬чать удовлетворение от непристойных радостей, но только от це¬ломудренных, а целомудренные удовольствия оно переводит во внешнее состояние, и тогда они становятся ощутимыми.
Внешнее, отделенное от внутреннего, совершенно иное. Ан¬гелы сказали, что оно целиком и полностью относится к похоти. Внешнее побуждение к супружеству, которое переходит из внут¬реннего, они сравнили с выбором фрукта, приятный вид и запах которого напитывают его кожуру, так что вид кожуры соотно¬сится с приятным вкусом и запахом. Они также сравнили внешнее побуждение к супружеству, которое проистекает от внутреннего, с кладовой, в которой никогда не переводятся продукты, а то, что забирается, постоянно возмещается.
Внешнее побуждение к супружеству, отделенное от внутрен¬него, они сравнили с пшеницей в веялке. Если рассеять зерно, ос¬танется лишь мякина, и порыв ветра унесет ее. Такое случается с супружеской любовью в том случае, если человек не отвергает для себя блуда.
Целомудрие супружества исходит из отказа от блуда лишь в том случае, если он соблюдается по причинам религиозным.
Это происходит потому, что без веры человек не может стать ду¬ховным. Он остается природным. Ибо если в таком случае при¬родный человек отвергает блуд, на духовном уровне он его не от¬вергает. И ему представляется, что он целомудрен, поскольку отвергает блуд, но распутство при этом проникает в него глубо¬ко, как инфекция с зараженного бинта на плохо зажившей ране. (В № 130 выше показано, что супружеская любовь соотносит¬ся с религиозностью человека. Ниже об этом сказано подробно.)
150 (8) Целомудрие не может относиться к младенцам, ма¬леньким мальчикам и девочкам, отрокам и отроковицам до того, как они испытают половую любовь. Это происходит по-. тому, что понятия «целомудренный» и «распутный» относятся только к супружествам и ко всему, что с ним связано (см. № 139 выше). Понятие целомудрия неприменимо к тем, кто ничего не знает о супружестве, ибо это для-них пустой звук, и у них нет ни чувств, ни мыслей по этому поводу. Но за этой пустотой возника¬ет нечто, знаменующее начала супружества, которые составляет любовь к противоположному полу.
Мальчиков и девочек принято называть целомудренными до того, как они испытают половую любовь. Но это происходит от непонимания сущности целомудрия.
151а* (9) Целомудрие не может относиться к урожденным евну¬хам или к тем, кто стал евнухом. «Урожденные евнухи» — это те, кто от рождения не обладает любовной памятью тела. Нача¬лам и сердцевине такой любви не на чем покоиться, а потому они не могут проявиться. Ежели же они проявляются, между целому¬дренным и распутным различия не существует, ибо такие люди не видят меж ними разницы. А разница между тем великая.
Почти так же обстоит дело с теми, кто становится евнухом. Правда, ставшие евнухами — и мужчины и женщины — могут рас¬сматривать супружескую любовь лишь как игру воображения, а ее удовольствия — как сказки. И если в них и есть какая-то на¬клонность, она неразвита, — то есть она и не целомудренна, и не порочна, а поскольку она неразвита, ее нельзя назвать ни целому¬дренной, ни порочной.
‘ В первом издании параграфы 151-156 повторяются дважды, поэтому в настоящем издании они помечены литерами «а» и «б».
152а (10) Целомудрие не может относиться к тем, кто не счи¬тает прелюбодеяние религиозным злом, а тем более к тем, кто не считает его социальным злом. Слово «целомудрие» нельзя отнести к таким людям, поскольку им не только неведомо, что такое целомудрие, но даже и то, что оно существует, ибо це¬ломудрие относится к супружеству, как показано в пункте пер¬вом. Люди, которые не думают, что прелюбодеяние противно ве¬ре, также составляют распутные супружества, в то время как, напротив, именно вера супругов делает их союз целомудренным. То есть для тех, о ком говорится выше, ничто не является целому¬дренным, и бесполезно в их присутствии вообще говорить о цело¬мудрии. Это убежденные прелюбодеи. Те же, кто не считает, что прелюбодеяние вредит обществу, еще менее других понимают, что такое целомудрие — и даже существует ли оно, — ибо они — намеренные прелюбодеи. Если они говорят, что супружество ме¬нее развратно, чем прелюбодеяние, они говорят это лишь устами, но не сердцем, ибо к супружеству они холодны. Когда они бесчув¬ственно говорят о теплоте целомудрия, они не имеют никакого представления о теплоте целомудрия супружеской любви.
Из второй части, посвященной неистовствам прелюбодеев, будет видно, что люди похожи на те представления, какими жи¬вут, а следовательно, на то, что они говорят самим себе.
153а (11) Целомудрие не может относиться к тем, кто воздерживается от прелюбодеяния по различным внешним причи¬нам. Многие полагают, что обычное телесное воздержание от блу¬да можно считать целомудрием, в то время как в действительности это является целомудрием лишь в том случае, если содержится в то же самое время в духе человека. Дух человека в данном случае — это восприятие разумом его чувств и мыслей, и именно он делает что-либо целомудренным или порочным, поскольку целомудрие и распутство приходит в тело через дух. Ибо тело в точности повто¬ряет своей формой содержащееся в разуме и пребывающее в духе. Итак, это означает, что люди, которые воздерживаются от блуда лишь телесно, а не в духе, либо те, что воздерживаются от блуда в духе, но по физическим причинам, не являются целомудренными. Существует множество причин, которые вынуждают челове¬ка воздерживаться от физического блуда, и таких, что удержива¬ют от этого в духе по физическим причинам, однако в действительности те, кто оставляет физический блуд не по духовным причинам, распутны. Ибо Господь сказал, что если кто-либо по¬смотрит на чью-то жену с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Матфей 5:28).
Невозможно перечислить все причины лишь телесного воз¬держания от блуда, ибо они варьируются в зависимости от состоя¬ния супружества, а также в соответствии с физическим состояни¬ем человека. Одни воздерживаются от блуда из страха перед гражданскими законами и предусмотренными ими наказаниями, другие — из страха подцепить болезнь, третьи — из страха перед домашними неприятностями с женой и от беспокойства, что это повлияет на их дальнейшую жизнь, четвертые — из страха мести мужа или родственников, а пятые — из страха быть избитыми слу¬гами. Кроме того, некоторые люди воздерживаются от этого из бедности, либо из слабости, связанной с болезнью, ибо чувствуют себя опустошенными, либо из-за возраста и импотенции. Некото¬рые из них, поскольку они не могут или не осмеливаются совер¬шить блуд, разоблачают духовные блудодеяния. Таким образом, они выступают с точки зрения нравственной против блуда и за су¬пружество. Однако, если они не отрекаются от блуда в духе, и именно по религиозным мотивам, они остаются прелюбодеями, ибо все же совершают прелюбодеяния, если не телесно, то умст¬венно. Когда после смерти они становятся духами, такие люди от¬крыто выступают за прелюбодеяния.
Все это показывает, что даже неверующий может избегать блуда, поскольку он причиняет вред, и лишь христианин избегает его как греха. Итак, можно утверждать, что целомудрие не имеет никакого отношения к тем, кто воздерживается от блуда по раз¬личным внешним причинам.
154а (12) Целомудрие не может относиться к тем, кто полага¬ет супружество нечистым. Такие люди не ведают, что представ¬ляет собой целомудрие и даже что оно вообще существует, как и те, о ком говорилось выше (№ 132а); равно как и те, которые по¬лагают, что целомудренно лишь безбрачие; об этом см. ниже.
155а (13) Целомудрие не может относиться к тем, кто отка¬зался от супружества и поклялся всегда блюсти девство, ес¬ли они не обладают любовью к истинной супружеской жизни.
Целомудрие не имеет никакого отношения к таким людям, по¬скольку супружеская любовь отвергается ими после принятия обе¬та безбрачия, а целомудрие имеет отношение только к этой любви. Ведь любовь к противоположному полу всегда сопутствует чело¬веку со времен творения, а следовательно, с рождения. Когда эта склонность ограничивается и подавляется, она может обернуться теплом, которое снедает некоторых людей. Тогда оно попадает через тело в разум, отравляет его и в некоторых случаях разлагает. И может так случиться, что разум, подвергнутый такому воздейст¬вию, также разлагает аспекты веры и низводит их из внутреннего состояния, при котором они обладают святостью, ко внешнему, при котором они становятся лишь словесами и позой.
По этой причине Господь предусмотрел, чтобы безбрачия придерживались лишь те, кто обладает лишь внешним благочес¬тием, ибо они не приближаются к Господу и не читают Священно¬го Писания. Обет безбрачия и целомудрия не угрожает их вечной жизни, как это обстоит с теми, кто обладает внутренним благоче¬стием. К тому же многие люди принимают это состояние не по собственной воле. Некоторые принимают сей обет для того, что¬бы быть свободными от мира, а иные из-за внешних причин.
Среди тех, кто принял обет безбрачия, чтобы освободить свой разум от мирской суеты и очистить место для священного благо¬честия, есть такие, кто до принятия обета любил жизнь в супру¬жеской любви, или в ком она развилась позднее, и она остается в них, так что эти люди целомудренны, ибо любовь к супружес¬кой жизни есть именно то, что имеет отношение к целомудрию.
И по этой причине все насельники монастырей в конце концов после смерти освобождаются от своих обетов, становятся свобод¬ными, и им предоставляется право выбора между жизнью супру¬жеской и безбрачной, в соответствии с внутренними установками и желаниями их любви. Тогда, если они выбирают жизнь в супру¬жестве, на Небе заключаются браки меж теми, кто любил также духовную сторону благочестия. Те же, кто выбирает безбрачную жизнь, помещаются с такими же, как они, и живут на краю Неба.
Я спрашивал ангелов, принимают ли на Небо женщин, кото¬рые исповедовали набожность и посвятили себя священному богопочитанию, отринув соблазн мира и зов плоти, а посему приняв обет вечного девства, — и становятся ли они первыми среди тех, кто получает благодать сообразно своей вере.
Ангелы ответили, что на Небо таких женщин принимают, од¬нако, попав туда, в атмосферу супружеской любви, они становят¬ся подавленными и начинают испытывать неудобство, а затем — одни по собственной воле, другие — испросив разрешения, а тре¬тьи — по приказанию — либо сами оттуда удаляются, либо их от¬сылают. И когда они оказываются вне Неба, им открываются пу¬ти, ведущие в сообщества, которые жили в природном мире в тех же условиях. Тогда их тревоги проходят, они делаются счастли¬выми и радуются меж собой.
156а (14) Супружество предпочтительнее девства. Это установле¬но благодаря всему тому, что уже сказано о супружестве и безбра¬чии. Состояние супружества предпочтительнее, поскольку свойст¬венно человеку со времен творения, ибо его источником является супружество блага и истины. Кроме того, оно имеет соответствие с супружеством Господа и Церкви, ибо Церковь и супружеская лю¬бовь являются неразлучными спутниками, ведь ее цель является из¬начальной целью творения: постепенное приумножение человечес¬кого рода, а также ангелов небесных, ибо они происходят из людей.
Кроме того, супружество определяет состоятельность чело¬века, ибо человек окончательно утверждается как человек через супружество, как будет показано в следующей главе. Никто из тех, кто живет в безбрачии, не является цельным человеком.
Однако если предположить, что состояние безбрачия лучше, чем состояние супружества, и подвергнуть это предположение обсуждению, чтобы подтвердить его с помощью доказательств, ..,.. из него вытекает, что супружества не священны и что целомудрие у женщин есть не что иное, как их отказ от супружества и приня¬тие ими обета безбрачия, и превыше всего — что люди, давшие обет безбрачия, суть евнухи, которые сами сделали себя евнухами ради Царствия Небесного (Матфей 19:12). Кроме этих есть еще и многие другие вещи, которые не являются истиной, ибо проис¬ходят из ложных предположений. (Евнухи, сами себя сделавшие евнухами ради Царствия Небесного, означают духовное скопчест¬во — тех, кто женат и кто воздерживается от зла блудодеяния. Яс¬но, что здесь не имеются в виду итальянские кастраты.)
Добавлю к сказанному две истории. Первая такова. Когда я возвращался домой с Состязаний Премудрости (опи¬санных в № 132), я встретил на пути ангела, одетого в голубое. Он подошел ко мне и сказал: «Я вижу, что ты возвращаешься с Состя¬заний Премудрости и что вещи, которые ты там услышал, обра¬довали тебя. Судя по всему, ты не вполне принадлежишь этому миру, поскольку одновременно пребываешь и в мире природном, а потому не знаешь о наших Олимпийских семинарах, на которые собираются древние мудрецы, где узнают от вновь прибывших из вашего мира, какие изменения и какую эволюцию претерпевала и претерпевает мудрость.
Если хочешь, я отведу тебя туда, где живут многие древние философы и их дети — то есть ученики».
Он отвел меня на границу между севером и востоком, и я взглянул с высоты в этом направлении. И увидел город.
С одной стороны от него находились два холма. И тот, что ближе к городу, был ниже другого.
«Этот город называется Афины, — сказал мне ангел. — Холм, что пониже, — Парнас, а тот, что повыше, — Геликон. Назвали их так потому, что в городе и окрестностях живут философы Древ¬ней Греции — такие, как Пифагор, Сократ, Аристотель, Ксено-фонт — со своими учениками и начинающими».
Я спросил о Платоне и Аристотеле.
Он ответил: «Они и их последователи живут в другом месте, поскольку они учили тому, что относится к разуму, а это соотно¬сится со знаниями, в то время как философы, которые живут здесь, имеют дело с категориями морали, имеющими отношение к повседневной жизни». Он сказал, что ученики из Афин часто на¬правляются к просвещенным христианам, которые делятся с ни¬ми тем, что сами думают о Боге, творении и Вселенной, бессмер¬тии души и состоянии человека сравнительно с состоянием животных, а также о других вещах, имеющих отношение к внут¬ренней мудрости. «Сегодня глашатай возвестил об открытии со¬брания, — сказал ангел, — ибо гонцы донесли о вновь прибывших с земли, от которых они слышали прелюбопытные вещи».
Мы увидели много людей, выходивших из города и его окрест¬ностей, некоторые были с лавровым венком на голове, иные дер¬жали в руках пальмовые ветви, одни несли книги подмышкой, у других над левым ухом в волосах виднелось перо.
Мы присоединились к ним и пошли все вместе. На холме, ко¬торый назывался Палатин, мы увидели восьмиугольный Паллади¬ум и вошли в него. Внутри мы обнаружили восемь шестиугольных альковов, в каждом из которых была библиотека, а также стол, за которым были собраны все увенчанные лаврами. В самом Пал¬ладиуме мы увидели выбитые в камне скамьи, на которых размес¬тились остальные.
Тогда двери слева отворились, в них ввели двоих вновь при¬бывших с земли. После приветствий один из тех, на ком был лав¬ровый венок, спросил: «Какие новости с земли?»
Они отвечали: «Новости такие, что в лесах нашли людей, по¬хожих на животных, либо животных, похожих на людей, и по их. лицам и телам видно, что они рождены были людьми, а затем по¬терялись или были оставлены в лесах в возрасте двух или трех лет. Говорят, они не могли выразить своих мыслей и даже произ¬носить слова на любом языке. Они не знали, какую пищу едят, и, как животные, все, что находили в лесу, тянули в рот, равно и чи¬стое и грязное. И все в том же духе.
Некоторые из наших ученых мужей оказались в затруднении, другие сделали заключение о состоянии людей, сходном с состоя¬нием животных».
Когда они это услышали, некоторые из древних философов спросили, к каким же выводам пришли ученые.
Двое новичков ответили: «Ко многим. Но все они сводятся к следующему: а) От природы и от рождения человек менее ра¬зумен и находится на самом низком уровне развития по сравне¬нию с другими животными, и таковым остается, если его ничему не научить, б) Его можно обучать, поскольку он научился произ¬носить звуки и с их помощью говорить. Таким образом, начав вы¬ражать свои мысли все лучше и лучше, он начинает провозгла¬шать законы для общества—хотя многие из тех законов известны животным от рождения, в) Животные столь же разумны, как и люди, г) Если бы животные могли говорить, они смогли бы су¬дить обо всем столь же здраво, как и люди. На это указывает то, что они мыслят разумно и исходят, как люди, из здравого смысла, д) Этот разум есть всего лишь разновидность солнечного света, взаимодействующего с теплом через посредство эфира, то есть это суть внешние проявления внутренних начал человека, и они могут возвыситься до того, что начинают представляться мудростью. е) Так что бессмысленно полагать, что люди, как и живот¬ные, живут после смерти, за исключением, возможно, всего лишь нескольких дней, покуда тело покидает дыхание жизни, как легкое облачко, прежде чем оно растворится в природе, почти так же, как ветка в зольнике кажется такой же, какой была прежде, ж) Посему религия, которая утверждает, что жизнь после смер¬ти существует, придумана для того, чтобы простых людей внут¬ренне сдерживать через ее установления, так же, как внешне они сдерживаются гражданскими законами».
Ко всему этому они добавили, что только искусные ученые ре¬шили так, но не умнейшие. Тогда философы спросили, что же думают умнейшие. Ангелы сказали, что не знают, но полагают, что те придерживаются такого же мнения.
1526 Услышав все это, те, кто сидел за столами, сказали: «Какие времена настали на земле! Какие печальные перемены претерпе¬ла премудрость! Она превратилась в глупейшую искусность. Солнце опустилось и находится под землей диаметрально противоположно своему полуденному положению. Можно ли не ду¬мать, глядя на этих потерявшихся в лесу и вновь найденных лю¬дей, что человек именно таков, если его ничему не учить? Человек представляет собой то, чему его учили. Разве он не рож¬дается более несведущим, чем животные? Разве он не учится хо¬дить и говорить? Если бы его не учили говорить, смог бы он выра¬зить, что думает? Разве всякий не делается тем, чему его учат, — глупейшим от ложных понятий и мудрым от истин? И когда, став глупым от ложных понятий, он предается нелепой фантазии, что он мудрее, чем любой из тех, кто мудр благодаря истинам, разве это так? Разве глупейшие и нечестивые люди не перестают быть людьми, как и те, которых обнаружили в лесу? Разве не такими бывают люди, когда теряют память?
Из всего этого мы заключаем, что необученный человек и не . человек и не животное, он лишь вместилище, которое может по¬лучить то, что делает человека человеком. А человек рождается в том виде, какой получил вместе с жизнью от Бога, расположен¬ный быть вместилищем, принимающим в себя благо от Бога, что¬бы Бог мог навсегда осенить его Своей благодатью.
Мы можем заключить, что мудрость сегодня столь мертвенна или глупа, что люди ничего не знают о положении человека в от¬ношении животных. Вот почему они ничего не знают о положе¬нии человека после смерти. А тех, кто может об этом знать, но не желает, а следовательно, отрицает это, как делают многие ваши христиане, — мы можем уподобить тем, что найдены в лесах. Они глупы не потому, что не получили наставлений, но сами сделали себя глупыми, поскольку опирались на обман чувственного вос¬приятия, каковой есть тьма, скрывающая истину».
1536 И тогда некто, стоявший посреди Палладиума и державший в руке пальмовую ветвь, сказал: «Пожалуйста, приоткройте мне тайну. Как может кто-либо, созданный по образу Бога, стать обра¬зом дьявола? Мне известно, что ангелы на Небе имеют форму Бо¬га, а ангелы ада имеют форму дьявола, и эти формы противопо¬ложны одна другой: одна есть форма безумия, а другая — мудрости. Так скажите, как некто, созданный по образу Бога, мо¬жет изо дня обратиться в ночь, отрицая Бога и вечную жизнь?»
Учителя отвечали на эти вопросы по порядку—вначале пифа¬горейцы, затем сократики, а после и остальные.
И был среди них один платоник. Он держал речь последним и сказал лучше всех. Вот его речь.
«Люди сатурналий, или Золотого века, знали и допускали, что являют собой форму, принимающую жизнь от Бога, и что, следовательно, мудрость вкоренена в их души и сердца. И они видели исти¬ну в свете истины, и через истину могли воспринимать благо, являю¬щее собой радость любви к истине. Однако род человеческий в последующие времена перестал признавать, что вся истина мудро¬сти, а следовательно, благо любви, которой обладают люди, непре¬станно втекает в них от Бога. И едва они пришли к такому выводу, они перестали быть вместилищем Бога. На этом также прекрати¬лось общение с Богом и связь с ангелами. Ибо внутреннее начало их разума изменилось, так как прежде оно было возвышено Богом к Богу, а затем стало все более обращаться к миру, и таким образом Бог обращал их к Себе через посредство мира. И в конце концов они обернулись в противоположном направлении — вниз, к самим себе.
Человек, в котором внутренне все перевернуто вверх дном, а следовательно, который видит все неверно, не может видеть – Бога, и так люди отделили себя от Бога и стали вместилищем ада и дьявола.
Из этого следует, что в первые века они извлекли из своих сердец и душ, что все благо любви и вся истина мудрости, вытекающей из нее, были в человеке от Бога, а также что это был сам , Бог в нем. Так человек понял, что он — всего лишь живой сосуд, а следовательно, что он является образом Божиим, сыном Божиим, рожденным от Бога. Однако в последующие века они стали признавать это не в сердце и душе, но в виде вынужденной веры, затем — в виде затверженной, веры и, наконец, они стали призна¬вать это лишь устами. А признавать что-либо лишь устами означа¬ет не признавать, а напротив, отрицать это в своем сердце.
Из всего этого видно, что представляет собой сегодня муд¬рость в христианском мире, когда христиане получают божест¬венное вдохновение через письменное откровение, но при этом не знают, в чем разница между человеком и животным. Теперь многие думают, что если человек живет после смерти, то же про¬исходит и с животными, или что если животные не живут после смерти, значит, и человек — тоже.
Наш духовный свет, который освещает взор разума, стал для них тьмой, не так ли? А природный свет, который у них есть и который способствует только физическому зрению, ослепляет их».
1546 После этого все повернулись к двум вновь прибывшим, побла¬годарили их за сообщение и попросили передать своим братьям все то, что они здесь слышали. А вновь прибывшие ответили, что они поддержали своих братьев в стремлении отыскать истину, и в той мере, в какой те приписывают всякое благо благодеяния и всякую истину веры Господу, не самим себе, они человечны, а на Небе непременно становятся ангелами.
1556 Вторая история. Рано утром меня разбудила дивная песнь, разда¬вавшаяся надо мной. И в этом состоянии пробуждения, которое яв¬ляется более внутренним, покойным и приятным, чем прочее время дня, я мог оставаться некоторое время духовно, словно находясь вне своего тела и сосредоточившись на состоянии слушателя. Не¬бесное пение есть не что иное, как умственное чувство, изливающе¬еся из уст через мелодию, ибо это звук, который без слов, но вибра¬цией голоса передает любовь. И такое пение дает жизнь словам,
В этом состоянии, о каком я говорю, я воспринял из пения чув¬ство, похожее на то, что возникает от наслаждений супружеской любви, обращенных в песню несколькими женами на Небе. Я по¬нял это по звуку песни, в которой эти наслаждения бесконечно варьировались.
После того я поднялся и огляделся вокруг — в духовном мире. На востоке как бы пролился золотой дождь, словно из солнца.
То была обильно проистекавшая утренняя роса. Когда солнечные лучи осветили ее, она стала похожа в моих глазах на золотой дождь. Это совсем разбудило меня. Я вышел, будучи в духе, и тут встретил на своем пути ангела и спросил его, видел ли он золо¬той дождь, истекавший из солнца. Он сказал, что видит его вся¬кий раз, когда помышляет о супружеской любви.
Тогда он посмотрел на восток и сказал: «Дождь идет над жи¬лищем, где обитают три мужа со своими женами. Они живут по¬среди восточного рая. Мы’ видим, как этот дождь идет из солнца и падает на то жилище, поскольку мудрость супружеской любви и ее радостей обитает с .ними — мудрость супружеской любви с мужьями и мудрость ее радостей — с женами. И поскольку я за¬мечаю, что ты помышляешь о радостях супружеской любви, я мо¬гу отвести тебя в то жилище и представить».
Он отвел меня, и путь наш лежал через местности, похожие на райские, к дому, построенному из оливкового дерева с двумя колоннами из кедра, и он представил меня мужьям и попросил их позволить мне присоединиться к ним и говорить с их женами. Они кивнули и позвали жен.
Жены пристально посмотрели мне в глаза. , Я спросил, что сие значит.
Они сказали: «Мы можем точно сказать, что ты чувствуешь по поводу любви к противоположному полу, и как это чувство влия¬ет на тебя, а это говорит нам о том, что ты думаешь по этому по¬воду». Еще они сказали: «О чем ты хочешь нас спросить?»
Я ответил: «Пожалуйста, расскажите о наслаждениях супру¬жеской любви».
Мужья кивнули, сказав мне: «Объяснись по поводу наслажде¬ний. Их уши целомудренны».
Жены спросили: «Кто тебе посоветовал расспросить нас об удовольствиях такой любви? Почему бы тебе не обратиться к на¬шим мужьям?»
«Тот ангел, что со мной, — ответил я, — сказал мне на ухо, что жены суть вместилища супружеской любви и могут ощущать это, ибо они есть врожденная любовь и все наслаждения, относящие¬ся до супружеской любви».
Они отвечали с улыбкой на устах: «Будь осторожен. Не говори об этом напрямую, поскольку в глубине наших женских сердец та¬ится самородок премудрости. Мы не открываем эту тайну ни одному мужу, кроме тех, кому воистину ведома любовь к супружеству. Это происходит по многим причинам, которых мы не раскрываем».
Тогда мужья сказали: «Нашим женам все известно о состоя¬нии нашего разума, ничто от них не скрыто. Они видят, ощущают и чувствуют все, что исходит из нашей воли. В то же время сами мы не знаем, что происходит в их душах. Жены обладают сим да¬ром потому, что представляют собой нежнейшую любовь. К тому же они проявляют пылкое желание охранять дружественность и доверие в супружестве, что делает жизнь обоих супругов счаст¬ливой. Они стремятся к этому ради своих мужей и ради самих се¬бя, благодаря мудрости, присущей их любви. Она столь потаенна, что они не желают и не могут говорить о том, что любят. И гово¬рят лишь о том, что любимы».
«Почему же они не желают, а значит, не могут о том гово¬рить?» — спросил я.
Жены ответили, что если даже малейшее упоминание о том сорвется с их уст, мужья к ним охладеют и перестанут делить с ними ложе и спальню и перестанут на них смотреть.
Правда, случается такое с теми мужьями, которые не считают супружество священным, а потому не любят своих жен духовной любовью. И дело обстоит иначе с теми, кто любит своих жен именно так. В разуме их любовь духовна, и земная любовь, напол¬няющая их тела, проистекает оттуда.
«Все мы в этом доме испытываем природную любовь, происте¬кающую из духовной, а потому доверяем нашим мужьям свои се¬креты о наслаждениях супружеской любви». –
Тогда я вежливо попросил их раскрыть некоторые из тех сек¬ретов. Они взглянули в окно, выходившее на юг, и там явилась бе¬лая голубка. Ее крылья словно отливали серебром, а на головке у нее как будто была золотая корона. Она присела на ветку оли¬вы. Когда голубка распростерла крылья, жены сказали: «Мы сооб¬щим тебе кое-что. Покуда здесь голубка, это для нас знак, что нам это дозволено».
И они сказали: «У человека пять чувств: зрение, слух, обоня¬ние, вкус и осязание. Мы же обладаем шестым чувством — чувст¬вом, восприемлющим все наслаждения супружеской любви, ис¬пытываемые нашими мужьями. Мы постигаем то с помощью рук, когда прикасаемся к груди, плечам, рукам или щекам — а особен¬но к груди — наших мужей, и когда они прикасаются к нам. Все счастье и удовольствия помышлении их разума и все счастье и ра¬дости, таящиеся в их душах, и умащение и мирро их сердец, пере¬даются нам от них и принимают форму, и мы можем ощущать их, чувствовать их, прикасаться к ним и описывать их так ясно и опре¬деленно, как уши могут различать ноты в мелодии, а язык может распознавать вкус изысканной пищи.
Одним словом, можно сказать, что духовные радости наших мужей нам представляются осязательно телесными. И мужья на¬зывают нас органом чувств истинной супружеской любви, а сле¬довательно, и ее наслаждений.
Однако же это наше чувство происходит, поддерживается, продолжается и совершенствуется в той мере, в какой мужья лю¬бят нас через мудрость и проницательность, а мы, со своей сторо¬ны, любим их за то же самое.
На Небе это чувство, которое есть у нашего пола, называется иг¬рой премудрости с ее любовью и любви с ее мудростью».
Сказанное вызвало у меня желание знать больше — о различе¬нии наслаждений.
Они сказали: «Наслаждения наши бесконечны. Но мы не же¬лаем говорить более, а потому не станем. Голубка в окне, сидев¬шая на ветке оливы, улетела».
Я ожидал, что голубка вернется, но этого не случилось.
Тем временем я спросил мужей: «Не такое же ли у вас ощуще¬ние от супружеской любви?»
«У нас общее ощущение, — сказали они, — но не определен¬ное. Мы получаем общее счастье, общую радость и общую прият¬ность от определенных счастья, радости и приятности, которые испытывают наши жены. И это общее ощущение, которое мы по¬лучаем от них, похоже на умиротворенность покоя».
Когда это было сказано, в окне появился лебедь. Он присел на ветку большого дерева, расправил крылья и улетел.
Когда мужья увидели это. они сказали: «Это для нас знак не го¬ворить более о супружеской любви. Приходи в другой раз, может ‘ быть, узнаешь более». Засим они удалились, а мы с ангелом пош¬ли прочь.

Глава
VIII
СОЮЗ ДУШ И РАЗУМА В СУПРУЖЕСТВЕ,
ЧТО В УСТАХ ГОСПОДА ОЗНАЧАЕТ,
ЧТО ОНИ НЕ ДВОЕ, НО ОДНА ПЛОТЬ

1566 Из Книги Бытия и слов Господа ясно, что с самого творения мужчина и женщина имеют врожденную наклонность, а также спо¬собность соединиться вместе в одно целое, и что мужчина и жен¬щина по-прежнему обладают этими наклонностью и способностью.
Мы читаем в Книге Творения, называемой Книгой Бытия: «И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и при¬вел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего], потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть» (2:22—24).
Господь говорит то же самое в Евангелии от Матфея; «Не чи¬тали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они у же не двое, но одна плоть» (19:4—5). –
Это ясно показывает, что женщина была создана из мужчины и что каждая имеет наклонность и способность соединиться с мужчиной воедино. Ясно также и то, что это означает соединение в одного человека, из Книги Бытия, где говорится об обоих как об одном человеке. Ибо сказано:«.. .Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворе¬ния их» (5:1,2). Там же сказано, что Он дал ему имя Адам, а Адам и человек — одно и то же слово на древнееврейском. Двое вмес¬те в Книге Бытия называются одним человеком 1:27 и 3:22—24.
«Одна плоть» также означает «один человек», что видно из мест Священного Писания, где говорится «вся плоть» в смысле человечества, как в Книге Бытия 6:12,13,17,19; Исайя 40:5, 6; 49:26; 66:16, 23-24; Иеремия 25:31; 32:27; 45:5; Иезекииль 20:48; 21:4-5 и др.
В «Небесных тайнах», где объясняется духовный смысл двух книг, Бытие и Исход, указано значение рёбра адамова, из которого полу¬чилась женщина, а также плоти, что образовалась на том месте — это то, что означает «кость от кости и плоть от плоти» — и что озна¬чает «отец и мать», которых мужчина оставит после женитьбы, и что означает «прилепиться к жене». Там было показано, что «ребро» вовсе не означает ребро, и «плоть» — плоть, и «кость» — кость, так¬же и «прилепиться». Слова эти обозначают вещи, образы которых духовно соответствуют понятиям, а следовательно, их замещают.
Очевидно, что именно в духовном смысле из двух человек по¬лучается один, поскольку супружеская любовь соединяет их вме¬сте, а это и есть духовная любовь.
Мне не раз доводилось говорить, что любовь мужчины к муд¬рости передается его жене, и это будет удостоверено ниже в по¬следующих статьях. На этом не стоит удаляться от обозначенной темы и отступать от нее — от темы соединения двух супругов в од¬ну плоть через соединение их душ и разума.
Разъяснения будут следовать в таком порядке:
(1) У обоих полов от творения существует врожденная способность и наклонность к соединению, так что они мо¬гут и желают соединиться и стать словно одним человеком.
(2) Супружеская любовь соединяет две души, а следова¬тельно, два разума в один.
(3) Воля жены присоединяется к разуму мужчины, а разум мужчины присоединяется к воле жены, в такой последова¬тельности.
(4) Наклонность к соединению постоянна и неизменна у жены, но непостоянна и изменчива у мужчины.
(5) Жена возбуждает в мужчине стремление к соединению в соответствии со своей любовью, а мужчина принимает ее любовь в соответствии со своей мудростью.
Это соединение происходит неизменно с первых дней супружества, и у тех, кто живет в истинной супружеской любви, становится все более и более всеобъемлющим.
(7) Соединение жены с разумной мудростью мужа происхо¬дит внутренне, а с его нравственной мудростью — наружно.
Союз душ и разума в супружестве
(8) Ради такого соединения жена имеет представление о чувствах мужа, а также великий дар придавать им форму.
(9) Жены хранят это представление и скрывают его от мужей по причинам необходимости сделать устойчивыми супружескую любовь, дружественность и доверие, а следова¬тельно, счастье совместного жития и блаженство такой жизни.
(10) Такое представление и есть мудрость жены. Мужчина не может ею обладать, как жена не может обладать разум¬ной мудростью мужчины.
(11) Жена постоянно любовно помышляет о наклоннос¬ти к ней мужа, мысленно соединяя себя с ним. С мужчиной дело обстоит иначе.
(12) Жена соединяет себя со своим мужем, вовлекаясь в то, чего он желает.
(13) Жена соединяется со своим мужем благодаря той ат-!’: мосфере жизни, которую создает ее любовь.
(14) Жена соединяется со своим мужем, принимая в себя • силу его мужественности, и это происходит соответствен¬но духовной любви, которой оба обладают.
(15) Таким образом жена принимает образ своего мужа в себя, а потому она видит, сознает и чувствует его чувства.
(16) Существуют виды деятельности, приемлемые для мужчины, и виды деятельности, приемлемые для жены, и же¬на не может брать на себя обязанности, которые принадле¬жат мужчине, а мужчина не может брать на себя обязанно¬сти, которые принадлежат женщине и правильно га исполнять.
(17) Эти виды деятельности, если их целью является вза¬имная помощь, также соединяют двоих в одно и, во всяком случае, составляют единый дом.
(18) Благодаря всему сказанному выше и соединяющему их в одно, супруги все более и более становятся одним человеком.
(19) Те, кто наслаждается истинной супружеской любо¬вью, могут сказать, что являют собой одного цельного чело¬века, а следовательно, одну плоть.
(20) Истинная супружеская любовь сама по себе есть со¬единение душ, единение умов, стремление к соединению в гру¬ди, приводящее к стремлению соединиться телесно.
(21) Составляющие этой любви — непорочность, умиро¬творенность, покой, истинная дружба, полная доверитель¬ность и желание, объемлющее сердце и душу, делать друг для друга всяческое благо. А из этого проистекают блаженство, счастье, радость, страсть, и от вечного всем этим наслаж¬дения — небесное блаженство.
(22) Все это существует не иначе, как в супружестве одно¬го мужа с одной женой.
Далее следуют пояснения ко всем обозначенным темам.
(1) У обоих полов от творения существует врожденная способность и наклонность к соединению, так что они мо¬гут и желают соединиться и стать словно одним человеком. Из Книги Бытия уже известно, что женщина создана из мужчины (см. выше). Это означает, что у обоих полов есть способность и на¬клонность соединяться воедино, поскольку если что-либо взято из чего-либо, оно сохраняет сущность того, из чего взято, и сущность эта определяет и то и другое. Эта сущность однородна с прежней сущностью, а потому желает воссоединиться с ней, а когда воссое¬диняется, пребывая в другом, остается в себе и наоборот.
Способность представителя одного пола соединяться или быть связанным с другим полом не подлежит сомнению. Столь же несомненно и то, что и мужчина и женщина обладают на¬клонностью к такому соединению. Оба эти положения получают подтверждение в первом же личном опыте.
(2) Супружеская любовь соединяет две души, а следова¬тельно, два разума в один. Каждый человек состоит из души, ра¬зума и тела. Душа есть наиболее сокровенная часть, разум распо¬лагается посредине, а тело — это внешняя составляющая. Поскольку душа есть наиболее сокровенная часть человека, она происходит из небесного начала. Поскольку разум располагается посередине, он происходит из духовного начала. Поскольку те¬ло — самая внешняя составляющая человека, оно материально. Части, имеющие небесный и духовный источники, пребывают не в пространстве, но в видимости пространства. В природном мире об этом известно, ибо люди говорят, что понятия протяженности и пространства неприменимы к духовным началам. Поскольку пространство есть видимость, расстояние и присутствие — тоже
видимость. В своих книгах о духовном мире я часто утверждал и доказывал, что видимость расстояния и присутствия там соот¬ветствуют сходству, близости и связям любви.
Все это говорилось, дабы стало известно, что души и разум лю¬дей не пребывают в некоем месте, как тела, поскольку они небес¬ны и духовны. А поскольку они не занимают никакого пространст¬ва, они могут соединяться воедино даже тогда, когда телам это неподвластно. Такое случается главным образом у супругов, кото¬рые любят друг друга взаимно и глубоко. Но поскольку женщина произошла от мужчины, и их соединение есть как бы воссоедине¬ние, можно заключить, что это не соединение воедино, но пребы¬вание заодно, тем ближе и теснее, чем сильнее любовь, — для тех, кто обладает истинной супружеской любовью. Это пребывание за¬одно можно назвать духовным сожительством, которое встреча¬ется у тех, кто нежно любит друг друга, вопреки физическому расстоянию. В природном, мире также немало примеров, под¬тверждающих сказанное. Все это свидетельствует о том, что су¬пружеская любовь соединяет две души и два разума в одно.
159 (3) Воля жены присоединяется к разуму мужчины, а разум мужчины присоединяется к воле жены, в такой последова¬тельности. Так происходит потому, что мужчина рожден, чтобы стать разумом, а женщина—чтобы стать волей, которая любит ра¬зум мужчины. Это означает, что супружеский союз есть союз воли жены и-разума мужа, и наоборот, союз разума мужа и воли жены. Всякому понятно, что этот союз разума и воли очень тесный и что он приводит к такому соотношению, когда одна наклонность мо¬жет перетекать в другую и услаждаться таким союзом.
160 (4) Наклонность к соединению постоянна и неизменна у жены, но непостоянна и изменчива у мужчины. Причиной этому то, что любовь не может не любить и соединяться с собой, чтобы быть любимой. В этом ее сущность и жизнь. Женщина рож¬дена любить, в то время как мужчина, с которым она соединяется, чтобы быть любимой, является принимающим ее любовь. Любовь всегда заключается в этом. Она как тепло, пламя и огонь, которые сходят на нет, если не получают простора для распространения. Вот почему наклонность жен соединяться с мужьями постоянна и неизменна. Однако у мужчины нет такой наклонности к жене,
поскольку мужчина не являет собой любовь, но является лишь принимающим ее. Его способность к восприятию прибывает и убы¬вает соответственно с его душевным состоянием и вызванными многими причинами колебаниями его разума между теплотой и хо¬лодностью, а также приливами и отливами его телесной силы, ибо они непостоянны и не имеют своего порядка во времени. Как след¬ствие, эта наклонность у мужчин непостоянна и изменчива.
161 (5) Жена возбуждает в мужчине стремление к соединению в соответствии со своей любовью, а мужчина принимает ее любовь в соответствии со своей мудростью. Мужчины ныне не замечают, что любовь, а следовательно, стремление к соедине¬нию пробуждают в мужчинах женщины. В действительности они это отрицают. Это вызвано тем, что женщины поддерживают в мужьях убеждение, что любят как раз мужчины, а жены лишь приемлют любовь, либо что мужчина есть сама любовь, а женщи¬на — сама покорность. И когда мужчины верят этому, это напол¬няет радостью их сердца.
Существует целый ряд причин, по которым жены на этом на¬стаивают, и причины те коренятся в их благоразумии и осмотрительности. Кое-что о том будет сказано ниже, в особенности в гла¬ве о причинах холодности, разлучения и разводов у супругов. Возбуждение, или подстрекательство к любви в мужчине порож¬дает его жена, ибо в мужчине вовсе нет супружеской любви, ни да¬же половой любви, которая сосредоточена в женах и женщинах.
Я видел убедительные доказательства тому в духовном мире. Однажды там была дискуссия по этим вопросам, и мужья, убеж¬денные своими женами, утверждали, что именно они, а не жены любят, а что жены всего лишь принимают их любовь. Для того чтобы прекратить споры, все женщины, включая их жен, были удалены от тех мужей, и когда это произошло, сама атмосфера половой любви улетучилась. Когда это случилось, мужья впали в странное умственное состояние, какого прежде никогда не ис¬пытывали. И многие из них жаловались на то. Позже, покуда му¬жья оставались в том состоянии, женщинам позволили возвра¬титься, в том числе женам, и они нежно заговорили с мужьями.
Но мужчины остались холодны к женским чарам. Они отворачи¬вались от жен и говорили меж собой: «Что это за женщина?» И когда некоторые из женщин отвечали, что они их жены, мужчины говорили: «Что значит жена? Мы вас не знаем». Однако ког¬да жены обиделись и некоторые заплакали из-за этой в высшей степени холодной бесчувственности со стороны мужчин, атмосфера женского пола и супружества, которая была до того мо¬мента недоступна мужчинам, вновь пронизала их. Тогда мужчины мгновенно вернулись к своему прежнему состоянию ума — к тому, в котором одни любили супружество, а другие — женский пол. Это убедило мужчин в том, что ничто ни от супружеской, ни от половой любви в них самих не пребывает, но пребывает лишь в женах и женщинах. Однако после жены благоразумно внушили мужьям, что любовь пребывает именно в мужчинах и что лишь некая искра ее может перейти от них к самим женщинам.
Этот опыт приведен здесь для того, чтобы довести до всеобще¬го сведения, что женщина есть сама любовь, а мужчина — ее вос¬приемник. Мужчина восприимчив к любви вследствие мудрости, ко¬торой обладает — в особенности мудрости религии, — что любить следует одну лишь жену. Это очевидно из факта, что когда мужчи¬на любит только жену, его любовь возрастает. Будучи возвышенной, она становится все более сильной, постоянной и длительной. В про¬тивном случае она может быть уподоблена выбрасыванию пшеницы из амбара на съедение псам, отчего в доме случается нужда.
162 (6) Это соединение происходит неизменно с первых дней су¬пружества, и у тех, кто живет в истинной супружеской люб¬ви, становится все более и более всеобъемлющим. Первая теп¬лота супружества не объединяет, ибо она исходит от половой любви, которая телесна. В духе же все то, что исходит от тела, не¬долговечно. Зато телесная любовь, исходящая из духа, долговечна. Духовная любовь и любовь телесная, исходящая из духа, втекает в души и разум супругов одновременно с дружественностью и до¬верием. Когда все они присоединяются к начальной супружеской любви, любовь эта становится супружеской любовью, которая от¬крывает их сердцам и дыханию сладость пребывающей в них люб¬ви — все более и более глубокой по мере того, как двое присоеди¬няют себя к начальной любви. Она входит в них, а они — в нее.
163 (7) Соединение жены с разумной мудростью мужа происхо¬дит внутренне, а с его нравственной мудростью — наружно. Мудрость мужчины бывает двух видов, разумная и нравственная.
Разумная мудрость относится к разуму, в то время как нравствен¬ная относится и к разуму и к жизни одновременно. В этом можно убедиться и это можно видеть, изучая и исследуя ее. Однако для того чтобы знать, что такое «разумная» и «нравственная» мудрость у мужчин, необходимы некоторые уточнения.
То, что относится к разумной мудрости, имеет несколько на¬званий. Обычно это знание, разумение и мудрость, но еще это здравомыслие, рассудительность, сметливость, ученость и глубо¬кая восприимчивость. Поскольку различных знаний существует множество, ибо их определяет специфика работы, существуют особые знания у церковного причта, у управленцев и различных чиновников, у судей, врачей и фармацевтов, военных и моряков, торговцев и рабочих, у крестьян и т. д. Также к разумной мудрос¬ти относятся все виды знаний, которые юноши получают в шко¬ле и которые развивают их способности. У них тоже множество обозначений: философия, физика, геометрия, механика, химия, астрономия, юриспруденция, политика; этика, история и др. Че¬рез них как через двери мужчина входит в рассудительность, из которой проистекает разумная мудрость.
К нравственной мудрости относятся все нравственные добро¬детели, которые имеют отношение к жизни и наполняют ее, а также добродетели духовные, которые проистекают от любви к Господу и ближнему и которые сосредотачиваются в той и дру¬гой любви. Добродетели, относящиеся к нравственной мудрости, также имеют множество наименований и именуются воздержа¬нием, трезвостью, честностью, добротой, дружелюбием, скром¬ностью, искренностью, обходительностью, любезностью, а также серьезностью, прилежанием, бдительностью, щедростью, рвени¬ем, терпимостью, благородством, деятельностью, храбростью, ос¬мотрительностью и т. д.
Духовные добродетели, которыми обладает мужчина, это ре¬лигия, милосердие, истина, вера, совесть, простодушие и т. д.
В целом эти различные добродетели относятся к любви к ре¬лигиозному радению, радению за общее благо, за отечество, граждан, родителей, жену и детей. Среди всех этих добродете¬лей преобладают справедливость и рассудительность. Справед¬ливость относится к нравственной мудрости, а рассудительность — к разумной.
165 Связь жены с разумной мудростью мужа суть внутренняя, по¬скольку разумная мудрость относится только к разуму мужчины, и она пребывает в свете, недоступном женщинам. Вот почему женщины не говорят о разумной мудрости, но в обществе муж¬чин хранят молчание и лишь слушают, когда обсуждаются подоб¬ные вещи. При этом очевидно, что женщины внутренне участву¬ют в таких обсуждениях, ибо они обращают внимание на них и внутренне принимают и соглашаются с тем, что слышат и слы¬шали прежде от своих мужей. Зато связь жен с нравственной муд¬ростью мужей суть внешняя. Это происходит потому, что женщи¬не доступны почти все добродетели нравственной мудрости, и эти добродетели исходят от разумной воли мужчины, с кото¬рой воля жены соединяется, образуя супружество. Я сказал, что связь жены с такими добродетелями суть внешняя, поскольку же¬на знает их в мужчине более, чем мужчина знает их сам в себе.
166 (8) Ради такого соединения жена имеет представление о чувствах мужа, а также великий дар придавать им форму. Жены знают о чувствах своих мужей и искусно придают им фор¬му. Это также относится к тайнам супружеской любви, которые сокрыты в женах. Они знают о чувствах мужей благодаря трем чувствам: зрению, слуху и осязанию, и они придают им форму так, что мужья вовсе ничего о том не ведают. Эти вещи относятся к тайнам жен, и я не должен подробно о том говорить. Однако женам свойственно говорить о своих тайнах; четыре рассказа, в которых жены их открывают, следуют в главах VII, IX и XII. Два посвящены женам, живущим в доме, на который проливается зо¬лотой дождь, а два — женам в саду роз. Если вы прочтете те рас¬сказы, вам тоже откроются их тайны.
167 (9) Жены хранят это представление и скрывают его от мужей по причинам необходимости сделать устойчивыми су¬пружескую любовь, дружественность и доверие, а следователь¬но, счастье совместною жития и блаженство такой жизни. Я сказал, что жена должна скрывать и прятать от мужа свое по¬нимание его чувств, поскольку, если он его обнаружит, это отвра¬тит мужа от ложа, спальни и дома. Причиной этому то, что боль¬шинство мужчин в силу различных обстоятельств обладают глубокой холодностью к супружеству, о чем будет говориться в главе, посвященной причинам холодности, разлучения и разво¬да супругов. Если бы жены раскрывали чувства и наклонности мужей, эта холодность вырвалась бы из своего прибежища и замо¬розила внутренние начала прежде их разума, затем сердца, а пос¬ле—и все внешние начала, которые относятся к любви и которые предназначены для продолжения рода. И если бы это произошло, супружеская любовь была бы изгнана так далеко, что от нее не осталось бы даже надежды на дружбу, доверие, блаженство совместной жизни и счастье. Однако жены постоянно питаются этой надеждой. Если бы жены раскрыли, что знают о чувствах и пристрастиях своих мужей, это бы проявило и разгласило их собственную любовь, а хорошо известно, что чем более жены го¬ворят о ней, тем более охлаждаются мужья, и тем более желают устраниться. Все сказанное подтверждает истинность мнения, что существуют уважительные причины, по которым жены со¬храняют свое понимание при себе и скрывают его от мужей.
168 (10) Такое представление и есть мудрость жены. Мужчина не может ею обладать, как жена не может обладать разумной мудростью мужнины. Это происходит из-за различия, существую¬щего между мужчиной и женщиной. Мужчина познает от разума, женщина — от любви. Кроме того, разум воспринимает то, что на¬ходится выше тела и за пределами материального мира, ибо имен¬но туда устремлен умственный и духовный взор. Любовь же прости¬рается не далее чувственного мира. Когда же она выходит за его пределы, она дополняется связью с разумом мужчины, существую¬щей со времен творения. Ибо разум есть свет, а любовь—тепло; ве¬щи, относящиеся к свету, можно видеть, в то время как вещи, отно¬сящиеся к теплу, можно чувствовать. Все это показывает, что из-за общего различия, существующего между мужчиной и женщиной, мужчина не может обладать мудростью жены, а женщина—мудро¬стью мужа. Женщина не может обладать нравственной мудростью мужа, поскольку эта мудрость вытекает из его разумной мудрости.

  1. (11) Жена постоянно любовно помышляет о наклон¬ности к ней мужа, мысленно соединяя себя с ним. С мужчи¬ной дело обстоит иначе. Это сходно с тем, что объясняется вы¬ше (см. № 160): что наклонность к соединению с мужчиной постоянна и неизменна у женщин и непостоянна и изменчива у мужчин. Следовательно, женщина постоянно помышляет о на¬клонности к ней мужа, желая соединиться с ним. И хотя помыш¬ления женщины о муже бывают прерываемы хозяйственными за¬ботами, они наполняют ее любовные чувствования, и для женщины они неотделимы от помышлений о мужчинах.
    Однако я все это опускаю, как мне было сказано; См. два рас¬сказа о семи женах, сидящих в розарии, которые следуют после одной из глав (№ 293—294).
    170 (12) Жена соединяет себя со своим мужем, вовлекаясь в то, чего он желает. Сие слишком хорошо известно, так что объяснения я опускаю.
    171 (13) Жена соединяется со своим мужем благодаря той ат¬мосфере жизни, которую создает ее любовь. Из каждого чело¬века исходит, изливается .духовная чувственная атмосфера, про¬исходящая от его любви. Она окружает человека и размещается в природной среде человеческого тела, и они соединяются.
    Общеизвестно, что природное вещество постоянно вытекает из тела — не только людей, но и животных. Кроме того, из дере¬вьев, фруктов, цветов и даже металлов. Так же и в духовном ми¬ре, однако там вещество, проистекающее из предметов, является духовным. То же, что проистекает от духов и ангелов, еще более духовно, ибо в нем пребывают любовные чувствования, а это вну¬тренние чувствования и помышления. Это — начала всякой симпа¬тии и антипатии, а также всякого соединения и разделения, имею¬щие результатом присутствие и отсутствие в духовном мире, ибо сходство и единомыслие порождают соединение и присутствие, в то время как различие и несогласие порождают разделение и от¬сутствие, поскольку то вещество сопряжено там с расстояниями.
    Некоторым также известно, что эти духовные флюиды суще¬ствуют и в природном мире. Приверженность супругов друг к другу основана на них. Эти флюиды объединяют людей, похо¬жих и сочувствующих, и разделяют тех, в ком есть несогласие и несоответствие. Совместные флюиды приносят счастье и удо¬вольствие, несовместные — несчастье и неудовольствие.
    Слышал я от ангелов, которые имеют ясное представление о таких флюидах, что в человеке, ни внутри, ни снаружи, нет ни¬чего, что не обновляется — разлагаясь и востанавливаясь, — и от этого происходят волны флюидов. Они сказали, что эти флюиды окутывают человека сзади и спереди, и облачко это тоньше сзади и толще на груди и то, что находится у груди, соотносится с его дыханием. Вот почему двое супругов, чьи души и чувства не в ла¬ду, ложатся в постель отвернувшись друг от друга. Те же супруги, чьи души и чувства созвучны, ложатся друг к другу лицом.
    Они также сказали, что поскольку флюиды излучаются из каждой части тела человека и распространяются на определен¬ное расстояние вокруг, они соединяют и разлучают супругов не только внешне, но и внутренне. И отсюда проистекают все разли¬чия и все разнообразие супружеской любви. В заключение они сказали, что на Небе флюиды любви, исходящие от нежно любя¬щей жены, кажутся сладчайшим благоуханием, гораздо более приятным, чем флюиды, исходящие в природном мире от ново¬брачных в первые дни после свадьбы. Все это дополняет установ¬ленную истину, что жена соединяется с мужем посредством сво¬ей ауры, проистекающей из ее любви.
    (14) Жена соединяется со своим мужем, принимая в себя силу ею мужественности, и это происходит соответствен¬но духовной любви, которой оба обладают. Из уст ангелов я слышал, что это правда. Они сказали: то, что муж исторгает из се¬бя ради продолжения рода, жена принимает в себя, вбирая в свою жизнь, и таким путем жены живут душа в душу с мужьями, все более и более становясь их единомышленницами. Это созда¬ет действенный союз душ и сопряжение разумов.
    Они сказали, что причина тому такова: душа мужа заключена в его способности к деторождению, и то же относится к его вну¬тренним началам, соединенным с душой. Они прибавили, что так было предусмотрено со времен творения, что жена может вос¬принять мудрость мужа, составляющую его душу, и таким обра¬зом они могут стать, как сказал Господь, «одной плотью». И было также предусмотрено, что мужчина не может оставить зачавшую жену из одной своей фантазии.
    Однако они добавили, что жена принимает жизнь от мужа и делает ее своей только в связи с супружеской любовью, ибо только любовь, являющаяся духовным союзом, воистину соединя¬ет. И еще они сказали, что это также было по множеству причин предусмотрено со времен творения.
    173 (15) Таким образом жена принимает образ своего мужа в себя, а потому она видит, сознает и чувствует его чувства. Из сказанного выше очевидно, что жена принимает в себя все, что относится к мудрости ее мужа, и становится частью его души и разума, и именно так она превращается из девы в жену.
    Вот причины, из которых это вытекает логически: а) Женщина создана из мужчины, б) Из этого вытекает наклонность вновь и вновь воссоединяться с мужчиной, в) Из этого союза с равным се¬бе и благодаря ему жена рождается любовью мужчины и становит¬ся все более его любовью через супружество, ибо тогда любовь по¬следовательно сосредотачивается на соединении с мужчиной, г) Обращаясь к желаниям ее жизни, муж соединяет ее с собой, д) Су¬пруги соединяются благодаря окружающим их флюидам, которые объединяют их в целом и каждой частью, согласно с тем, какой су¬пружеской любовью обладает жена и какой мудростью обладает муж, принимающий эту любовь, е) Они также соединяются через то, что жена принимает в себя жизненную силу мужа, ж) Отсюда очевидно, что нечто постоянно передается от мужа к жене и дела¬ется присущим ей, как ее собственное. Как следствие, образ мужа формируется в жене. Из этого образа жена распознает, видит и чувствует в себе то, что есть в ее муже, так, как если бы она чув¬ствовала себя в нем. Она распознает через сообщение с ним, видит благодаря своей близости и чувствует через осязание. Три жены в своем доме и семь в розарии (в рассказах в № 1556,208,293—294) разъяснили мне, что жена ощущает, как муж принимает ее любовь, когда ее руки касаются щек, плеч, рук и груди.
    174 (16) Существуют виды деятельности, приемлемые для мужчины, и виды деятельности, приемлемые для жены, и жена не может брать на себя обязанности, которые принадле¬жат мужчине, а мужчина не может брать на себя обязанно¬сти, которые принадлежат женщине и правильно их испол¬нять. Нет необходимости доказывать, перечисляя, что существуют виды деятельности, подобающие мужу, и виды деятельности, подо¬бающие жене, ибо их много и они различны. Всякому известно, как располагать их по порядку, по родам и видам, если ему вздумается их рассмотреть. Основные виды деятельности, через которую же¬ны соединяются с мужьями, — это воспитание детей обоего пола и девочек до надлежащего для замужества возраста.
    175
    Жена не должна заниматься деятельностью, присущей мужу, и муж не должен предаваться занятиям жены, поскольку они раз¬личаются как мудрость и любовь к мудрости, или как помышле¬ние и побуждение к нему, или как разум и его воля. Виды деятель¬ности, присущие мужу, главным образом относятся к разуму, помышлению и мудрости, в то время как обязанности, выполняе¬мые женой, в основном соотносятся с волей, чувством и любо¬вью. Жена выполняет свои обязанности, руководствуясь ими, а муж — руководствуясь тем, что перечислено выше. То есть при¬рода видов их деятельности различна, хотя они и взаимосвязаны.
    Многие полагают, что женщина может выполнять мужскую работу, если ее приобщить к ней в раннем возрасте, как это быва¬ет с мальчиками. И хотя женщины действительно могут выпол¬нять эту работу, они не могут выносить о ней суждение, от чего внутренне зависит правильность ее исполнения. В таких случаях женщины, которые оказались при исполнении мужских обязан¬ностей, должны обращаться за суждением к мужчинам, и затем, если окончательное решение лежит на них, делать выбор исходя из совета мужчины, который отвечает их собственной любви. Не¬которые также говорят, что женщины способны, как и мужчины, поднять свой внутренний взор в светоносные сферы, где пребы¬вает и провидит вещи разум мужчины, — что они заключили, ис¬ходя из писаний некоторых ученых дам. Однако в этих писаниях, подверженных изучению в духовном мире, в присутствии тех дам, обнаружилось не проявление рассудительности и проницатель¬ности, но остроумие и красноречие. А производное от этих двух последних кажется возвышенным и премудрым благодаря глад¬кости и красоте стиля — но лишь тем людям, которые искусность принимают за мудрость.
    Мужчины не могут выполнять те виды работ, которые счита¬ются женскими, и делать их верно, потому что они не обладают женским нравом, который совершенно отличен от мужского. Это происходит потому, что наклонности и представления муж¬ского пола столь отличны от женских от сотворения мира, а сле¬довательно, по своей природе, что о том говорится в заповедях, данных сынам Израилевым: например, что женщина не должна носить мужской одежды, а мужчина — женской, ибо это есть мерзость (Второзаконие 22:5). Причиной этому было то, что вся¬кий человек в духовном мире одевается в соответствии со своим нравом, а два различных нрава, мужской и женский, могут быть соединены через двоих, но не в одном человеке.
    176 (17) Эти виды деятельности, если их целью является вза¬имная помощь, также соединяют двоих в одно и, во всяком случае, составляют единый дом. В некоторых отношениях деятельность мужа может объединяться с деятельностью жены, а деятельность жены быть связанной с деятельностью мужа, и эти отношения и связи есть взаимная помощь, и это происходит соответственно с тем, как оказывается такая помощь. Все это ми¬ру известно. Но главное, что соединяет души и жизни супругов, делает их частью друг друга и друг к другу прилепляет, — их обо¬юдная забота о воспитании детей. В этой области обязанности мужчины и женщины различны и в то же время друг друга допол¬няют. Они различны, поскольку обязанность жены — забота о грудном вскармливании и уходе за младенцами обоего пола, а также воспитание девочек до брачного возраста. В обязанности же мужа входит воспитание мальчиков, с детства до половой зре¬лости и до того времени, когда они начинают сами о себе забо¬титься. И эти обязанности переплетаются между собой с помо¬щью советов, взаимной поддержки и всевозможной помощи.
    Общеизвестно, что эти обязанности — настолько же объеди¬ненные, насколько различные и столь же общие, сколь индиви¬дуальные — соединяют души супругов в одну, и это случается че¬рез любовь, именуемую родительской. Также общеизвестно, что на этих обязанностях, по видимости различных и соотноситель¬ных, зиждется всякий дом.
    177 (18) Благодаря всему сказанному выше и соединяющему их в одно, супруги все более и более становятся одним человеком. Сказанное соответствует тому, о чем говорилось выше в пункте (6), где объясняется, что соединение происходит постепенно с пер¬вых дней супружества и что для тех, кто испытывает истинную супружескую любовь, это соединение все более упрочивается. Они становятся одним человеком по мере того, как длится их супружеская любовь. На Небе небесная и духовная жизнь ангелов делает эту любовь истинной, и там супруги почитаются как два человека, когда называются мужем и женой, и одним — когда на¬зываются ангелами.
    178 (19) Те, кто наслаждается истинной супружеской любо¬вью, могут сказать, что являют собой одного цельного чело¬века, а следовательно, одну плоть. Истина эта подтверждается устами не обитателей земли, но ангелов, ибо истинную супружес¬кую любовь на земле среди людей иначе не встретишь, к тому же люди на земле столь сосредоточены на теле, что это ослабляет и поглощает ощущение, что двое супругов суть один человек и одна плоть. Более того, те в природном мире, кто любит своих супругов лишь внешне, но не внутренне, не желают это слышать. Об этом соединении они помышляют сладострастно, имея в виду, что оно всего лишь плотское.
    Дело обстоит иначе с ангелами на Небе, ибо они обладают ду¬ховной и небесной супружеской любовью и не привержены столь сильно телесности, как люди на земле. Я слышал о людях, которые столетиями жили со своими супругами на Небе, что они чувствуют себя столь прочно соединенными, муж с женой и же¬на с мужем, что могли бы сказать, что пребывают один в другом, и что они, хоть и разделены, составляют одну плоть. Они говорят, что причиной этого феномена, столь редкого на земле, является то, что они могут чувствовать через свою плоть соединение душ и ума, поскольку душа глубоко воздействует не только на голову, но и на все тело. То же относится к уму, пребывающему между ду¬шой и телом. Казалось бы, он находится в голове, однако прояв¬ляется во всем теле. Они сказали: «Вот почему действенность, ко¬торую подразумевают душа и ум, непременно проистекает из всего тела. Вот почему душа и ум, оставляя тело в том мире, со¬ставляют прежнего человека. Итак, душа и ум тесно связаны с плотью, и они определяют телесные действия. Следовательно, союз с душой и умом супруга ощутим и на физическом уровне, словно бы все происходит в одной плоти».
    Когда ангелы все это сказали, я услышал, как некоторые духи, стоявшие поблизости, заметили, что это ангельская мудрость, и она слишком возвышенна, ибо духи те были природно, но не духовно разумны.
    (20) Истинная супружеская любовь сама по себе есть со¬единение душ, единение умов, стремление к соединению в гру¬ди, приводящее к стремлению соединиться телесно. В № 158 выше показано, что супружеская любовь есть соединение душ и взаимосвязанность умов. Стремление к соединению сосредота¬чивается в груди, поскольку грудь есть место встречи, как коро¬левский двор, а тело — словно многонаселенный город вокруг не¬го. Место встречи потому, что управление всем человеческим телом сосредоточено именно здесь. Ибо здесь расположены сердце и легкие, и сердце через кровь, а легкие через дыхание ца¬рят всюду. И совершенно очевидно, что тело — как многонасе¬ленный город вокруг.
    Следовательно, когда душа и ум супругов объединены и когда их объединяет истинная супружеская любовь, это имеет следст¬вием распространение любовного союза через грудь по всему те¬лу, вызывая желание физической близости. Более того, супруже¬ская любовь распространяет это стремление на внешние части, чтобы и их наполнить своими удовольствиями. А поскольку грудь находится в центре всех путей, легко понять, почему супружеская1 любовь именно здесь проявляет свою приятность.
    180 (21) Составляющие этой любви — непорочность, умиро¬творенность, покой, истинная дружба, полная доверитель¬ность и желание, объемлющее сердце и душу, делать друг для друга всяческое благо. А из этого проистекают блаженство, счастье, радость, страсть, и от вечного всем этим наслаж¬дения — небесное блаженство. Причина, почему это свойствен¬но супружеской любви, а следовательно, из нее проистекает, есть то, что ее началом является супружество блага и истины, и это су¬пружество исходит от Господа. Природа любви заключается в том, что она желает соединиться с тем, кто любим от всего сердца. В самом деле, она стремится дать человеку радость и са¬ма тем возрадоваться. Божественная любовь Господа к людям еще более такова. Он создал человека как вместилище любви и мудрости, которые от Него исходят. А поскольку Он создал че¬ловека как вместилище, Он устроил так, что мужчина принимает мудрость, а женщина — любовь к мужской мудрости.
    По этой причине Он вдохнул в самые его глубины супружескую любовь. В этой любви Он смог совместить все блаженство, счастье, радость и удовольствие, которые исходят из одной Божественной любви через Его Божественную мудрость вместе с жизнью. Следо¬вательно, все это вместе наполняет человека, обладающего истин¬ной супружеской любовью, ибо он всему этому восприемник.
    Невинность, умиротворенность, покой, глубокая дружествен¬ность, полное доверие и желание, объемлющее душу и сердце, творить для другого всякое благо, упомянуты здесь потому, что невинность и умиротворенность относятся к душе, покой — к уму, глубокая дружественность относится к груди, полное доверие — к сердцу, а желание, объемлющее душу и сердце, творить для другого благо, относится к телу и всем его составляющим.
    181 (22) Все это существует не иначе, как в супружестве одно¬го мужа с одной женой. Это вытекает из всего сказанного преж¬де. И это также подтверждается всем тем, что говорится ниже. Следовательно, нет нужды специально останавливаться на дока¬зательствах.
    182 Прибавлю к сказанному две истории. Вот первая.
    Через несколько недель (см. № 1516) я услышал голос с Неба, возвестивший: «Ныне на Парнасе состоится еще одна встреча. Мы покажем тебе дорогу».
    Я пошел, и когда подошел ближе, увидел, как некто с трубой на горе Геликон возглашал и объявлял о том собраний. Как и прежде, я увидел, как люди поднимаются на гору из Афин и предместий, и среди них были те три вновь прибывших с земли. Эти трое были христиане — один священник, другой политик и третий — философ. На пути эти трое обращались к другим с разговорами, главным образом о философах древности, кото¬рых они называли по именам.
    «Увидим ли мы их?» — спрашивали они.
    Им отвечали: «Увидите, и вас им представят, если вы того за¬хотите, поскольку они настроены дружелюбно».
    Те трое спросили о Демосфене, Диогене и Эпикуре.
    «Демосфена там нет, он с Платоном, — сказали им. — Диоген живет со своими учениками у подножия горы Геликон, посколь¬ку считает мирские дела пустыми и обращается мыслью лишь к небесному. Эпикур живет на западной границе, и он к нам не приходит, поскольку мы разделяем благие и дурные наклонности и полагаем, что благие наклонности есть мудрость, а дурные — ее противоположность».
    Когда они поднялись на Парнас, слуги принесли в хрусталь¬ных чашах воды из источника и сказали: «Это вода из источника, который по преданию появился от удара копыта Пегаса и кото¬рый позже был посвящен девяти девам*. Для древних крылатый Пегас означал понимание истины, из которой является мудрость. Копыта его означали опыты, которые приводили к природному пониманию, а девять дев означали все виды знания и учености.
    Сегодня все это называется мифами, однако в мифах заключа¬лись соответствия, с помощью которых древние люди изъяснялись».
    Люди, сопровождавшие трех вновь прибывших, сказали им: «Не удивляйтесь. Слугам велено об этом говорить; питье воды из источника означает для нас наставление в истинах, а через исти¬ны — толкование многоликости блага и через то — восхождения к мудрости».
    После того они вошли в Палладиум, а с ними и вновь прибыв¬шие с земли — священник, политик и философ.
    Тогда сидевшие за столами мужи, увенчанные лавровыми вен¬ками, спросили: «Что нового на земле?»
    Они отвечали: «Новое вот что. Некто утверждает, что беседу¬ет с ангелами и что взору его подвластно видеть духовный мир так же, как и природный, и оттуда, из духовного мира, приносит он множество известий. Например, он утверждает, что человек и по¬сле смерти остается человеком и продолжает жить так же, как жил прежде в природном мире, что он так же видит, слышит и го¬ворит, так же одет и украшен, так же испытывает голод и жажду, ест и пьет, наслаждается удовольствиями супружества, засыпает и просыпается, что там такие же земли и озера, горы и холмы, рав¬нины и долины, водные потоки и реки, сады и парки. И что там есть сочинительство и книги, работа и коммерция. А также драго¬ценности, золото и серебро. Одним словом, он утверждает, что всякая и каждая вещь, которая существует на земле, есть в духов¬ном мире, только вещи на Небе бесконечно совершеннее. Един¬ственная разница заключается в том, что все в духовном мире проистекает из духовного источника, а следовательно, духовно, поскольку все там исходит от солнца, которое есть чистая любовь.
    Еще он говорит, что все в природном мире происходит из при¬родного источника, а следовательно, природно и материально, ибо все здесь исходит от солнца, которое есть чистый огонь. Од¬ним словом, человек остается все тем же человеком после смерти.
    ‘ Иными словами, девяти музам.
    В действительности даже более человеком, чем прежде, в природ¬ном мире. Ибо прежде, в природном мире, он был облечен в мате¬риальное тело, а в этом мире обладает духовным телом».
    Выслушав все это, древние мудрецы спросили: «Что думают на земле обо всем этом?»
    Трое ответили: «Мы знаем, что это правда, поскольку мы здесь все осмотрели и все испробовали. Вот почему мы сейчас расска¬жем, что люди на земле думают о таких вещах».
    Тогда заговорил священник: «Люди нашего ордена, когда пер¬вый раз об этом услышали, назвали то видениями, а после — вы¬думкой. Потом они сказали, что тому человеку являются привиде¬ния. Наконец они усомнились и сказали: «Верьте, если хотите. Мы всегда учили, что человек не будет обладать телом после смерти до дня Страшного Суда».
    Его спросили: «Разве не было среди них умных людей, кото¬рые могли бы им показать и убедить их, что то есть истина — что человек продолжает жить как человек и после смерти?»
    Священник сказал: «Есть такие, которые так говорят, но им не удалось никого убедить. Те же, кто соглашается с ними, говорят: «Это противоречит здравому рассудку: не верить, что человек про¬должает жить как человек после смерти до дня Страшного Суда, а верить, что он — бесприютная душа без тела. Что есть душа и где должна она пребывать в означенное время? Она — дыхание? Или некое дуновение воздуха? Или она скрывается посреди земли? Где ее местопребывание? Летают ли души Адама и Евы и тех, кто был после них, по Вселенной все эти шесть тысяч лет, или шестьдесят столетий? Или они заперты посреди земли в ожидании дня По¬следнего Суда? Что может быть прискорбнее и тягостнее такого ожидания? Их участь можно сравнить с участью людей, прикован¬ных цепями и погребенных в темницах, не так ли? Если такова доля человека после смерти, не лучше ли было родиться ослом? Разве не противно разуму верить, что душа вновь обретет затем прежнее тело? То ли это тело, которое пожрали черви, крысы и рыбы? Мо¬жет ли обожженный солнцем или обратившийся в пыль скелет вновь стать основой того тела? Как вся эта мерзкая гниль будет со¬брана вместе и как она воссоединится с душой?»
    Но когда люди слышат подобные вопросы, они не отвечают на них, опираясь на доводы рассудка. Они прячутся за свою веру, говоря: «Мы держим разум в покорности в отношении веры».
    О долженствующих восстать из гроба в день Страшного Суда они говорят: «Это дело Вседержителя». А когда они говорят о Вседержителе и вере, доводы разума в расчет не принимаются. И можно сказать, что тогда здравый рассудок не ставится ни во что, и для некоторых это и вовсе призрак. И они говорят здраво¬му рассудку: «Ты не в себе!»
    Когда премудрые греки все это услышали, они сказали: «Пара¬доксы, столь противоречивые, как эти, сами себя опровергают, не так ли? Хотя здравый рассудок в нынешние времена не может опровергнуть их в природном мире! Что может быть более проти¬воречивым, чем вера в то, что говорят о Страшном Суде — о том, что Вселенная погибнет, а звезды упадут с небес на землю, кото¬рая меньше, чем любая из звезд! И что тогда тела людей, то есть трупы или мумии, изъеденные или обратившиеся в прах, воссое¬динятся со своими душами! Когда мы были в природном мире, мы верили в бессмертие души, исходя из внушений рассудка. Мы так¬же определили место для блаженных, которое назвали Елисейскими полями. Мы полагали, что блаженные должны быть образа¬ми или подобиями людей, но утонченными, то есть духовными».
    Выслушав это, все обратились ко второму гостю, который был в природном мире политиком. Он признался, что не верил в жизнь после смерти, полагая, что то, что он слышал об этом, на¬меренная выдумка.
    «Думая об этом, я говорил: «Как душа может иметь тело? Разве не покоится тело умершего в могиле? Разве не с телом вместе по¬коятся его глаза? Как может он видеть? И уши? Как может он слы¬шать? Где взять ему уста для разговора? И если бы в каком-либо ви¬де человек по смерти продолжал жить, разве не был бы он похож на привидение? И как может привидение есть и пить, как может оно наслаждаться удовольствиями супружества? Где возьмет оно одежду, жилище, постель и так далее? Ведь привидения, которые являются воздушными образами, лишь кажутся существующими. Одним словом, вот примерно что я думал о жизни после смерти. И теперь, когда я все увидел и до всего коснулся собственными ру¬ками, я убедился с помощью своих чувств, что я теперь такой же человек, каким был в природном мире, до такой степени, что не нахожу почти никакой разницы между тем, как жил прежде, и тем, как живу теперь, — разница лишь в том, что мыслю я теперь более здраво. Порой мне стыдно за то, что я прежде думал».
    Философ рассказал о себе сходные вещи, с той лишь разни¬цей, что он поведал о новых истинах, которые стали ему извест¬ны о жизни после смерти, перемежая их идеями и гипотезами древних и современных авторов.
    Мудрецы были поражены, услышав все это. Некоторые из со-кратиков сказали, что, судя по этим известиям с земли, они могут вывести заключение, что внутренний разум у людей постепенно закрылся и что теперь на земле вместо истины воссияла ложная вера, а вместо мудрости — глупое умствование.
    И они сказали: «С наших времен свет мудрости опустился из внутренности мозга ко рту; там мудрость кажется перлами речи, а произносимые устами слова — мудростью».
    Один из учеников, услышав это, сказал: «Как неразумны нын¬че люди на земле! Если бы ученики Гераклита и Демокрита, кото¬рые надо всем смеются и все оплакивают, были здесь, мы услыша¬ли бы громкий смех и громкие рыдания». –
    Когда собрание закончилось, трем прибывшим с земли дали на память знаки—маленькие медные дощечки с выгравированны¬ми на них иероглифами, — с которыми те и удалились.
    183 Вторая история. На востоке увидел я пальмовую и лавровую рощу, где растения тянулись вверх как бы по спирали. Я вошел в эту рощу и некоторое время прогуливался по тропинкам, а в конце увидел сад, находившийся в самом ее центре. Малень¬кий мостик с воротами отделял его со стороны рощи и со сторо¬ны сада. Я приблизился, и стражник открыл мне ворота.
    «Как называется этот сад?» — спросил я его.
    Он ответил: «Адрамандони», — что означает наслаждения су¬пружеской любви.
    Я вошел, там были оливковые деревья, со свисающими меж ними виноградными лозами и цветущими кустарниками. Посреди сада был круг, заросший травой, где по двое сидели мужчины и женщины, зрелые и молодые, а посредине круга, из розовой земли бил небольшой родник.
    Когда я подошел ближе, я увидел двух ангелов в пурпурных и ярко-алых одеждах, говоривших с теми, кто сидел на траве. Они говорили об источнике супружеской любви и ее удовольствиях. И поскольку разговор шел об этой любви, все ему внимали и с го¬товностью слушали, и это придало речам ангелов вдохновение, возникшее словно бы от любовного огня.
    Вот что вкратце запомнилось мне из разговора. Они начали с трудностей разыскания и обнаружения источника супружеской любви, ибо ее начало — Божественность небесная, ибо это есть Божественная любовь и Божественная мудрость, и Божественное служение. Эти три начала проистекают от Господа как одно, и втекают в души людей как одно, а через души в разум, во внут¬ренние ощущения и помышления. Через то они проникают в плотские желания, а от них,-через грудь — в область детородных органов. Все, что изошло из первоначального источника, собира¬ется там и вместе со всем прочим составляет супружескую любовь.
    Сообщив это, ангелы сказали: «Давайте беседовать дружески, с помощью вопросов и ответов, поскольку то, что познается лишь через слух, может запечатлеться, но ненадолго, если толь¬ко слушающий не помыслит о том сам и не задаст вопросов».
    Тогда некоторые из супругов сказали ангелам: «Мы слышали, что источник супружеской любви есть Божественность небесная, ибо она втекает в души людей от Господа. А поскольку она исхо¬дит от Господа, она есть любовь, мудрость и служение, — три сущности, которые все вместе образуют единую Божественную сущность. И ничто иное, кроме Божественной сущности не излу¬чается от Него и не втекает в самые глубинные начала человека, называемые душой. И, опускаясь вниз, в человеческое тело, все три сущности превращаются в аналоги и соответствия.
    В таком случае мы хотели бы спросить, во-первых, что подра¬зумевается под третьей составляющей, исходящей из Божествен¬ности и называемой служением?»
    Ангелы ответили: «Любовь и мудрость без служения — всего лишь отвлеченные понятия мысли, которые улетучиваются, как дуновение ветра, ненадолго задержавшись в разуме. Зато в слу¬жении эти два понятия соединяются и становятся одним, называ¬емым реальностью. Любовь не может оставаться в покое и безде¬ятельности, поскольку любовь есть именно деятельность. Так же и мудрость существует и пребывает благодаря любви и с любо¬вью, когда находится в действии. А действие и есть служение. Итак, мы определяем служение как делание блага во имя любви через мудрость. Служение есть само благо.
    Эти три понятия, Любовь, Мудрость и Служение, втекают в разум человека, и это показывает, откуда пошло выражение, что всякое благо от Господа. Ибо все, что делается из любви через мудрость, называется благом, а служение тоже есть нечто со¬деянное. Что есть любовь без мудрости, как не некое сумасброд¬ство? И что есть любовь и мудрость без служения, как не ветре¬ность? Любовь и мудрость со служением не составляют человека, они суть сам человек. В самом деле, как бы это ни было удиви¬тельно, они делают возможным воспроизводство человека. Ибо душа человека находится в семени мужчины, обернутая в тончай¬шую материю, которая формирует тело в материнской утробе. Это есть высшее и окончательное служение, исходящее от Боже¬ственной любви через Божественную мудрость». –
    В заключение ангелы сказали: «Всякое оплодотворение, раз¬множение и деторождение порождаются потоком любви, мудро¬сти и служения, исходящим от Господа. Они напрямую втекают в душу человека, не напрямую — в души животных и еще более опосредованно — в растения. Сие происходит от самого высоко¬го уровня до самого низкого. Понятно, что всякое оплодотворе¬ние, размножение и деторождение есть продолжение творения. Ибо творение может исходить от Божественной любви через Бо¬жественную мудрость в Божественном служении, следователь¬но, все во вселенной порождено и сформировано из служения в служении и ради служения».
    После того люди, сидевшие на травяной поляне, спросили у ангелов, откуда происходят бесчисленные и неописуемые на¬слаждения супружеской любви.
    «Они проистекают из служения любви и мудрости, — ответи¬ли ангелы. — Можно видеть из того факта, что мужчина наслаж¬дается потоком и потенцией супружеской любви в той мере, в ка¬кой любит мудрость ради истинного служения, и в такой же мере в нем усиливаются эти поток и потенция. Соединение мудрости и служения есть мера его наслаждения. Мудрость и служение приводят к этому, поскольку, когда любовь действует в мудрости, любовь и мудрость наслаждаются друг другом и играют, как дети, и, вырастая, радостно соединяются. Это происходит так, словно они бывают помолвлены, а затем обвенчаны и женаты, и у них по¬являются дети. И это продолжается, с различными изменениями, последовательно и постоянно. Таковы отношения между любо¬вью и мудростью, когда они составляют внутреннюю основу служения. Те наслаждения в их истоках незаметны, но они стано¬вятся все более очевидны по мере того, как опускаются с небес и втекают в тело. Шаг за шагом они переходят из души в глубины разума, а оттуда — во внешние части, и оттуда в глубины сердца, а уже оттуда — в детородные органы. Человек не замечает следа от этих небесных брачных игр в своей душе, хотя они тайно про¬никают во внутренние начала разума в виде чувства умиротворе¬ния и невинности, а во внешние начала — под видом чувств бла¬женства, счастья и радости, в глубины его сердца — как радости сокровенной дружественности, и в детородные органы — благо¬даря постоянному проистеканию из души потока, несущего ощу¬щения супружеской любви, — как сладчайшее из наслаждений.
    Эти брачные игры любви и мудрости в служении продолжа¬ются в душе человека по мере того, как они продвигаются к груд¬ной впадине и остаются там, где становятся ощутимы, как беско¬нечное множество наслаждений. И по причине чудесной сообщительности грудной впадины с детородными органами, те наслаждения становятся наслаждениями супружеской любви, ко¬торые превыше всяких прочих наслаждений Неба и земли. Они оказываются превыше потому, что деятельность супружеской любви много выше, чем все другие виды деятельности, ибо имен¬но через нее продолжается человеческий род, а от человеческо¬го—и ангельский».
    Ко всему этому ангелы присовокупили: «Те, кто не наслажда¬ется любовью ради служения, исходящего от Господа, ничего не знают о бесчисленном множестве наслаждений, которые прису¬щи истинной супружеской любви. Ибо путь к душе закрыт тем, кто не может получать мудрость от первоначальных истин, но любит ложные неистовства разума и кто из-за неистовств ра¬зума совершает недобрые дела ради некоей любви. Это прекра¬щает небесные брачные игры любви и мудрости в их душах, ибо их неоднократно прерывают, а вместе с ними прекращается и су¬пружеская любовь, ее истечение, потенция и наслаждения».
    На это слушавшие сказали: «Мы видим, что супружеская лю¬бовь соответствует любви к служению, исходящей от Господа». Ангелы же отвечали им, что так оно и есть. Тогда на головах у не¬которых появились венки из цветов, и они спросили, почему. «По¬тому что их понимание глубже, чем у прочих», — ответили ангелы.
    И все оставили сей сад, и те, что были в венках, шли в центре толпы.

Глава
IX
ПЕРЕМЕНА В СОСТОЯНИИ ЖИЗНИ
МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ, ПРОИЗВОДИМАЯ СУПРУЖЕСТВОМ

184 Ученые и мудрые знают, что такое «состояние жизни» и «изме¬нение» в нем, однако неучи и неумные люди сего не ведают, так что вначале следует кое-что разъяснить. Состояние жизни чело¬века означает, каков есть этот человек. Каждый человек обладает двумя качествами, созидающими его жизнь, которые называ¬ются разум и воля. Следовательно, состояние жизни человека есть то, чем является его жизнь в понятиях разума и воли. Отсю¬да очевидно, что слово «изменение» обозначает перемены в чело¬веке относительно того, что он являет собой в понятиях разума и воли. Эта глава призвана показать, что всякий человек постоян¬но меняется в отношении двух этих понятий, причем различным .””‘ образом до женитьбы и после нее. Это будет сделано в следую¬щем порядке.
(1) Состояние жизни человека постоянно меняется, от младенчества до самого конца, и после смерти до вечности,
(2) То же относится к его внутренней форме — форме его ‘•:’.’• духа.
(3) Эти перемены различны у мужчин и женщин, поскольку со времен творения мужчина есть образ знания, разума и мудро¬сти, а женщина — образ любви ко всем этим образам мужчины.
(4) Разум мужчины устремлен к вышнему свету, а женщи¬ны—к вышнему теплу, и женщина ощущает удовольствие своего тепла в свете мужчины
(5) Состояния жизни мужчины и женщины различны до и после женитьбы.
(6) После женитьбы состояния жизни супругов меняются и налаживаются в соответствии с тем, как соединяется их разум через супружескую любовь.
(7) Супружество изменяет форму души и ума супругов.
(8) Женщина становится мужней женой в соответствии с описанным в Книге Бытия.
(9) Женщина вырабатывает эти изменения неведомыми путями, именно это имеется в виду в Книге Бытия, когда там говорится о том, что жена была создана, пока мужчина спал.
(10) Женщина производит такие изменения посредством соединения своего нрава с внутренним нравом мужчины.
(11) Целью того является собирание нравов обоих супругов воедино, а в конечном итоге — превращение обоих в одного че¬ловека.
(12) Женщина осуществляет эти изменения, принимая привязанности мужа как свои.
(13) Жена осуществляет эти изменения тем, что прини¬мает все, что проистекает из души мужа, с удовольствием, которое она испытывает от того, что желает быть любо¬вью его мудрости.
(14) Таким путем дева становится женой, а юноша —му¬жем.
(15) В супружестве одного мужчины и одной женщины, ис¬пытывающих друг к другу истинную супружескую любовь, женщина с течением времени становится все более женой, а мужчина — мужем.
(16) И через это их формы постоянно совершенствуются и делаются внутренне все более превосходными.
(17) Дети, рожденные от супругов, живущих в истинной супружеской любви, наследуют от своих родителей супруже¬ство блага и истины. Отсюда они получают склонность и способность, если речь идет о сыне — воспринимать то, что относится к мудрости, и если речь идет о дочери — лю¬бить то, чему учит мудрость.
(18) Это случается оттого, что душа ребенка исходит из отцовской души, а ее оболочка — из материнской.
185 (1) Состояние жизни человека постоянно меняется, от младенчества до самого конца, и после смерти до вечности. Обычные состояния человеческой жизни называются мла¬денчество, детство, отрочество, юность и зрелость. Нам извест¬но, что каждый человек, жизнь которого протекает в природном мире, последовательно переходит из одного состояния в другое, и таким путем проходит их все, от первого до последнего. Пере¬ходы же в эти состояния заметны лишь в промежутках между ни¬ми. Однако разум постигает, что они протекают постепенно, каж¬дое мгновение. Ибо человек подобен дереву, которое с того момента, когда семя посеяно в землю, тянется вверх и прорастает в каждый миг своего существования — даже самый краткий. Эти поступательные мгновения являются также изменениями состоя¬ния, ибо всякий последующий момент добавляет к предыдущему нечто такое, что дополняет это состояние.
Изменения, которые происходят во внутренних началах чело¬века, более совершенны и глубоки, чем те, которые происходят наружно. Причина заключается в том, что внутренние начала че¬ловека, то есть все то, что имеет отношение к его уму или духу, находится на более высоком уровне, чем его внешняя жизнь, и среди того, что происходит на более высоком уровне, одновре¬менно случаются тысячи событий, зато наружно — лишь одно.
Изменения, которые происходят внутренне, есть изменения состояния свободной воли, то есть чувств, и изменения мысли¬тельного состояния, то есть помышлений. Название главы отно¬сится, в частности, к длительным изменениям состояний в этих двух сферах. Изменения состояний двух этих «жизней», или спо¬собностей, постоянны в человеке, начиная с младенчества и до конца жизни, и потом — до вечности, ибо нет конца знанию, тем более — пониманию, и еще более — мудрости. Ибо их протяжен¬ность бесконечна и вечна, ведь она проистекает от Бесконечного и Вечного. Вот откуда происходит философская идея древних людей, что все можно делить до бесконечности, — к чему следу¬ет добавить, что, соответственно, все можно до бесконечности умножать. Ангелы утверждают, что Господь совершенствует их мудрость до вечности, которая также является бесконечностью, ибо вечность есть бесконечность времени.
(2) То же относится к его внутренней форме — форме его духа. Эта форма постоянно изменяется, как и состояние жизни человека, потому что ничто не бывает без формы, и любое состо¬яние способствует приятию иной формы. Следовательно, равно можно сказать и что состояние жизни человека меняется, и что меняется его форма. Все чувства и помышления человека обладают формой, а следовательно, проистекают из форм, ибо формы суть их воплощение. Если бы чувства и помышления не были во¬площены в некие вещи, обладающие формой, они пребывали бы в черепе без мозга, то есть были бы взглядом без глаз, слухом без ушей и вкусом без языка. Нам известно, что все эти органы явля¬ются воплощением этих чувств и формами.
Состояние, а следовательно, форма жизни человека постоян¬но изменяется, ибо истина, которой учили и учат премудрые, за¬ключается в том, что не существует двух одинаковых или абсо¬лютно идентичных вещей — а тем более многих вещей, так же, как нет на свете двух людей, лица которых были бы абсолютно похожи, а тем более многих людей. То же относится к последованию событий. Последующее состояние жизни не может быть таким же, как предыдущее. Из этого вытекает, что изменение со¬стояния жизни человека происходит постоянно, а следователь¬но, изменение формы также происходит постоянно — особенно формы внутренних его начал.
Однако, поскольку эти наблюдения никак не связаны с супру¬жеством, а лишь подготавливают путь для изложения мыслей о нем, и поскольку это всего лишь философские умственные ра¬зыскания, которые некоторым людям сложно усвоить, ограни¬чимся лишь тем, что уже сказано.
(3) Эти перемены различны у мужчин и женщин, посколь¬ку со времен творения мужчина есть образ знания, разума и мудрости, а женщина — образ любви ко всем этим образам мужчины. Выше объясняется (см. № 90), что мужчина создан по образу разума, а женщина — по образу любви к разуму мужчины. Отсюда следует, что изменения, которые происходят в мужчине и женщине с младенчества до зрелости, необходимы для того, чтобы сделать тот образ цельным — разумным для мужчины и произвольным для женщины. Это делает очевидным, что в мужчине и женщине происходят различные изменения. Ибо ра¬зум действует в теле, и никак не иначе.
Вот почему дети на Небе вырастают высокими, привлекатель¬ными, согласно с ростом ума — иначе, чем дети на земле, облачен¬ные в материальное тело, как животные. Однако в этот первый период роста они похожи в наклонности к тем вещам, которые привлекают телесные ощущения; затем, шаг за шагом, — к тем вещам, которые привлекают их вкус к потаенной истине; и — сту¬пень за ступенью — к тому, что вызывает к жизни волю.
В возрасте среднем между незрелостью и зрелостью проявля¬ется в человеке интерес к супружеству: у дев — к юношам, у юно¬шей — к девам. Девы на Небе, так же, как на земле, скрывают свою наклонность к супружеству и свою врожденную искусность, так что юношам на земле о том неведомо, и им представляется, что они сами склоняют дев к любви. Им так кажется из-за мужско¬го желания. Однако они получают это желание также из любви, просочившейся в них от прекрасного пола — от проистечения, о котором особо говорится в свое время.
Все это устанавливает истину, согласно которой состояние мужчины” меняется совершенно иначе, нежели состояние жен¬щины, поскольку мужчина со времен творения являет собой об¬раз знания, понимания и мудрости, а женщина — образ любви ко всему этому в мужчине.
188 (4) Разум мужчины устремлен к вышнему свету, а женщи¬ны — к вышнему теплу, и женщина, ощущает удовольствие своего тепла в свете мужчины. «Свет», к которому устремлен мужчина, это разум и мудрость, ибо духовный свет, который исхо¬дит от солнца в духовном мире и который сущностно представляет собой любовь, действует заодно с разумом и мудростью. А тепло, к которому устремлена женщина, означает любовь к супружест¬ву, поскольку духовное тепло, исходящее от солнца духовного . мира, сущностно есть любовь. Для женщины это любовь, которая соединяет ее с разумом и мудростью мужчины, которая называет¬ся любовью к супружеству в своей цельности и которая становит¬ся такой любовью через свое осуществление.
Я говорил о вознесении в вышние свет и тепло, поскольку это вознесение в те свет и тепло, в которых пребывают ангелы на Не¬бе. И оно выглядит, как подъем из облака в воздух, с нижнего уровня в высший, а оттуда — в космос. Для мужчины вознесение
« в вышний свет означает вознесение в более высокое состояние ума, а оттуда — в мудрость. Зато для женщины вознесение в выш¬нее тепло означает вознесение к более целомудренной и чистой супружеской любви, всегдашнее стремление приблизиться к су¬пружеству, сокрытое в самых ее потаенных началах со времен творения.
Сами по себе эти вознесения суть раскрытие ума, ибо челове¬ческий ум состоит из различных уровней, как атмосфера в при¬родном мире. Нижайший есть вода, более высокий — воздух, за¬тем — эфир и уже затем — высочайший из всех. Человеческий разум также имеет уровни, когда он открыт, — в мужчине через мудрость, а в женщине через истинную супружескую любовь.
189 Мы говорим, что в мужском свете женщина испытывает на¬слаждение от своего тепла, однако это означает, что она ощущает удовольствия своей любви в мужской мудрости, поскольку муд¬рость есть вместилище, и когда любовь находит его соответствую¬щим себе, именно в ней она получает свои радости и удовольствия. Однако это не означает, что тепло увеселяется с его светом вне всяких форм, как раз напротив. И духовное тепло тем более увесе¬ляется с духовным светом в формах, поскольку эти формы полны мудрости и любви, а следовательно, восприимчивы.
Это может быть разъяснено через так называемую игру тепла и света в растениях. Вне их существует простое соединение тепла и света, однако внутри меж теплом и светом происходит словно иг¬ра, поскольку они имеют формы вместилищ. Ибо тепло и свет про¬ходят сквозь растения по чудесным излучинам и в самой глубине ” стремятся к оплодотворению, а их удовольствия вырываются нару¬жу с дыханием, наполняя воздух благоуханием. И игра духовной теп¬лоты с духовным светом еще более оживленна и человеческих формах, наполненных любовью к супружеству и светом мудрости.
190 (5) Состояния жизни мужчины и женщины различны до и после женитьбы. Прежде брака и мужчина и женщина пере¬живают две стадии, одну—до проявления склонности к супруже¬ству и вторую — по ее проявлении. Изменения этих состояний, а следовательно, состояний развития ума, происходят постепен¬но, согласно длительности процесса. Однако здесь нет места опи¬сывать эти изменения, ибо они многообразны и различны у раз¬ных людей. До брака наклонность к супружеству есть всего лишь игра ума, и она проявляется все заметнее в теле. Состояние же этой наклонности после женитьбы можно определить как стрем¬ление соединиться и иметь детей. Очевидно, что состояния, при которых это происходит, различны, как отличаются меж со¬бой намерения и свершения.
(6) После женитьбы состояния жизни супругов меняются и налаживаются в соответствии с тем, как соединяется их разум через супружескую любовь. После женитьбы изменения состояний, а также то, как они сменяют друг друга у мужа и же¬ны, соответствуют тому, какая супружеская любовь их вдохновля¬ет. Эти изменения либо объединяют, либо разделяют их умы, что происходит оттого, что супружеская любовь убывает и прибыва¬ет, но может также и исчезнуть у супругов. Она убывает и прибы¬вает у тех, кто любит друг друга больше внутренне. Время от вре¬мени она пресекается, хотя внутренне остается постоянной в своей теплоте. Супружеская любовь исчезает у тех супругов, ко¬торые любят друг друга наружно. Ибо у них она пресекается время от времени не по тем же причинам, но от перемежающихся хо¬лода и теплоты. Причиной этого отличия является то, что у этих людей господствует тело, и его энергия, изливаясь, заполняет низшие уровни сознания. Утех же, кто любит друг друга внутрен¬не, господствует ум, и он берет верх над телом.
Кажется, будто любовь поднимается из тела в душу, ибо когда тело соблазняется, соблазн проникает через глаза в разум словно через дверь. Так соблазн проходит через зрение, как через вход, в разум и прямо в любовь. Но при этом любовь из ума опускается и действует на низшие начала, согласно их расположению. По¬этому похотливая мысль воздействует похотливо, а целомудрен¬ная — целомудренно. Целомудренная мысль подготавливает те¬ло, а нечестивая мысль подготавливается телом.
(7) Супружество изменяет форму души и ума супругов. В природном мире нельзя заметить, как супружество сообщает различные изменения душам и разуму супругов, поскольку душа и ум объяты материальным телом, и ум редко просвечивает через него. А также люди нынешней эпохи более, чем в прежние време¬на, с младенчества усваивают, как принимать всяческие мины, что¬бы глубоко скрыть чувствования ума. Вот почему люди не могут за¬метить, каковы состояния ума до брака и по заключении брака.
Однако совершенно очевидно, судя по душам и уму в духов¬ном мире, что формы душ и ума в супружестве отличаются от тех, какие были до брака. Ибо там обитают лишь духи и ангелы, кото¬рые ничем иным не обладают, кроме как умом и душой в челове¬ческом облике, лишенные внешних покровов, состоявших из элементов воды и земли и паров воды и земли, растворенных в воз¬духе. Поскольку все это устранено, формы ума, которые он при¬нимает в теле, становятся очевидны, и тогда легко можно видеть, что у тех, кто живет в супружестве, они отличаются от тех, кто не живет в супружестве.
В целом лицам супругов свойственно внутреннее очарование, ибо мужчина получает от жены прекрасный румянец ее любви, а женщина получает от своего мужа блеск его мудрости — и это происходит от того, что, будучи двумя супругами, они единодуш¬ны. Более того, человеческая цельность проявляется в них обоих.
Так обстоит дело на Небе, поскольку нигде более нет супру¬жества. Ниже Неба, правда, есть сожительства, которые образу¬ются и распадаются.
193 (8) Женщина становится мужней женой в соответствии с описанным в Книге Бытия. В Книге Бытия сказано, что жен¬щина была создана из ребра мужчины и что когда ее привели к нему, мужчина сказал: «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]» (2:23). В Священном Писании ребро оз¬начает не что иное, как истину в природном мире. Клыки, кото¬рые были между зубами у медведя (Даниил 7:5), означают то же, ибо медведь здесь обозначает тех, кто читает Священное Писа¬ние в его природном смысле, и видит его истину, не понимая ее. Грудь мужчины означает нечто существенное и особое, отличное от того, что означает женская грудь. Это мудрость (см. № 187). Ибо истина поддерживает мудрость, как ребро поддерживает грудь. Все это имеет такое значение потому, что центром всего человеческого является грудь.
Эти наблюдения устанавливают, что женщина была создана из мужчины посредством перемещения его мудрости, которая проистекает от природной истины. Любовь к той мудрости была перемещена от мужчины в женщину так, чтобы она могла стать супружеской любовью. И это показывает, что так было сделано, чтобы мужчину наполняло не себялюбие, но любовь к своей же¬не. Она, в силу своего врожденного свойства, не может сделать ничего иного, кроме как преобразовать себялюбие мужчины в его любовь к ней. И я слышал, что это производится благодаря одной лишь любви жены, так что ни мужчина, ни женщина этого не сознают. Вот почему никто из тех, кто обладает гордостью за свой разум, происходящей от себялюбия, не может любить свою су¬пругу истинно супружеской любовью.
Уразумев тайну того, что женщина создана из мужчины, мож¬но видеть, что женщина подобным же образом, так сказать, созда¬ется или оформляется из мужчины в супружестве, и это сверша¬ется через жену или, точнее, Господом через посредство жены, который вдохнул в жену наклонность к тому. Ибо жена принима¬ет в себя образ мужа, делая своими его увлечения (см. № 183) и со¬единяя внутреннюю волю мужчины со своей собственной. Более об этом сказано ниже. Она делает это, также принимая в себя то, что выделяется из его души, о чем тоже будет сказано ниже.
Все сказанное свидетельствует о том, что женщина превраща¬ется в жену согласно с сокровенным смыслом описания, приве¬денного в Книге Бытия, — через приятие сущностей от мужа и из его груди и воспроизводство их в себе.
(9) Женщина вырабатывает эти изменения неведомыми путями, именно это имеется в виду в Книге Бытия, когда там говорится о том, что жена была создана, пока мужчи¬на спал. В Книге Бытия сказано, что Бог Иегова наслал на Адама крепкий сон, и он уснул, и тогда Он взял у него одно ребро и со¬здал из ребра женщину (2:21—22). Крепкий сон и то, то мужчина уснул, означает его полное неведение относительно того, что же¬на сформирована, и в этом смысле создана из него. Это ясно по¬казано в последней главе, а также в настоящей, где говорится о врожденных благоразумии и осторожности жены, которая не желает, чтобы известно было хоть что-либо о ее любви и о ее приятии его жизненных устремлений и таким образом о переме¬щении его мудрости в нее. Объяснение выше (166 и ел.) показы¬вает, что женщина принимает неведение своего мужа за сон, иными словами, что свойства ее потаенны. В этом месте также показано, что навыки осуществить это присущи женщине со вре¬мен творения по причине того, что она должна сохранять лю¬бовь, дружественность и доверие в супружеской любви, а таким образом — счастье совместной и плодотворной жизни. И для то¬го, чтобы это получалось правильно, мужчине было сказано оста¬вить отца и мать и прилепиться к жене (Книга Бытия 2:24, Мат¬фей 19:4-5).
В духовном смысле отец и мать, которых мужчина оставляет, означают его собственную волю и его собственный разум. Ибо собственная воля мужчины есть любовь к самому себе, а его соб¬ственный разум есть любовь к своей мудрости. А прилепиться означает посвятить себя любви к своей жене.
В № 193 выше и в других местах показано, что два эти чувства к самому себе суть роковые болезни для мужчины, если они оста¬ются в нем, и что оба эти чувства превращаются в любовь к супру¬жеству по мере того, как мужчина прилепляется к своей жене — то есть принимает ее любовь. Есть и другие места в Священном Писании, которые исчерпывающе подтверждают, что сон озна¬чает незнание и неведение, что отец и мать означают два чувства к самому себе — одно связанное с волей и другое — с разумом — и что прилепиться означает посвятить себя любви к кому-либо. Но здесь не место приводить те фрагменты.
195 (10) Женщина производит такие изменения посредством соединения своего нрава с внутренним нравом мужнины. Мужчина обладает разумной мудростью и нравственной мудрос¬тью, и жена присоединяется к тому, что имеет отношение к нрав¬ственной мудрости мужчины (см. № 163—165). То, что относится к разумной мудрости, формирует его разум, а то, что относится к нравственной мудрости, формирует его волю. Жена присоеди¬няется к тому, что формирует волю мужчины. Одно и то же озна¬чает, если сказать, что женщина соединяется, и сказать, что она соединяет свою волю с волей мужчины, поскольку жена рожде¬на волей, и потому все, что она делает, она делает по своей воле. Мы говорим, что женщина присоединяется к внутренней воле мужчины потому, что воля мужчины пребывает в его разуме, а ра¬зумное начало мужчины есть внутреннейшее начало женщины (согласно тому, что сказано о появлении женщины из мужчины в № 32 выше и далее). Мужчина имеет также и внешнюю волю, однако она нередко основана на обмане и притворстве. Жена это замечает и присоединяется к внешней воле мужчины только для вида или ради забавы.
196 (11) Целью того является собирание нравов обоих супругов воедино, а в конечном итоге — превращение обоих в одного че¬ловека. Это происходит потому, что кто бы ни присоединился к чьей-либо воле, он таким образом присоединяет к себе разум того человека. Ибо разум сам по себе есть не что иное, как слуга, или прислужник свободной воли. Чувство любви ясно показыва¬ет, что это правда. Одним простым намеком любовь ставит разум в тупик. Всякое любовное чувство есть собственность воли чело¬века, а значит, что человек хочет, то он и любит.
Из всего этого следует, что если кто-либо присоединяется к воле человека, он присоединяется к самому человеку. Вот поче¬му любви женщины присуще присоединять волю мужчины к сво¬ей воле, ибо таким образом женщина становится мужней, а муж становится жениным. И так двое становятся одним человеком.
(12) Женщина осуществляет эти изменения, принимая привязанности мужа как свои. То же, что и в двух предыдущих пунктах, поскольку привязанности относятся к воле. Ибо привя¬занности, которые есть не что иное, как производное любви, формируют волю, выделывают ее и образовывают. У мужчин .они заключены в разуме, а у женщин — в воле.
198
(13) Жена осуществляет эти изменения тем, что прини¬мает все, что проистекает из души мужа, с удовольствием, которое она испытывает от того, что желает быть любо¬вью его мудрости. Это согласовывается с объяснениями, данны¬ми выше (№ 172—172), так что дальнейшие объяснения можно опустить.
Наслаждения супружеской любви у женщин не имеют иного источника, кроме желания быть одним целым с мужем, как благо составляет одно целое с истиной в духовном супружестве. Это бы¬ло особо показано в главе, посвященной тому, как супружеская лю¬бовь проистекает из того супружества. Из этого можно заключить, что жена присоединяет к себе мужа так же, как благо присоединя¬ет к себе истину, и что в свою очередь мужчина присоединяет се¬бя к жене, согласно приятию им ее любви, как истина присоединя¬ет себя к благу, согласно приятию блага в себя. И таким образом любовь женщины принимает форму мужской мудрости, как благо принимает форму истины. Ибо это также форма блага. Также вы¬текает из сказанного, что наслаждения супружества происходят главным образом из того, что жена желает быть заодно с мужем, — следовательно, что она желает быть любовью к мужской мудрости. Ибо тогда она ощущает наслаждения от своей теплоты в свете мудрости (как объясняется в пункте (4) № 188).
199 Таким путем дева становится женой, а юноша — му¬жем. Это является следствием из всего сказанного в настоящей и предыдущей главах о супругах, соединяющихся в одну плоть. Дева становится или делается женой благодаря тому, что в жене содержится взятое от мужа и таким образом в ней приживается то, чего не было в девичестве. Молодой мужчина становится или делается мужем благодаря тому, что в муже пребывает взятое от жены, что делает его более восприимчивым к любви и мудрос¬ти, — и этого не было в нем, когда он не был мужем. Но все это относится лишь к тем, кто наслаждается истинно супружеской любовью. (В № 178 показано, что истинной супружеской любо¬вью обладают лишь те, кто ощущает себя заодно с супругом и словно одной плотью.) Из этого явствует, что состояние девст¬ва меняется на состояние женское у женщин, а состояние юноше¬ское меняется на мужское у мужчин.
Опыт духовного мира убедил меня, что это так. Некоторые мужчины говорили, что быть вместе с женщиной до женитьбы то же самое, что быть с женой после женитьбы.
Когда жены это услышали, они возмутились и сказали: «Это просто нельзя сравнивать! Между тем и другим такая же разница, как между фантазией и действительностью».
На это мужчины возразили: «Вы, женщины, всегда одинако¬вы, разве нет?»
Женщины на это возвысили голос и ответили: «Мы не женщи¬ны, мы жены! Вы ослеплены, ибо не знаете настоящей любви, а потому говорите глупости. Когда мы были замужем в первый раз, мы были женщинами, а теперь мы — жены!»
200 (15) В супружестве одного мужчины и одной женщины, ис¬пытывающих друг к другу истинную супружескую любовь, женщина с течением времени становится все более женой, а мужчина — мужем. Истинная супружеская любовь все более и более объединяет двоих в одного человека (см. № 178—179). Жена становится женой через соединение с мужем и согласно ему. То же относится к соединению мужчины с женой. Истинная супружеская любовь длится вечно. Следовательно, жена все более становится женой, а муж — мужем. Это происходит в точно¬сти оттого, что в супружестве, где царит истинная супружеская любовь, оба супруга становятся все более и более сокровенными людьми. Ибо такая любовь открывает глубочайшие начала их ума, а человек, когда такие начала в нем открываются, становится все более и более человечным. Для жены стать более человечной оз¬начает стать более женой, а для мужа — мужем.
Слышал я от ангелов, что жена все более и более становится женой по мере того, как муж все более и более становится му¬жем, но не наоборот. Ибо целомудренная жена всегда любит сво¬его мужа — редко случается обратное, — но ответной любви от мужа ей недостает. Ее не хватает, если мудрость мужа не возвы¬шенна. Мудрость есть единственное, через что воспринимается любовь жены (см. № 130,163—165 о такой мудрости). Однако ан¬гелы сказали это о супружествах на земле.
201 (16) И через это их формы постоянно совершенствуются и делаются внутренне все более превосходными. Самая совер¬шенная и благородная форма человека заключена в этих двух формах, через обоюдное соединение образующих одну, что слу¬чается, когда двое образуют одну плоть согласно творению. Тог¬да ум мужчины подымается в вышний свет, а ум женщины — в вышнее тепло, и там они растут, цветут и плодоносят, как дере¬вья весной (см. № 188—189). Следующая статья покажет, что совершенствование такой формы приносит достойные плоды—ду¬ховные на Небе, природные на земле.
202 (17) Дети, рожденные от супругов, живущих в истинной супружеской любви, наследуют от своих родителей супруже¬ство блага и истины. Отсюда они получают склонность и способность, если речь идет о сыне — воспринимать то, что относится к мудрости, и если речь идет о дочери — лю¬бить то, чему учит мудрость. Общеизвестно из преданий и из отдельных опытов, что дети наследуют от своих родителей склонность к той разновидности любви и жизни, какая есть у них. Однако они не берут и не наследуют сами привязанности и образ жизни, который из них проистекает, а только наклонности и спо¬собности к ним. Мудрые в духовном мире (в двух историях, при¬веденных выше) это продемонстрировали.
По роду иудейскому, который ныне, как предки его в Египте, в пустыне, в земле Ханаанской и во время Господа, видно, что по¬томки, если не вырождаются, несут в себе черты сходства с пред¬ками в своих привязанностях, образе мыслей, языке и укладу жиз¬ни. И это близкое сходство пребывает не только в их уме, но и в чертах. Кто не узнает иудея по его внешности?
С другими народами то же. Их этого можно безошибочно за¬ключить, что наклонности, сходные с чертами характера пред¬ков, передаются по наследству.
Однако с тем, чтобы те же самые мысли и действия не остава¬лись неизменными, Божественным Провидением предусмотрено, что дурные наклонности могут быть исправлены. И благодаря Провидению способности к этому также врождены, что дает воз¬можность родителям и наставникам совершенствовать характе¬ры детей, а последним изменять их позднее, когда они обретают способность сами обо всем судить.
203 Мы говорим, что дети наследуют от своих родителей супру¬жество блага и истины, поскольку всякой душе это впечатлено со времен творения. Это втекает от Господа в человека и составля¬ет его жизнь. Это супружество переходит постепенно из души до самых внутренних начал тела. Однако при этом прохождении че¬ловек сам меняет его в различных частях своего тела много раз — иногда на противоположность, так называемое сожительство, или открытое сочетание зла и лжи. Когда это случается; разум за¬творяется снизу, и иногда принимает вид некоей обратной спира¬ли. Однако у некоторых он не затворяется, но остается раскры¬тым кверху — а у иных и вовсе широко раскрытым.
В обоих видам супружества дети наследуют наклонности ро¬дителей — те, что наследуют сыновья, отличаются от тех, что на¬следуют дочери.
Причина, почему такая наклонность исходит из супружества, такова: супружеская любовь есть основа всякой иной любви, как доказано выше (№ 65).
204 Дети, рожденные от живущих в истинной супружеской люб¬ви родителей, получают наклонности и способности: сын — по¬знавать относящееся к мудрости, а дочь — любить все, чему учит мудрость. Супружество блага и истины впечатлено во всякую душу со времен творения, а также во все, что проистекает из души. Ибо мы уже показали, что это супружество заполняет вселенную сверху донизу, и от человека до червяка. А нами уже было замече¬но, что в каждого человека со времен творения вживлена способ¬ность к открытию низших начал разума до соединения их с высши¬ми началами, которые пребывают в свете и теплоте небесной. Это ясно показывает, что те, кто рожден в таком супружестве, более чем другие наследуют готовность и способность к соединению блага и истины и истины и блага, или способность к премудрости. Следовательно, они также обладают способностью вбирать в себя все церковное и небесное. Во многих местах прежде уже показа¬но, что супружеская любовь со всем этим соединена.
Из всего сказанного видна цель, ради которой Господь Созда¬тель предусмотрел и предусматривает истинную супружескую любовь.
205 Слышал я от ангелов, что люди, жившие в древние времена, живут теперь на Небе, дом к дому, семья к семье и народ с наро¬дом, как жили на земле. И что никто почти не отлучается из дома. Причиной тому их супружеская любовь. Это означает, что их дети наследовали наклонность к супружеству блага и истины, а родите¬ли запечатлели это супружество в них еще глубже через воспита¬ние. И потом, когда они сами научились обо всем судить, Господь ввел их в него, словно бы они сами по себе до этого дошли.
206 (18) Это случается оттого, что душа ребенка исходит из отцовской души, а ее оболочка — из материнской. Ни один муд¬рый человек не подвергает сомнению, что душу ребенок получает от отца. Это также ясно видно по душам и лицам, по¬скольку они являются образами души, у потомков, которые про¬исходят от отцов семейств по прямой линии. Ибо отец словно возвращается если не в детях, то во внуках и правнуках. Это слу¬чается потому, что душа составляет внутреннейшее начало в че¬ловеке, которое может скрываться в детях, но выявляться в потомках.
Тот факт, что душа у человека от отца, а ее облачение — от матери, может быть объяснен аналогией с растительным миром, где земля, или почва — общая мать. Она принимает семя в себя, словно в утробу, и облачает его. Действительно, она словно зачинает, вынашивает, рождает и выращивает семя, как женщина рождает от мужчины.
207 Ко всему сказанному прибавлю две истории. Вот первая.
Несколько позже посмотрел я в направлении Афин, о которых говорилось ранее, и услышал доносившийся оттуда необычный шум. В этом шуме можно было различить смех, в смехе — негодо¬вание, в негодовании — печаль. Однако шум этот был приятным, поскольку каждый звук не налагался на другой, а доносился от¬дельно, один за другим. В духовном мире ясно слышатся в звуках многообразие и смешение чувств.
Я спросил издалека: «Что случилось?»
Они ответили: «Явился посланник из мест, где вначале появ¬ляются христиане, и сообщил, что от трех из них, которые прибы¬ли из природного мира, он слышал, что они, как и другие, верят, что блаженство и счастье после смерти означает полное отдох¬новение от трудов, и что блаженством будут отдохновение от уп¬равления, обязанностей и службы, поскольку это тоже труд.
Наш посланник привел тех троих сюда, и они стоят у ворот, вот отчего шум. Поразмыслив, их решили не пускать в Паллади¬ум на Парнасе, как прежде, но впустить в большую залу, чтобы они могли сообщить новости, которые принесли из христианско¬го мира. Нескольким из нас указано их туда сопроводить».
Я был в духе, а расстояния для духов зависят от их ощущений. Я ощущал так, словно видел и слышал тех людей, а потому обна¬ружил себя там, увидел, как их представляют и услышал их речи.
Старейшие, или премудрые сидели по сторонам залы, остальные расположились в центре. Перед ними был помост. На него и ввели молодые люди трех новичков и посланника, согласно правилам, проведя их через центр залы. Когда шум утих, старей¬шие приветствовали их и спросили: «Какие новости с земли?»
Они ответили: «Новостей много, скажите, что вас интересует».
Старейший сказал: «Что известно на земле о нашем небесном мире?»
Они ответили: «Когда мы узнали, что духи являются сюда, мы услышали, что здесь и на Небе существуют управление, админис¬трация, обязанности, торговля, учение по всем дисциплинам и ис¬куснейшие ремесленники. Мы же думали, что, перейдя из природного мира в духовный, попадем в место, где вечно отдыхают от трудов. А что есть обязанности, как не работа?»
Старейший ответил на это: «Под вечным отдохновением от трудов вы понимали вечную леность, вбирание в грудь в положе¬нии сидя или лежа удовольствий и питие увеселений?»
На это новички вежливо улыбнулись и сказали, что предпола¬гали нечто подобное.
Ответ им был такой: «Что может быть общего у удовольствий, увеселений и счастья, проистекающего из них, с бездеятельнос¬тью? Праздность иссушает ум — и вовсе не раскрывает его. Иными словами, она делает человека мертвым, не живым. Представьте кого-либо сидящим в абсолютной праздности, с болтающимися руками, с опущенными или остановившимися на чем-то глазами, и представьте того человека в то же время окруженным удоволь¬ствиями. Неужто его голова и тело не станут вялыми, неужто не угаснет на его лице веселая улыбка? И если все его фибры будут расслаблены, разве не станет он клевать носом и клониться, пока не упадет на землю? Что расслабляет и взбадривает все части те¬ла, как не усилия разума? И отчего появляется умственное напря¬жение, как не от управления и службы, когда они исполняются ра¬ди удовольствия? Итак, я скажу вам новости с Неба. Здесь существуют служебные обязанности, управление, высший и низ¬ший суды, а также ремесла и работа».
Когда трое новичков услышали, что на Небе есть высший и низший суды, они сказали: «Но зачем это? Разве все пребываю¬щие на Небе не направляются и наставляются Господом? Разве они не знают, что верно и правильно? Что делают суды?»
Старейший ответил: «В этом мире нас учат и наставляют в от¬ношении блага и истины, а также праведного и справедливого, так же, как на земле. Мы не узнаем об этом прямо от Бога, но опо¬средованно, от других. И каждый ангел, как и все остальные, по¬мышляет истину и творит благо как бы сам по себе. Это все сме¬шано и неопределенно, согласно ангельскому положению.
Также некоторые из ангелов глупы, иные мудры, и те, что му¬дры, судят глупых, которые в силу своего простодушия и неведе¬ния не могут решить, что такое праведность, или удаляются от нее. Но раз уж вы попали в этот мир, если хотите, следуйте за мной в наш город, и мы вам все покажем». ….
Они вышли из залы, и некоторые из старейших пошли с ними. Вначале они пошли в огромную библиотеку, которая была разде¬лена на меньшие библиотеки, по областям знаний. Когда новички увидели так много книг, они поразились и спросили: «Разве в ва¬шем мире тоже есть книги? Откуда вы берете пергамент и бумагу? Откуда вы берете перья и чернила?»
Старейшие ответили следующее: «Мы заметили, что в преж¬нем мире вы думали, что этот мир пуст, ибо он — духовный. Вы ду¬мали так потому, что лелеяли понятие о духе без материи, а без материи дух представлялся вам ничем, некоей пустотой, в то вре¬мя как здесь все представлено наполненным. Здесь все субстан¬циально, не материально. Материальные вещи появляются из субстанциальных вещей. Мы все здесь духовные люди, поскольку мы субстанциальны, но не материальны. Вот почему все вещи природного мира представлены здесь в своем совершенном ви¬де — даже книги и литература, не говоря о других вещах».
Когда три новичка услышали о субстанциальных вещах, они подумали, что так оно и есть, поскольку они увидели рукописные книги и услышали, что субстанция есть источник материи.
Чтобы еще более их уверить, их отвели туда, где жили писцы, делавшие копии с книг, написанных городскими мудрецами. Они взглянули на их письмена и поразились, как те опрятны и изысканны.
После того им показали музеи, школы, колледжи, а также ме¬ста, где проводились литературные диспуты. Одни назывались геликонскими играми, другие парнасскими, третьи афинскими, чет¬вертые — играми Весенних дев. Им объяснили, что последние так названы потому, что девы представляют привязанности, имею¬щие отношение к познавательным вещам. Игры с таким названи¬ем были духовными упражнениями и тренировкой навыков.
Позже им показали управляющих, администраторов и их по¬мощников, а оттуда их повели к великолепным постройкам, осу¬ществленным духовным образом ремесленниками.
После того как они все это посмотрели, старейший вновь за¬говорил с ними о вечном отдохновении от трудов, которое полу¬чают блаженные и счастливые, и сказал: «Вечное отдохновение — не бездеятельность, ибо от бездеятельности ум, а от ума все тело ощущают усталость, оцепенение, летаргию и сонливость, а это —’ смерть, не жизнь, и менее всего это похоже на вечную жизнь, ко¬торой живут ангелы на Небе. Итак, вечное отдохновение есть отдохновение, которое рассеивает все это и заставляет человека жить, и это отдохновение должно быть таким, чтобы возвышать ум. Таковы интерес или цель, которые воодушевляют, оживляют и услаждают ум. По этой причине все Небо, как видит его Гос¬подь, есть одно непрерывное служение, и каждый ангел являет¬ся ангелом в силу своего в нем участия. Удовольствие служения выводит его на путь, как течение несет корабль, и дает ему веч¬ный мир и отдохновение, которое этот мир приносит. Вот что та¬кое вечное отдохновение от трудов. То, что ангел живет в соот¬ветствии с тем, насколько ревностно прилагает свои умственные усилия к выполняемой работе, показывает, что всякий получает супружескую любовь с ее силой, потенцией и радостями соответ¬ственно тому, как осуществляет свое истинное служение».
Трое новичков убедились, что вечное отдохновение не есть бездеятельность, но радость труда ради блага. Несколько молодых женщин подошли к ним, держа свое рукоделье, вышивку и шитье, и подарили его новичкам. Когда же новые духи удалились, женщи¬ны запели ангельскую мелодию, и мелодия та выражала ощущение блаженства от работы и сопровождающего ее удовольствия.
Вторая история.
Когда я размышлял о неизвестных вещах, связанных с супружес¬кой любовью, которые сохраняются женами в тайне, вновь пролил¬ся золотой дождь, о котором говорилось прежде. И я вспомнил, что он идет над жилищем на востоке, где живут три супружеских люб¬ви — то есть три пары нежно любящих друг друга супругов. Когда я помыслил о том, я поспешил туда, словно приглашенный собствен¬ными сладостными размышлениями о такой любви.
Когда я приблизился, дождь из золотого стал пурпурным, за¬тем ярко-алым, и когда я был совсем близко, он стал похож на опаловую росу. Я постучал, дверь открылась, и я сказал слуге: «Скажи мужьям, что тот, который был здесь прежде с ангелом, вернулся и просит позволения войти для беседы».
Слуга вернулся с разрешением для меня, и я вошел.
Три мужа были вместе со своими женами во дворе, и они дру¬жески ответили на мое приветствие. Я спросил жен, не прилете¬ла ли обратно белая голубка.
«Как раз сегодня, — сказали они. — Она снова расправила кры¬лья, и мы догадались, что ты вернешься и попросишь нас рас¬крыть еще один секрет супружеской любви».
Я спросил: «Почему вы говорите «один», если я собирался уз¬нать много секретов?»
Они ответили: «Но это же секреты. И некоторые настолько выше твоего понимания, что твой разум их не усвоит. Ты гордишь¬ся перед нами своей мудростью, мы же не похваляемся перед то¬бой своей. А наша мудрость далеко превышает твою, поскольку с ее помощью мы проникаем в твои наклонности и чувства. Наша мудрость видит их, отмечает и чувствует. Ты совершенно ничего не знаешь о наклонностях и ощущениях твоей любви, а они выте¬кают из того, что помышляет твой ум, а следовательно, ты мудр лишь благодаря им и соответственно с ними. Жены так хорошо знают о наклонностях и ощущениях своих мужей, что видят все по их лицам и слышат по звукам их речей, срывающихся с уст. Да, это так. Они ощущают их на их груди, в руках и на щеках. Но ради го¬рения любви, к вашему и нашему счастью, мы делаем вид, что они нам неведомы. И делаем это очень искусно: что бы нашим мужьям* ни нравилось, ни казалось приятным, что бы им ни пожелалось, мы уступаем, позволяем и покоряемся. Мы привязываем их к себе, только если они этого хотят, и никогда их не принуждаем».
«Откуда в вас эта мудрость?» — спросил я.
Они ответили: «Она вменена нам со времен творения, а следо¬вательно, от рождения. Наши мужья полагают, что это как ин¬стинкт, но мы говорим, что она исходит от Божественного Прови¬дения — чтобы жены могли принести своим мужьям счастье. Наши мужья говорили нам, что Господь желает, чтобы мужчина действо¬вал свободно, руководствуясь разумом. Эту их свободу, относящую¬ся к наклонностям и привязанностям, Сам Господь изменил внут¬ренне, а через жен — и наружно. Таким путем Он придает мужчине и женщине форму ангела небесного. Более того, если любовь на¬сильственна, она меняет свою сущность и перестает быть такой любовью, но об этом мы еще скажем более доступно. Цель наше¬го осторожного управления наклонностями и привязанностями наших мужей такова, чтобы им казалось, что они действуют сво¬бодно, в согласии со своим разумом. Вот почему мы получаем на¬слаждение от их любви, и мы ничего не любим более, чем достав¬лять им наслаждение своими наслаждениями. Если ценность этих наслаждений в их глазах падает, мы им наскучиваем».
Сказав это, одна из жен вышла в дальнюю комнату, вернулась и заметила: «Моя голубка все еще чистит перышки, что является для нас знаком, что мы можем открыть более». И они сказали: «Мы замечаем различные изменения в наклонностях и чувствах мужчин, например, что мужья становятся холодны к женам, если у них появляются мысли, противные Господу или Церкви, что они становятся холодны, когда гордятся собственным разумом, когда похотливо смотрят на других женщин, когда их жены навязыва¬ют им любовь, а также что они становятся холодны в иных случа¬ях. Мы заметили это по тому, что в присутствии наших чувств их глаза, уши и тела лишаются своих ощущений.
По этим нескольким примерам ты можешь видеть, что нам лучше, чем мужчинам, известно, все ли у них в порядке. Если они охлаждаются к своим женам, у них не все в порядке, а если вос¬пламеняются к ним, значит, все хорошо. Так жены постоянно по¬мышляют о том, как воспламенить своих мужей и как не дать им охладиться, и они помышляют о том с проницательностью, неве¬домой мужьям».
Когда я все это услышал, мне почудился плач голубки, и жены сказали: «Это знак для нас, чтобы мы не раскрывали более своих секретов, ибо ты можешь сообщить мужчинам все то, что услы¬шал от нас».
«Если и так, — ответил я, — разве может это причинить кому-либо вред?»
Обсудив это меж собою, жены сказали: «Ты можешь сооб¬щить им эти тайны, если пожелаешь. Власть жен убеждать не яв¬ляется тайной. Они скажут своим мужьям: «Это мужские игры. Побасенки. Он сочинил обычную мужскую шутку из того, что ему привиделось. Верьте не ему, верьте нам. Мы знаем, что вы — на¬ша любовь, и мы покорны вашей воле». Так что ты можешь гово¬рить, коли пожелаешь. Мужья не станут полагаться на истины, сошедшие с твоих уст, ибо они будут доверять не твоим устам, но устам своих жен, которые они целуют».

Глава
X
ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О СУПРУЖЕСТВЕ

209 О супружестве можно рассказать так много, что, если гово¬рить обо всем подробно, книга разрастется в огромный том. Мож¬но говорить, к примеру, о подобиях и различиях между партнера¬ми; о том, как земная любовь возвышается в супружестве до любви духовной и как супруги соединяются в ней; об индивидуаль¬ных наклонностях каждого супруга; о разумности жен и об общем настроении в супружестве, которое исходит от Неба или от ада; о том, как это настроение приходит и принимается и о многом, многом другом. Но, чтобы не утомлять читателя, все эти предме¬ты сведены в одну рубрику: общие замечания о супружестве.
Как и в предыдущих главах, эти замечания можно разделить на следующие пункты:
(1) Восприятие супружеской любви связано главным обра¬зом с осязанием.
(2) В людях, обладающих истинной супружеской любовью, возрастает склонность к премудрости, в то время как в тех, кому неведома супружеская любовь, эта склонность умаля¬ется.
(3) Утех, кто обладает супружеской любовью, счастье сов¬местной жизни возрастает, у тех же, кто этой любви не имеет, оно умаляется.
(4) У тех, кто обладает истинной супружеской любовью, единение умов крепнет, а вместе с ним укрепляется и друж¬ба, тогда как у тех, кто этой любви не имеет, они умаляют¬ся.
(5) Люди, обладающие истинной супружеской любовью, по¬стоянно стремятся быть заодно, а те, кто такой любовью не обладает, стремятся быть порознь.
(6) Те, кто наслаждается супружеской любовью, стремят¬ся сохранить брак, те же, кто такой любовью не обладает, не имеют такого стремления.
(7) Супружеская любовь рождает в женах целомудрие, но их любовь зависит от мужей.
(8) Жены любят узы брака при условии, что мужья тоже их любят.
(9) Женский ум сам по себе отличается скромностью, вос¬питанностью, миролюбием, уступчивостью, гибкостью и неж¬ностью, тогда как мужской отличается тяжеловесностью, простотой, твердостью, смелостью и свободолюбием.
(10) Жены не возбуждаются так, как возбуждаются муж¬чины, но они могут быть готовы принять мужчину.
(11) Мужчины обладают потенцией соответственно их любви к истинам премудрости и совершению благих дел сооб¬разно такой любви.
(12) Соитие должно происходить по инициативе мужчи¬ны.
(13) От Господа исходит аура супружества, которая про¬ницает небеса и все сущее во Вселенной до самых низших ее частей.
(14) Женщина усваивает эту ауру и передает ее мужчине.
(15) Когда супружество основано на истинной любви, жена воспринимает ее ауру, а муж воспринимает ауру любви толь¬ко через жену.
(16) Если в браке нет истинной супружеской любви, жена восприемлет ауру супружества, а муж нет.
(17) Истинная супружеская любовь может пребывать в одном из супругов и отсутствовать в другом.
(18) Между супругами имеется множество сходств и раз¬личий, как внутренних, так и внешних.
(19) Сходства соединяются друг с другом, но не с различи¬ями.
(20) Тому, кто жаждет супружеской любви, Господь предо¬ставляет подобного ему, и если подходящего партнера нет на земле, Он предоставляет его на Небе.
(21) Чем больше человек отвергает супружескую любовь или лишен ее, тем более походит на зверя.
Теперь перейдем к разъяснению этих пунктов.
210 (1) Восприятие супружеской любви связано главным обра¬зом с осязанием. Всякой любви свойственно особое ощущение. Любовь к созерцанию, проистекающая из любви к пониманию, ос¬новывается на зрительном восприятии, и ее наслаждения — это симметрия и красота. Любовь к вслушиванию проистекает из люб¬ви к вниманию и повинуется слуху, усладой же ее является гармо¬ния. Любовь к распознаванию веществ, растворенных в воздухе, проистекает из любви к открытию нового, она основывается на обонянии, и ее наслаждением являются ароматы. Любовь к пита¬нию себя проистекает из любви к усвоению блага, основы